Месть колдуна - Дроздов Анатолий Федорович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Когда я выехал из города, было еще светло. Пружина, заведенная у меня внутри сутки назад, распрямлялась с огромной силой, и сейчас я был готов гнать изо всех сил. Но сделать это не позволила машина – она ни за что не хотела ехать быстрее узаконенных 90 километров в час. Это было к лучшему. На редких постах ГАИ люди в форме, завидев мой корч, равнодушно отворачивались.
К столице края я подкатил уже затемно и, включив фары, осторожно миновал ее по объездной дороге. Скоро узкая асфальтная лента, прихотливо петлявшая среди мрачного леса, закончилась у ворот дачного поселка.
На всякий случай я затормозил у сторожки. Здесь уже стояло несколько машин: видимо с утра прошел сильный дождь, и хозяева местных ранчо, как обычно, не рисковали штурмовать по грунтовке высокий склон, нависавший над въездом.
Толина дача располагалась в дальнем конце поселка, из предосторожности я пошел туда кружным путем. Здешние дороги и тропинки были мне хорошо знакомы: сначала я помогал Толе строить его загородную недвижимость, а затем неоднократно бывал здесь с веселой компанией. Поэтому, когда возникла мысль укрыть моих близких от недреманного ока людей с хищными взглядами, я первым делом вспомнил об этом местечке.
Уже давно стемнело, но только начавшая убывать луна, выглядывала из-за облаков и хорошо освещала дорогу. Еще издалека я увидел ярко освещенные окна толиной дачи и облегченно вздохнул – мои были там. В свете луны ясно видна пустая улица перед домом; толиной "оки" с ручным управлением тоже не было. Значит, он сделал все, как договорились: привез людей и тут же уехал обратно.
И все-таки, несмотря на сиротливую пустоту улиц дачного поселка, стоявшую вокруг мирную тишину и громадное желание побежать к знакомому дому, я подбирался к нему, как к секретному вражескому объекту – легкими, быстрыми перебежками преодолевая освещенные участки и прячась в тени домов и деревьев. Когда за спиной осталась громада недостроенного особняка на соседнем участке, мрачно взиравшего во все стороны темными глазницами незастекленных окон, я свернул с дороги на заросший бурьяном огород толиного соседа и, согнувшись в три погибели, чтобы не мелькать над сухой травой, как уточка пробрался к дому.
Только за глухой, тыльной стеной толиного дома я позволил себе распрямиться. Прислушался. Вокруг было тихо. Еще когда я подползал к стене, мне послышался шорох в недостроенном доме, поэтому я несколько минут внимательно вглядывался в его темные окна. Но там было тихо. Если меня здесь ждали и увидели, тихо не было бы. Теперь я не смог бы убежать или спрятаться: я был на виду, на ярко освещенном луной пространстве – отличная мишень даже не для самого лучшего стрелка.
На цыпочках, чтобы избежать звука шагов на бетонной отмостке, я дошел до угла и осторожно выглянул. И тут же мгновенно отпрянул назад. На пожарной дороге, опоясывающей толин участок, в тени деревьев стояла черная машина. Та самая…
Не знаю, сколько я простоял за углом, обливаясь холодным потом. Но потом постепенно пришел в себя. Все было кончено. Они оказались проворнее. Возможно, удалось проследить мой утренний звонок. Но скорее всех моих гостей в те два дня взяли на учет, а выяснить, у кого есть дача или вторая квартира, потом тщательно проверить, для власти, располагающей сотнями послушных слуг в форме и без, – семечки. Я боролся с машиной, а машина, даже самая тупая, всегда сильнее человека.
Они даже не стали предпринимать особых мер к задержанию. Лишние исполнители – лишние свидетели. Из машины на дороге отлично просматриваются двери и все окна толиного дома. И всего тридцать метров бега по гладкой дороге. Не успеешь набросить засов изнутри, чтобы добраться до брошенного в углу веранды топора…
Здесь, с тыльной стороны дома я по-прежнему оставался незамеченным и, наверное, мог бы уйти, таясь. Но я не мог. За углом, из окон выливалось в весеннюю ночь глухое бормотание работающего в доме телевизора и слышались плохо различимые голоса. Судя по всему, в доме ничего не знали о засаде на пожарной дороге и близкие ждали меня. Как и те, в машине. Три живца для одной большой щуки. Чтобы наверняка…
Невольно прижимаясь к стене, я отодвинулся подальше от угла. Вдруг что-то больно врезалось мне в правый бок. Лестница, подвешенная на глухой стене. Лестница!
