Тень на плетень - Алешина Светлана (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Мы с Виктором, скрепя сердце, пошли следом за нею. Не оставлять же подругу одну в таком двусмысленном положении. А если Розенкранц буйный сумасшедший или просто маньяк?
К тому же мне и самой было интересно, что же он там делает. Место для пикника было не самым удачным.
Маринка только на секунду затормозила у края дороги и, быстро найдя еле видную собачье-кошачью тропу, пошла сквозь хватающие за края одежды веточки кустарника.
— Ну куда же она, — пробормотала я больше для Виктора, чем для себя. — Но не оставишь же ее совсем одну!
Обеспечив таким образом моральное прикрытие своим действиям, я шагнула вслед за Маринкой.
Почва в наблюдательном пункте Розенкранца немного уходила вниз, образуя что-то вроде достаточно обширной лощины, или, если говорить нормальным языком, а не высоким штилем, просто здесь была широкая, но не глубокая яма. Вот в этой-то яме и сидел, подложив под себя портфель, мой случайный магический знакомый по имени Игнатий Розенкранц.
Он неодобрительно покачал головой, когда наша делегация подошла к нему, и быстрым шепотом попросил:
— Пожалуйста, пригнитесь или присядьте! Вы вмешиваетесь в свободное истечение астрала!
— Здравствуйте, — тоном прирожденной принцессы в изгнании проговорила Маринка и, не доходя до Розенкранца нескольких шагов, встала у соседнего дерева. — Как хорошо в таком месте встретить хотя бы и случайного знакомого!
— Добрый вечер. — Розенкранц тяжело вздохнул, встал, не выпрямляясь, впрочем, полностью, и изобразил полупоклон. — Я здесь занимаюсь магическими ритуалами и прошу вас, пожалуйста, или полностью войдите в магический круг, или останьтесь за его пределами.
Я, появившаяся на поляне как раз после этих слов, удивленно осмотрелась, но никакого круга не заметила.
— Он условно проходит в двух шагах по периметру вокруг меня, — пояснил Розенкранц, — я провел его магическим жезлом в иной реальности.
Вы не сумеете его разглядеть. Он просто существует и все.
Ничего не оставалось, как поздороваться, встать рядом с Маринкой и не приближаться к Розенкранцу вплотную.
Заметно было, что наше общество господина декана факультета астрологии мало устраивает, но держался он прилично и даже почти не морщился.
Продолжая свои якобы научные занятия, Розенкранц с самым серьезным видом подобрал с земли причудливо переплетенную и изогнутую под прямым углом медную проволоку и зажал один ее конец в кулаке. Свободный конец проволоки повернулся к Маринке.
— Это волшебный пистолет такой, — шепотом спросила меня Маринка, стараясь отодвинуться от нацеленной на нее проволоки, — типа бластера?
Было ясно, что, с одной стороны, она, конечно же, сохраняет здравомыслие из последних сил, а с другой — ну чем же черт не шутит — старается не связываться с непонятными делами. Да и кому приятно, когда в тебя тычут проволокой.
Розенкранц даже не улыбнулся и с самым любезным видом объяснил:
— Нет, девушка, этот прибор называется «рамка». Рамка реагирует на энергетические влияния точно так же, как вот, например, эти деревья гнутся от ветра. Так же и рамка поворачивается в нужном направлении.
— Это вы сами делаете? — спросила я и поняла, что сказала что-то не то.
— Не я сам, а она сама поворачивается, — терпеливо объяснил Розенкранц. — Это несложно объяснить, но для этого нужно хорошенько знать теорию. Оккультизм — это же наука — А-а-а, — протянула Маринка, — ну тогда все понятно.
— Молодой человек, — Розенкранц обратился к Виктору, вставшему ближе всех нас к дороге и сохранявшему самое невозмутимое выражение лица, какое только могло быть у человека, — я прошу вас, если вам не тяжело, вы или отойдите дальше, или приблизьтесь к нам. Дело в том, что как раз там, где вы стоите, проходят силовые линии астрального поля, и вы вносите помехи. Прибор начинает показывать с погрешностями.
Виктор, склонив голову набок, внимательно выслушал всю эту ахинею и подошел ближе ко мне.
