Только не дворецкий - Блейк Николас (читаем книги .TXT) 📗

— Заходите внутрь, — отрывисто сказал Г. М. — И прекратите вопить. — Старый маэстро нервничал. — Я абсолютно уверен, что она не выходила из этой двери; но на всякий случай надо убедиться, что теперь отсюда никому не выскользнуть.

Спотыкаясь о столы и стулья, принесенные с террасы, он запер входную дверь. Они стояли в узком коридоре, когда-то красиво отделанном, с паркетным полом и обшитыми сосной стенами. В конце его находилась задняя дверь со стеклянной вставкой. Г. М., тяжело ступая, пошел осмотреть дверь и обнаружил, что она заперта на замок и на засов, как и сказал Билл.

Гоблинский лес становился все темнее.

Держась все вместе, они обыскали дом. Он был не очень большим: две комнаты порядочного размера по одну сторону коридора и две поменьше — по другую, так что оставалось место для ванны и кухоньки. Г. М., поднимая клубы пыли, обшарил каждый дюйм, где бы только мог спрятаться человек.

Все окна были заперты изнутри. Дымоход — слишком узок, чтоб в него пролезть.

Вики Адамс нигде не было.

— Мать моя родная! — выдохнул сэр Генри Мерривейл.

Они собрались у открытой двери в ванную, поддавшись дурацкому импульсу, который не мог объяснить даже Г. М. Кран монотонно капал. В последних лучах света в матовом стекле отражались три лица, словно отделенные от тел.

— Билл, — сказала Ева нетвердым голосом, — это все ее фокусы. Хоть бы ее уже разоблачили! Это все фокусы!

— Где же она тогда?

— Сэр Генри нам расскажет! Правда?

— Ну… ээ… — протянул великий человек.

На светлой шляпе Г. М. чернел отпечаток ладони, появившийся там, когда он поправил ее после осмотра камина.

Он сердито глядел из-под нее.

— Юноша, — сказал он Биллу. — Я хочу задать вам всего один вопрос про все эти чудеса. Можете поклясться, что, когда вы ушли собирать землянику, Вики Адамс не вышла с вами?

— Бог свидетель, она не выходила, — произнес Билл с жаром. — К тому же как, черт возьми, ей бы это удалось?

Вы видели этот засов на задней двери?

Г. М. взялся за шляпу и посадил на нее еще пару черных пятен.

Он сделал два-три тяжелых шага по узкому коридору. Ботинок скользнул по чему-то, лежащему на полу, и он нагнулся. Это был большой квадратный кусок тонкой непромокаемой клеенки, неровно оборванный с одного угла.

— Вы что-то нашли? — спросил Билл напряженным голосом.

— Да нет, это к делу не относится. Но погодите-ка минутку!

Сзади по коридору, по левую сторону, располагалась спальня, из которой Вики Адамс исчезла, будучи ребенком. Хотя Г. М. уже осматривал эту комнату, он вновь открыл дверь. За окном уже почти стемнело.

Словно сквозь туман он увидел эту комнату, какой она была двадцать лет назад. Кружевные занавески, бантики и рюшечки, полированное красное дерево, белые обои, мерцающие зеркала. Г. М. проявил особенный интерес к окнам.

Он осторожно провел руками по периметру каждой рамы, даже взобрался с трудом на стул, чтобы проверить верхушки. Он попросил у Билла коробок спичек, и крошечные вспышки света, сопровождавшие чирканье спички, будто чиркали по нервам.

Последняя искра надежды погасла в его глазах, и его спутники увидели это.

— Сэр Генри, — произнес Билл в сотый раз, — где же она?

— Не знаю, юноша, — уныло ответил Г. М.

— Давайте выйдем отсюда, — неожиданно сказала Ева. В ее голосе были слышны пронзительные нотки. — Я знаю, это все ее фокусы! Вики обманщица! Но давайте выйдем отсюда. Ради бога, давайте выйдем отсюда!

— Честно говоря, — Билл прокашлялся, — я согласен. Вряд ли она даст о себе знать до завтра.

— Ну отчего же, — прошептал голос Вики из темноты. Ева закричала.

Они зажгли лампу. Но в комнате никого не было.

Их отступление, надо отметить, не отличалось особым достоинством.

