Те же и скунс–2 - Воскобойников Валерий Михайлович (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
У Ирины не нашлось сил как следует посочувствовать соседке. Она-то безо всяких метеорологов знала, что на город опять навалился здоровенный циклон, пришедший со стороны Скандинавии. Она почти не спала ночь, защищаясь от страхов своими новыми книжками, да и теперь чувствовала себя из рук вон. И ещё эта статья в «Ведомостях», купленных накануне в ларьке!..
Вчера она отправилась на прогулку и как раз проходила мимо уличной витринки с наклеенной свежей газетой, когда ветер (уже тогда поднимавшийся) сдул откуда-то с дерева или с карниза ком снега ей на плечо. Она принялась отряхивать шубку и бросила нечаянный взгляд на обклеенную газетами стену.
Если Ирине приходила охота посмотреть периодику, она листала толстые, красочные журналы для женщин. Ну, там, ещё в последнее время – о путешествиях и природе. Серые газеты были скучны, и она не обращала на них большого внимания. Уж подавно не испытывала желания мёрзнуть на улице у витринки, читая судьбоносные откровения журналистов.
Но этот напечатанный жирными буквами заголовок сулил полноценный экологический скандал, а такие публикации с некоторых пор вызывали у неё болезненное любопытство. Ирина невольно стала читать, а когда добралась примерно до середины – вздрогнула и быстрым шагом направилась к ближайшему ларьку, по старинке именовавшемуся «Союзпечать». Теперь «Ведомости» лежали на кухонном столе, а Ирина бродила по квартире и без конца пила горячее молоко, спасаясь от несуществующей простуды. На самом деле спастись хотелось от того, что она вычитала в статье, но как это сделать, Ирина не знала.
Тапиольскую рощу считали заповедной уже в восемнадцатом веке. Каждый самодержец начиная с Екатерины Второй считал своим долгом издать специальный указ, запрещавший на её территории какую-либо охоту, рубку деревьев, заготовку дров и прочие действия, вредящие экосистеме. Учёные ботаники давно пересчитали не только деревья, но и все сучья на них, и каждому выдали паспорт. Составили карты и от поколения к поколению передавали ученикам тщательно сбережённые сосны… Они здесь и вправду великолепные. Они уходят ввысь, прямые, как мачты фрегатов, и вершины беседуют с небесами, а песчаные холмы давно стёрло бы время, если бы не могучие корни, глубоко пронизавшие песок. И в самом сердце холмов, словно священная чаша, отражает проплывающие облака глубокое озеро… В международных атласах территория Тапиолы значится как ландшафтный заповедник мирового значения. Даже цари не смели строить здесь дачи, лишь выезжали летом на пешие прогулки под кронами исполинов, а верховых коней и коляски оставляли на специально отведённой площадке. Никто не знал точно, выросло ли это чудо природы само по себе или, как гласит предание, вправду было посажено руками Петра Великого и его приближенных…
С конца прошлого века Тапиолу облюбовали художники, чьим полотнам история судила висеть на стенах Русского музея и Третьяковки. Рощу охраняли и при Советах. Лишь в середине восьмидесятых надумали было выстроить для руководителей города, так сказать, дальнюю дачу. С выходом из сауны прямо в кристальную озёрную глубину… Даже подвели асфальтовую дорогу, однако дальше дело не двинулось: заинтересованные деятели сгорели под ударами политических перемен.
Но вот сегодня, когда «разгул демократии» поистине не знает границ, дальнейшая биография заповедной Тапиолы будет, по-видимому, перечёркнута. Жирной линией окружной автомобильной дороги, которую чья-то властная воля провела прямо через древний, могучий и такой беззащитный, помнящий Историю лес. Стало быть, мы скоро увидим, как рушатся вековечные сосны, как в хрустальное озеро валят остатки раствора и строительный мусор…
В статье было что-то ещё про удивительно кстати сгоревшие садоводства. Но эти абзацы Ирину заинтересовали меньше, и она лишь бегло их просмотрела.
Около десяти вечера в дверь позвонили. Ирина никого не ждала, но оказалось, что это приехал её муж Володя с телохранителем Мишей. Володя был определённо чем-то расстроен, и она поневоле вспомнила, как однажды он вломился к ней посреди ночи, рухнул не раздеваясь в постель и потом проспал до полудня. Ирина так и не выяснила, в чём там было дело, но с тех пор он без телохранителя не приезжал.
Где-то на лестнице было открыто окно, с площадки тянуло холодом, и молодая женщина плотнее закуталась в шаль.
– Случилось что-нибудь? – машинально спросила она.
– Кофе свари, – мрачно приказал Гнедин. Ирина равнодушно пожала плечами и направилась в кухню. Мишаня остался, как обычно, в прихожей, а Гнедин пошёл следом за супругой. Он собирался серьёзно с нею поговорить и не хотел откладывать разговор даже до тех пор, пока она принесёт кофе в гостиную.
Однако на кухне его поджидал крайне неприятный сюрприз. Сколько он знал Ирину, печатное слово она не особенно уважала. А тут посередине кухонного столика лежали вчерашние «Ведомости». Развёрнутые на ТОЙ САМОЙ статье. И в статье кое-что было отчёркнуто красным фломастером. И жирные восклицательные знаки на полях…
Ирина, заправлявшая кофеварку, изумлённо обернулась, когда у неё за спиной раздалось нечто вроде рычания. Лицо её мужа было буквально перекошено яростью. Он держал в руках купленную ею газету и со злобой, которой она никогда за ним не замечала, сминал «Ведомости» в бесформенный ком. Потом размахнулся и, тяжело дыша, зашвырнул туго скрученный бумажный шарик на шкаф.
– Володя, ты что?.. – спросила Ирина. Гнедин посмотрел на неё, словно очнувшись. Потёр руками лицо, дошёл до окна и вернулся обратно.
– Вот что, – проговорил он наконец. – Хочу развестись с тобой, поняла?
– Поняла, – кивнула Ирина. Налила воду в кофеварку и щёлкнула выключателем. В это время скрученная газета на шкафу зашуршала, силясь расправиться, и её осенила неожиданная идея. В самом деле, она как-то упустила из виду, что Володя работал по-прежнему в Смольном, и вроде бы по части законности. – Там в газете статья была про окружную дорогу, – начала Ирина. – Ты читал?
Гнедину до зуда в кулаках захотелось дать ей по роже. По этому красивому холёному личику, на котором до такой степени не вовремя и не по делу засветились признаки разума.
