Девять граммов пластита - Баконина Марианна Станиславовна (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗

– Я теперь должна экономить даже на еде.

– Значит, идем в тайский ресторан. Я знаю один неподалеку. Отмечать покупку. Не скажу, что ресторан дешевый. Но… будь моей гостьей!

Господи, сколько у нее теперь общих с Сергеем воспоминаний! Лизавета остановилась у стойки портье:

– У вас должно быть письмо для Елизаветы Зориной.

Девушка с хорошей прической и лицом несообразительной мышки лениво посмотрела на нее, потом покопалась в ящичках и протянула конверт.

Все правильно. Сергей, презиравший русские линии связи и особенности русского национального сервиса, подстраховался. Оставил ей записку на входе. Всего шесть слов:

«Тоскующий романтик и ужин ждут Вас!»

– Номер триста сорок два?

– Ключ не сдавали, – оглянулась Мышка.

– Спасибо.

Лизавета двинулась в сторону лифта.

Интересно, что он придумал к ужину? В том, что Сергей Анатольевич Давыдов что-нибудь да придумал, она ни секунды не сомневалась.

Лизавета шла по длинному гостиничному коридору и вспоминала митинги в защиту «Англетера». Заря перестройки. Чуть ли не первый совместный с финнами проект. Реконструкция «Астории» и «Англетера». Страсти бушевали нешуточные. Кричали в мегафоны литературоведы-любители. Толкались энтузиасты митингового дела. Учителя-активисты выводили школьников на Исаакиевскую площадь. Все беспокоились о том, куда денется мемориальный гвоздь, о который споткнулся белокурый великий поэт. Митингующие бушевали так, словно Есенин никогда не был полузапрещенным поэтом, словно все шестьдесят лет после его смерти вызолоченный гвоздь в номере «Англетера» был объектом общегосударственного масштаба. Старое здание все равно снесли. Построили новое. Точно такое же, по прежнему проекту. «Астория» стала одним из лучших отелей Петербурга. Митинговавшие литературоведы забыли о поражении и ушли в политику. Правда, и там они остались любителями – любителями гнать гнилую волну.

Лизавета остановилась у триста сорок второго номера. Дверь приоткрыта. Она осторожно заглянула. Полумрак. Изящный бело-золотой интерьер. В центре гостиной – стол, накрытый на две персоны. Два коктейля. Судя по плавающим в бокалах оливкам – излюбленный давыдовский «сухой мартини». В ведерке шампанское. Икра на черном поджаренном хлебе. Дыня. Креветки. И никого нет. Любопытно.

Лизавета минутку поразмышляла, дошла до дверей, ведущих в спальню, прислушалась, зашла и туда – опять никого. В прятки Сергей Анатольевич с ней еще не играл. Но прятки так прятки. Лизавета вернулась в гостиную, удобно устроилась в бело-золотом, сделанном под «Гамбса», полукресле и придвинула к себе бокал.

Психологи утверждают, что они открыли нового человека, который идет на смену «человеку разумному». Приручивший огонь «гомо сапиенс» десятки тысяч лет занимался серьезной и унылой работой. Пахал, сеял, укрощал лошадей, изобретал колесо и придумывал, как выдолбить дерево так, чтобы оно стало плавучим. Потом совершенствовал карету, извлекал энергию из пара, расщеплял атом и, наконец, дошел до логической точки. Создал искусственный интеллект – мыслящую машину. Больше делать вроде бы нечего, следовательно, нет смысла быть разумным. Пришла новая пора, на смену человеку разумному приходит человек играющий. Сейчас «хомо сапиенс» и «хомо луденс» сосуществуют, как некогда сосуществовали неандертальцы и предки «разумных». «Играющих» пока немного. Но за ними будущее.

В том, что Сергей Анатольевич Давыдов игрок, Лизавета убедилась в вечер знакомства.

Двух очевидцев перестрелки доставили в полицейский участок. Не в тот, где она только что знакомилась с работой лондонской полиции, а в соседний – точную копию участка, где работали Джимми и Уолтер.

Всю дорогу новый знакомый молчал. Только один раз разлепил губы:

– Мы не знакомы. Здесь оказались случайно. В остальном постарайтесь быть правдивой.

Лизавета, оглушенная перестрелкой, молчала. Когда люди в масках ворвались в мирный ресторанчик, она не успела испугаться, а в полицейской машине ее начало трясти.

Лондонской полиции все-таки не откажешь в вежливости. Объективно говоря, у них не было никаких оснований выпендриваться, ведь Лизавета теперь предстала перед ними уже не иностранной гостьей, а свидетельницей преступления. Причем свидетельницей крайне подозрительной. У двух убитых обнаружились российские паспорта. У двух свидетелей тоже. Больше посетителей не было. Налицо разборки в среде русской мафии. Тем не менее все разговаривали с Лизаветой предельно учтиво, а когда она предъявила клубную карточку и пропуск в штаб-квартиру Би-би-си, даже предложили кофе.

Допрашивали ее в специально оборудованной комнате. Буквально час назад ей показывали и объясняли, как в таких комнатах устанавливают аппаратуру для видео – и аудиозаписи. Аппаратура дорогая, а потому подобных комнат обычно немного, одна или две – для особо важных допросов.

Впрочем, Лизавета и без дополнительной, столь недавно полученной информации понимала, что в Лондоне стреляют нечасто. Значит, дело серьезное.

Напротив нее сидел очень похожий на Уолтера парень с усталыми глазами. Он был не в форме, а в штатском. Парень представился в самом начале разговора, но Лизавета не запомнила ни имени, ни звания, да и не разбиралась она в полицейской иерархии, но раз в штатском – значит, не обычный патрульный. Кажется, он назвался инспектором. На место происшествия приехали люди в форме. А этого парня, наверное, выдернули прямо из постели. Пока Лизавета растолковывала, как и почему она оказалась в ресторане рядом с метро, он выхлебал три стаканчика кофе. И ей настойчиво подливал.

– То есть вы были на экскурсии, потом пошли перекусить, а затем началась стрельба? – Инспектор поморгал и снова потянулся за термосом.

Лизавета и так чувствовала себя идиоткой, а когда инспектор коротко пересказал ее показания, поняла, что поверить ей может только имбецил. Но такие в лондонской полиции, скорее всего, не служат.

– В общем, да.

– Насчет посещения соседнего участка мы проверим. – Парень, похожий на Уолтера, чуть прикрыл глаза: мол, подумай, милая…

– Вообще говоря, я должна была возвращаться позже. Просто из-за налета на винный магазин мои провожатые прекратили патрулирование…

– Да, сейчас…

Инспектор встал и вышел. Покопавшись в сумочке, Лизавета нашла сигареты. Надо успокоиться. Щелкнуть зажигалкой она не успела. Полицейский вернулся.

– Вы знаете, как звали других посетителей этого ресторана?

– Я же сказала, что нет. Мы сидели в разных местах. – Что-то она совсем поглупела, несет явную ересь, мало ли кто где сидел, будто знакомые всегда и непременно садятся за один столик.

– Я поняла, что этот парень русский, только когда он закричал «ложись».

– По-русски?

– Да.

– Почему? – резонный вопрос полицейского показался Лизавете провокационным. Прежде чем ответить, она помолчала.

– Может, от волнения?

– А он впечатлительный человек?

Точно, инспектор ее ловит.

– Я думаю, автоматная пальба на каждого произведет впечатление. – Лизавета поискала глазами пепельницу. Полицейский заметил это и протянул пустой стаканчик из-под кофе.

– Спасибо.

– А тех двоих вы тоже не знали?

– Нет, я ведь уже сказала. Я зашла туда случайно. Перекусить. Можете перемотать пленку и послушать.

Серые, круглые глаза полицейского сделались еще круглее.

– С чего вы взяли, что идет запись? Вам уже приходилось отвечать на такого рода вопросы?

– Это даже не смешно. – Не успев погасить сигарету, Лизавета достала новую. – Мне три часа назад подробно рассказали о методах вашей работы. Я даже посидела на месте допрашиваемого, а мой коллега включал кнопку «запись». При других обстоятельствах в вашу полицию я не попадала. Можете проверить по своим хваленым компьютерам.

– И вы не знали, что они русские?

– Нет.

– Хорошо. И ваш товарищ не знал?

– Какой товарищ? – Лизавета вспомнила фразу банковского клерка: «Как мы объясним, почему все посетители здесь с русскими паспортами?»