О том, как они спотыкались на неровной лужайке в темноте, как запихивали в машину пледы и корзины для пикника, как с трудом отыскали дорогу, лучше умолчать.

Сэр Генри Мерривейл позже посмеивался над этим — «не то чтобы струхнули, так, мурашечки», и действительно, напугать сэра Генри не так просто. Но его можно встревожить, сильно встревожить, а то, что он был встревожен, видно из дальнейшего.

Зайдя в «Кларидж» [148] на скромный поздний ужин — омар и «персик Мельба», — Г. М. вернулся домой на Брук-стрит и заснул беспокойным сном.

Было три часа ночи, еще не рассвело, когда его поднял телефонный звонок.

От того, что он услышал, кровь застыла у него в жилах.

— Дорогой сэр Генри! — пропел знакомый голосок лесной феи.

Г. М. снова был самим собой: воплощенная желчность. Он включил лампу возле кровати и аккуратно надел очки, чтобы быть во всеоружии.

— Я имею честь говорить с мисс Вики Адамс? — угрожающе вежливо сказал он.

— О да!

— Смею надеяться, что вы прекрасно проводите время, — сказал Г. М. — Вы уже материализовались?

— О да!

— Где же вы сейчас?

— Боюсь, — в голосе слышалась кокетливая усмешка, — это останется секретом еще на день-другой. Мне хочется преподать вам хорошенький урок. Счастливо оставаться!

И она повесила трубку.

Г. М. ничего не сказал. Он поднялся с постели. И принялся расхаживать по комнате. Его брюхо величественно колыхалось под старомодной ночной рубашкой до пят. Раз уж его разбудили в три часа ночи, сам бог велел разбудить какого-то еще, посему он набрал домашний номер старшего инспектора Мастерса.

— Нет, сэр, — решительно возразил Мастерс, хорошенько прокашлявшись, — ничего, ничего, даже хорошо, что вы мне позвонили, — сказал он не без удовольствия. — У меня тоже есть для вас новости.

Г. М. подозрительно посмотрел на телефон:

— Мастерс, вы снова меня за нос водите?

— Это скорее по вашей части.

— Хорошо, хорошо, — прорычал Г. М. — Что за новости?

— Помните, вчера вы упоминали дело Вики Адамс?

— Припоминаю, да.

— Так вот. Я переговорил тут с людьми. Мне намекнули, что неплохо бы встретиться с неким адвокатом. Он вел дела старого мистера Фреда Адамса до самой его смерти. Тот умер лет шесть-семь назад.

Тут Мастерс заговорил вкрадчиво, с ликованием в голосе:

— Я всегда говорил, сэр Генри, что Чак Бэндалл должен был соорудить в доме какой-то потайной выход. И это оказалось…

— Это оказалось окно с секретом.

Телефон, если так можно выразиться, подпрыгнул.

— Что?!

— Окно с секретом, — терпеливо продолжал Г. М. — Нажимаешь на пружину. И вся рама целиком, с закрытыми створками, съезжает вниз, так что можно незаметно выбраться. А потом ты снова ее поднимаешь.

— Но как вы, черт побери, узнали об этом?

— О, юноша! Еще во времена гонений на католических священников окна в деревенских домах строили таким образом. Догадаться нетрудно. Только вот окно-то не работает!

Мастерс был явно разочарован.

— Да, не работает, — согласился он. — А знаете почему?

— Могу догадаться. Расскажите.

— Потому что как раз перед самой смертью мистер Адамс обнаружил, как именно дражайшая дочка одурачила его. Он никому не рассказывал об этом, кроме своего поверенного, — взял пригоршню четырехдюймовых гвоздей и приколотил раму вверху так крепко, что даже орангутан не смог бы ее сдвинуть, а чтоб было незаметно, покрасил их сверху.

— Ага. Сейчас их можно заметить.

— Сомневаюсь, что юная леди знает об этом. Но, честное слово! — воскликнул Мастерс разгневанно. — Хотел бы я посмотреть на того, кто снова решит поиграть в эту игру.

— Правда? Тогда вам будет небезынтересно узнать, что та же девица снова исчезла из того же дома.

Г. М. начал подробно излагать факты, но ему пришлось прерваться, потому что телефон разбушевался.