Когда мы подшивали с Толей проемы под крышей, над тыльной стеной посреди, между двумя балками, осталась дыра – длинные доски кончились, а коротких не хватало даже на половину расстояния.
– Давай сделаем здесь люк! – в шутку предложил я. – Вдруг забудешь дома ключи. Поднимешься по лестнице – и дома!
Мы посмеялись, но люк все же сделали. Шутки ради. Потом оба про него забыли – Толя был на редкость аккуратным человеком, из тех, кто ключи никогда не забывают.
Это было авантюрой, но сейчас у меня не было другого выхода. В доме можно будет включить телевизор погромче и даже открыть окно для большего шума – возможно, на пожарной дороге не услышат, как выбираются четверо…
Я осторожно снял лестницу с вбитых в стену гвоздей, и так же бережно, стараясь даже не зашуршать по дереву, приставил ее к стене. Медленно пополз вверх по скользким перекладинам. Видимо, дождь сегодня был сильный, лестница намокла, но только поэтому разбухшие перекладины не скрипели в пазах. Иначе от их музыки проснулся бы весь поселок…
Я благополучно добрался до верха стены и уперся руками в люк. Он легко поддался и поехал в сторону. И в этот миг что-то звонко щелкнуло в бревенчатую стену рядом с моим лицом. А в следующее мгновение сзади докатился звук выстрела.
Я бросил люк и обернулся. В темном проеме окна на втором этаже недостроенного дома в блестело в лучах луны круглое стеклышко и угадывалась темная человеческая фигура. Снайпер! Они посадили в дом снайпера, легко и просто прикрыв не просматриваемый с пожарной дороги подход. И пока я тут у стены выгибался, изобретая пути спасения семьи, снайпер хладнокровно следил за мной в свое стеклышко. Развлекался. И напомнил о себе, когда объект попытался скрыться…
С другой стороны дома хлопнули двери машины и послушался дружный топот. Вот теперь, действительно, все. Я повернулся на лестнице лицом к снайперу. Смерть надо встречать лицом – глаза в глаза. Пусть снайпер глянет в глаза человеку, которого убьет. Острая боль внезапно почувствовалось в правой щеке, и я машинально провел по ней рукой. На ладони осталась темная полоса. Расцарапало щепкой, сорванной пулей с обшивки стены. Ну и пусть.
Двое в черных костюмах выскочили из-за угла дома. И тут из недостроенного дома внезапно стукнул второй выстрел. Первый из бежавших споткнулся и носом поехал по влажной земле. Реакция у второго оказалась мгновенной. Он вскинул зажатый в руке "стечкин" и плюнул очередью в сторону недостроенного особняка. Эта очередь почти неразличимо слилась с третьим выстрелом…
Я словно смотрел фильм: странное оцепенение снизошло на меня, смыв все эмоции. Спокойно и не спеша я спустился с лестницы, подошел к двум лежавшим ничком телам. Перевернул на спину одно, за тем второе. Это были "бодигварды", три дня назад пинавшие меня ногами в прихожей. Но им, в отличие от тогдашнего меня, медицинская помощь не требовалась – разве что подвязать платком челюсти, чтобы не отваливались. Я решил предоставить это удовольствие другим.
Оставив убитых лежать, где упали, я пошел к недостроенному дому. На втором этаже, у оконного проема, согнувшись, тихо стонала женщина в камуфляже. Отшвырнув носком ботинка валявшуюся на полу винтовку, я сгреб раненую в охапку и понес к своим.
Они уже успели выбежать на выстрелы. Я молча прошел мимо в дом и уложил раненую на пол. Догадливый Костя мгновенно крутнулся и принес бинты и йод. Мог и не нести. Пуля "стечкина" вошла в тело снайперши прямо на правой грудью – покойник стрелял метко – и прошила легкое. Кровавая пена пузырилась вокруг пулевого отверстия, пока я не скрыл ее слоями бинта. Это было для успокоения. Жить раненой оставались считанные минуты.
