Один день, одна ночь - Устинова Татьяна Витальевна (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Однако никакой «серьезный» прием не обходился без нее, а светское мероприятие не могло считаться удачным, если на нем не присутствовала Аннет. От одного ее запаха у Анатоля сводило мышцы живота и делалось короткое содрогание. Она улыбалась так, что Кулагину казалось, будто в лицо ему дует теплый ветер, пахнущий травами Прованса.
Как настоящий русский писатель, он любил сравнения.
И вдруг после того приема, где он был с Настькой и в конце концов так надрался, что не помнил, как его волокли в машину, Аннет позвонила и пригласила его на премьеру.
Три женщины – три богини – давали спектакль. Одна читала стихи, другая пела романсы, а третья танцевала.
Если б не Аннет, Анатоль забраковал бы спектакль с ходу. Даже колонку бы дал о вырождении искусства как такового, раз уж бабские пения-танцевания считаются искусством!..
Но Аннет на сцене так мило перебирала стройными ножками в атласных пуантах, так трагически поводила руками, так склоняла хорошенькую головку, убранную белым венком, что он растрогался и даже бисировал, когда пошел занавес.
Он явился в уборную – никаких букетов, к черту пошлость! – и, блестя глазами, сказал: не ожидал, что красивые женщины могут быть по-настоящему талантливы.
Аннет это понравилось, и с тех пор они... встречались.
Если б она не принадлежала к категории женщин «люкс», «экстракласс», Анатоль давно бросил бы всю затею к чертовой матери!.. Ну, что такое, ей-богу!.. Ходит на свидания, как мальчишка, а дело все ни с места – щебетания, разговоры, разговорчики, намеки, улыбки, и больше ничего. К самому интересному, сексу и – главному блюду – последующей короткой лекции о сучьей бабьей природе, не придвинулись ни на шаг, что ты будешь делать!..
Анатоль чувствовал, что теряет время, выглядит смешно, а все должно быть наоборот, это она должна чувствовать себя дурой в его присутствии – все до одной бабы глупее его, и он об этом знает! Но таскался на свидания, как будто Аннет накинула на его шею аркан, и аркан давит, тянет, но сбросить его нельзя и оборвать тоже никак. Покуда будешь обрывать, удавишься.
Еще он чувствовал себя немного графом Толстым, которого, как известно, тоже мучили и морочили бабы!..
Он взбежал на невысокое, всего три ступеньки, крылечко старого особняка, ныне переделанного в ресторанчик. Такие ресторанчики принято называть «уютными». Заглянул в зал и сразу же увидел ее, хотя она забилась в самый темный уголок.
Такие уголки принято называть укромными.
Аннет рассеянно болтала серебряной ложечкой в чашке до того тонкого фарфора, что он просвечивал насквозь. Под китайским чайником странной формы горела свеча, и отражение теплого пламени плавало у Аннет в зрачках. Белая орхидея в белой вазе на белой скатерти сияла и переливалась.
Одним словом, красивая картинка, продуманная.
У Анатоля пересохло во рту и в животе произошло содрогание. Лоб вспотел.
...Разведусь к чертовой матери!.. Разведусь и женюсь на этой. Буду пользоваться ею каждый день и каждый день смотреть, не отрываясь, как плавает отсвет свечи в ее невыразимых глазах!..
Он швырнул на соседний стул пиджак, изрядно помявшийся в машине, подсел к ней на диван и взял ее ладонь, прохладную, сухую, с тонкими косточками.
– А хочешь, я тебе погадаю?..
– Разве ты умеешь?
– Нет, но уметь и не нужно.
– Как же не нужно?
– Вот смотри. – Он провел большим пальцем по ее ладони. Ему казалось, что кожа, как тонкий фарфор, светится изнутри. – Здесь сказано, что ты станешь самой счастливой женщиной на земле. Цари будут кидать к твоим ногам свои царства. Боги спустятся с Олимпа, чтобы полюбоваться твоей красотой и добротой. Дикие звери улягутся у твоих колен, чтобы охранять тебя.
Она засмеялась и отняла руку.
Анатоль перевел дыхание.
– Ты выдумщик, – сказала она, рассматривая его очень близко. Он непроизвольно втянул живот, хотя смотрела она в лицо. – Ты же выдумщик?..
– Я придумаю для тебя роман, – выдохнул он с упоением. – Я придумаю для тебя жизнь. Я придумаю такое, что у тебя закружится голова.
Ресницы взметнулись и опустились, и розовые губы чуть дрогнули.
– Напиши для меня пьесу, – выговорили эти совершенные губы. – И я сыграю главную роль. Я хочу, чтобы у тебя тоже кружилась голова!..
Анатоль собрался признаться, что голова у него и так кружится все время, но подошел официант, и момент был испорчен.
Аннет попросила еще немного зеленого чая. Анатоль – чашку крепкого кофе и глоток коньяку. Пить среди бела дня, да еще в жару, вообще говоря, не следовало бы, да и не по правилам, но здесь был некий умысел, пусть и ребяческий. Анатоль отлично знал, что эти женщины знают правила назубок, и его все тянуло их нарушать – пусть Аннет видит, что он фрондер, бретер, одним словом, особенный человек!..
Они еще пошептались, почти касаясь головами, и Анатоль все придвигался и придвигался, и трепещущие ноздри уже втягивали ее запах, особый, близкий, не официальный – дорогих духов и шампуней, – а влажной кожи, убранных в гладкую прическу волос, на виске выпущен локон, немного пота и мяты. Этот мятный запах был особенно мил и возбуждал чрезвычайно.
– Ты ведешь себя неприлично, – шепнула она и чуть отодвинулась. – Так нельзя.
– Мне можно. Я слишком люблю тебя.
Она засмеялась и тонкими пальчиками поглубже засунула под край хрустальной пепельницы круглый комочек салфетки, в который выплюнула жвачку, когда увидела в окно Анатоля.
Нужно сказать ему что-то такое, что бы его отвлекло, а с другой стороны не охладило. Ей было очень важно, чтобы он как можно дольше пребывал в помрачении рассудка.
Она отдала ему свою руку – от пальцев тонко и почти неуловимо тянуло мятой, она точно знала, – сбоку взглянула на него и спросила, как он жил без нее весь этот длинный день.
Анатоль припал к ее руке и принялся рассказывать – как.
Была у него такая особенность. Он искренне считал, что других людей всерьез интересует его жизнь.
Аннет слушала вполуха и соображала. Нужно выйти в туалет, позвонить и приступить к делу. Этот козел с отвисшим пузом раздражал ее ужасно. Нет, каждой женщине приятно, когда ее обожают, пусть его, но та-а-акой противный!.. Она скосила глаза на шевелящиеся влажные, красные от возбуждения губы в сантиметре от собственной щеки. Фу, какая гадость!..
Аннет тихонько вздохнула.
Почему жизнь так несправедлива?.. Почему ей приходится терпеть ухаживания старого хрена с его пузом, мятой рубахой и непонятными словами, вроде «изоморфизм» и «криацинизм», вместо того чтоб сию минуту полететь – на крыльях любви, разумеется! – на тренировку к Сашке, пристроиться на самой дальней трибуне, надвинуть бейсболку поглубже, чтоб не сразу узнали, и смотреть, как перекатываются мышцы на совершенном теле, как напрягается упругая задница – м-м-м, красота!.. – как постепенно выбиваются из-под резинки длинные волосы, собранные в хвост! А потом, после тренировки, поехать к нему, прыгнуть в не слишком чистую постель, пованивающую псиной, и не отрываться от сочных губ, повторять грубым низким голосом: «Как я тебя хочу!» – и сидеть на крохотной бедной кухоньке в его рубашке, продуманно распахнутой на роскошных грудях и бедрах, ожидая продолжения. А уж потом, наигравшись вволю, вернуться в свой чудесный особнячок, где все так мило и уютно устроено, и долго париться в баньке, смывая запах греха и чужих простыней, а после голой кинуться на диван, на легкое покрывало из лисьих шкур – прошлогодний подарок одного прекрасного человека! – нежиться, чувствовать волнующее прикосновение меха к прохладному обнаженному телу, болтать по телефону и лакомиться чем-нибудь вкусненьким.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