Розенкранц проводил его суровым взглядом, поблагодарил суровым тоном и снова занялся своей рамкой. По нему было видно, что наше присутствие ему мешает. Я бы давно уже ушла, даже не приходила бы сюда, но Маринке, как казалось, весь этот театр абсурда даже нравился.
— Вы с помощью этой рамки следили за нами? — спросила Маринка Розенкранца.
— Для этого в принципе достаточно бинокля, — Розенкранц отвлекся от проволоки и показал отложенный в сторону большой бинокль, — а с помощью рамки я прослеживаю изменение энергетических потоков. Здесь очень интересное место, Ольга Юрьевна, — сказал он, обращаясь ко мне. — А у вас, кстати, нет новостей по пропавшему Будникову?
— Нет, — ответила я, — кроме одной: его работа связана с чиновниками городской мэрии.
— Это меня мало волнует, — высокомерно произнес Розенкранц с самодовольной улыбкой, — я же спросил про другое. Все верно: из параллельного мира нельзя вернуться так скоро. В принципе первая возможность появляется через тридцать шесть часов, но еще нужно будет понять, что она на самом деле появилась. Не всякий человек, вырванный из своей реальности, способен к такому быстрому соображению. А вот вторая возможность и последующие за ней будут происходить через каждые двенадцать часов. Я здесь устроился для содействия господину Будникову. Ведь весьма возможно, ему будет нужна помощь для возвращения.
Кроме того, с помощью самой простой техники, отработанной веками практики, я сумею даже руководить нашим господином Будниковым, и после возвращения он только будет благодарен мне за это.
Маринка посмотрела на меня и покачала головой. Я ответила ей суровым взглядом, в котором любой смог бы прочесть одну короткую мысль:
«Пошли домой, швабра!»
Маринка прочесть не смогла или не захотела.
— Осмотрели место происшествия? — спросил меня Розенкранц, видя, что незваные посетители уходить не собираются.
— Да, и обнаружили нечто странное, — сказала я. Если уж приходилось оставаться здесь, то приходилось и поддерживать разговор. — Машина Будникова на большой скорости слетела с моста, причем, судя по следам, оставленным колесами, он не сделал ничего для предотвращения аварии.
— Не смог, — просто ответил Розенкранц, — ему же казалось, что он едет по дороге. Я сомневаюсь, отдавал ли он себе отчет в том, что едет по мосту. Вполне возможно, что он в тот момент, когда уже подъезжал к ограждению моста, мог видеть фантом этого самого моста в отдалении и думать, что до него еще километр или даже больше.
Маринка до последних слов Розенкранца испытывала некоторое неудобство, но тут вдруг подалась вперед.
— А от привидений вы избавлять тоже можете? — выпалила она, и только при этих словах я поняла, за каким чертом она сюда приперлась.
Розенкранц, уже теряя терпение, но все еще ведя себя прилично, повернулся к ней и ответил:
— Экзорцизм провести, вы имеете в виду? Могу, но только по католическому обряду. Хоть это, безусловно, и христианская религия, в этом нет сомнений, но существуют некоторые разногласия с вашим православием, и вот тут-то на стыке и могут возникнуть трудности. Ваше местное привидение может оказаться ортодоксально православным и воспринять мое вмешательство агрессивно. В любом случае я должен буду с ним справиться, но это займет время и сможет создать беспокойство.
— Какое беспокойство? — Маринка переступила с ноги на ногу и слегка подалась вперед.
— Мне нужно работать, — тихо, словно сам себе, сказал Розенкранц, но все-таки объяснил:
— Вы слышали про «шумный дух» — полтергейст? Вот из этой области и пойдут неприятности: пожары, наводнения, грохот, шум всякий, ну и прочее. Это обычная работа элементалов. — И, предупреждая следующий Маринкин вопрос, Розенкранц тут же дал объяснение:
— Элементалы — это простейшие духи, которые еще не доросли до уровня человеческих душ и поэтому постоянно людям вредят. Из зависти, конечно же. Сублимация комплекса неполноценности, если пользоваться модной терминологией психоаналитиков.
— А вот еще вопрос… — начала Маринка, но тут Розенкранц, видимо, окончательно потеряв все терпение и невзирая на свое польское джентльменство, вдруг задергался и прошипел:
