Ученик чародея - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Значит, вы утверждаете, что Квэп погиб под колёсами поезда, — в который уже раз терпеливо повторил Грачик. — Что ж, я, может быть, и поверил бы вам, если бы вы сказали мне, откуда вам известно об этом происшествии и о том, что погибший именно Квэп? — Кажется, Квэп понял, что на этот раз он проговорился. Он вскинул было на Грачика злобно-растерянный взгляд, но тотчас же опустил его и не ответил на вопрос. — И тут не хотите отвечать? Ясно же: вы попались!
— Нет…
— Хорошо, мы к этому ещё вернёмся. — Грачик сам удивился, как вместе с ростом упрямства Квэпа росло его собственное терпение. Удивлялся этому и радовался. С необыкновенным спокойствием сказал: — Пойдём дальше: вместе с Крапивой вы подготовили инсценировку ареста Круминьша.
— Отрицаю.
Крауш, не выдержав, раздражённо забарабанил пальцами по столу, впрочем, он тотчас сдержал себя и только чуть-чуть покраснел.
— Получив форму милиционера, вы «арестовали» Круминьша, — спокойно продолжал между тем Грачик. — Что вы с ним сделали — знаете сами.
Наступило молчание. У Квэпа все ещё был такой вид, будто все сказанное прошло мимо его ушей.
— Ну-с? — повторил Грачик. С трудом можно было расслышать, как Квэп повторил своё:
— Отрицаю.
Эта комедия могла вывести из себя кого угодно. Крауш искоса посматривал на Грачика и думал об усилии, какого должно стоить южному темпераменту прятаться за маску спокойствия при каждом новом «отрицаю». Только лёгкая хрипотца, появившаяся в голосе Грачика, выдавала меру его напряжения:
— Вы застрелили своего сообщника Крапиву, пистолет спрятали в колодце заброшенного хутора там же на острове, смазав для сохранности кремом Линды Твардовской. Для спуска пистолета в колодец использовали верёвку из того же мотка, из которого взяли кусок для удушения Круминьша?
— Это неправда! — хрипло выбросил Квэп, громче, чем прежде. Было очевидно, что детали преступления, так точно восстановленные следствием, вывели Квэпа из равновесия.
— А вы не отрицаете, что вы — верующий католик, с уважением относитесь к церкви и доверяете слову её служителей? — спросил Грачик.
— Этого не отрицаю, — после некоторого раздумья ответил Квэп и вздохнул как бы с облегчением.
— Значит, с доверием отнесётесь к показаниям священника Петериса Шумана? А этот свидетель показал, что вы шантажировали его угрозой открыть властям то, что когда-то он входил в организацию «Угунскруст» и сотрудничал с айзсаргами. Петерис Шуман поверил вам, будто ему грозят репрессии, если его прошлое станет известно советским властям. За своё молчание вы потребовали от него услуги, одной-единственной, говорили вы: предъявить нам фальшивую фотографию момента инсценированного вами лжеареста Круминьша. Но насчёт того, будто ваше требование будет единственным, вы согрешили: вы послали к нему переночевать Крапиву в ночь накануне преступления. Священник не знал, что Крапива — ваш сообщник, и из жалости снабдил его собственной рубашкой… Все это было, Квэп.
— Нет!.. Отрицаю.
— Речь идёт о показании священника!
— Отрицаю… — И повторил для убедительности: — Все отрицаю!
Грачик подвинул ему папиросы. Квэп машинально закурил. Дым он пускал медленно, густыми клубами, надолго задерживая в лёгких. Казалось, он старался подкрепить этими затяжками иссякающее упрямство.
Грачик настойчиво, в десятый раз шаг за шагом прослеживал путь, каким Квэп пришёл к последнему акту — покушению на взрыв стадиона. Перед столом следователя вторично прошли отец Шуман, мать Альбина, старый рыбак, Лайма Зведрис, Мартын Залинь, закройщик Йевиньш, Эмма Крамер, Онуфрий Дайне, лаборант из «Рижского фото», работники артели «Точный час», жители Цесиса и Алуксне.
На столе побывали два пистолета, образцы верёвки, нож с пляшущими человечками, карандаш, блокнот, узконосые ботинки Квэпа, его «рябое» пальто и кожаная тужурка Дайне. Одно за другим Квэпу были предъявлены все заключения экспертов. Материал следствия был убийственно ясен, улики неопровержимы. Но на все Квэп отвечал:
— Это не имеет ко мне никакого отношения.
Грачик отёр пот со лба, провёл платком под воротничком — он чувствовал себя опустошённым этим поединком с моральным мертвецом. Медленно, слово за словом, как будто каждое из них доставляло ему огромный труд, сказал:
— Мы подошли к последнему… — Это слово он произнёс с особенным ударением и сделал паузу, надеясь, что, может быть, Квэп хотя бы поднимет голову, посмотрит на него. Не каменный же он, чёрт возьми! Неужели он не понимает, что значит это последнее? Покушение на жизнь двадцати тысяч детей — перед таким замыслом бледнеет всё, что Квэп совершил прежде. Грачик вгляделся в лицо преступника. Оно оставалось равнодушным. Да, да, неправдоподобно равнодушным! Это было лицо идиота или мертвеца. И все же преступнику не удастся спрятаться за эту маску! Разве двукратная экспертиза психиатров не нашла, что Квэп вполне вменяем?.. Ему не удастся разыграть комедию симуляции. Грачик поставит это чудовище перед столом судей! Голос Грачика вздрагивал от волнения, когда он произнёс: — Итак, последнее покушение на убийство двадцати тысяч детей.
Слезы, стекавшие по щекам Квэпа, попадали ему на губы. Странно, расплывчато, с хлюпаньем прозвучало очередное:
— Отрицаю.
Сопротивление раздражению, овладевшему Грачиком, было исчерпано. Он сердито крикнул:
— Введите свидетельницу Ингу Селга.
Грачик велел Инге шаг за шагом описать, как она по приезде в Ригу явилась к властям и рассказала, что её перебросили сюда из-за рубежа для диверсионной работы; как с целью закрепить её тут организаторы шпионажа инсценировали её бегство; как ей было приказано установить связь с Квэпом и помочь ему взорвать детей на стадионе; как она установила, по приказу Квэпа, заряды в часах накануне праздника пионеров.
За время, пока говорила Инга, Квэп, изменив себе, глядел на неё, будто не веря тому, что перед ним действительно она — живая, настоящая Инга. В его взгляде мелькало даже что-то вроде подлинного интереса к происходящему. Когда Инга умолкла, он выкрикнул с неожиданной энергией:
