Сын палача - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Он вновь снял телефонную трубку.
— Мне нужен человек для наблюдения за Жозуа Броадом. До восьми часов вечера он не должен его упускать из виду и затем доложить мне.
Положив трубку, Эльк обратился к Гордону:
— Итак, господин полковник, завтра среда. Как вы считаете, где нам будет удобнее слушать Лягушку?
— В адмиралтействе, — ответил Дик. — Я договорился, чтобы нас пропустили около трех в радиоцентр…
В течение дня Эльк несколько раз поспешно проходил мимо окон кабинета Гордона. Встретив его вечером, Дик спросил:
— Куда это вы сегодня так торопились?
— Два раза был в адмиралтействе, — ответил тот. — Я не очень смыслю в беспроволочном телеграфе, но все же, насколько мне известно, чтобы определить место расположения передатчика, нужно слушать из разных пунктов. Адмиралтейство поможет нам запеленговать его с помощью кораблей. Надеюсь, газеты ничего еще не написали?
— Вы говорите о Мильсе? Пока нет. Но во время следствия они все равно все узнают, хотя я устроил так, что разбирательство оттянут недели на две, поскольку я чувствую, что в ближайшие дни с нами что-то произойдет.
— А мне хотелось бы верить в обратное, — сердито проворчал Эльк. — С тех пор как отравили Мильса, я даже жареные колбаски не решаюсь есть, а я их так люблю.
Глава 17
Помощник Элька был в унылом и подавленном настроении.
— «Рекорд» опять ругается со мной.
«Рекордом» называлось отделение полицейского управления, ведающее делами преступников. Это отделение и Бальдер издавна не ладили.
— Что опять случилось?
— Вы помните, у вас недавно был материал об этом, как его…
— О Лайме, вы хотите сказать?
— Вот, вот. Лайм. На другой день я снова принес материал, думая, что он вам понадобится, но вы его больше не спрашивали, и я отнес его обратно. А теперь они утверждают, что я не вернул фотографию и лист с приметами.
— Вы хотите сказать, что они потеряны?
— Если они потеряны, — проворчал Бальдер, — то в этом виноват сам «рекорд». Они, вероятно, принимают меня за «лягушку»…
— Бальдер, я обещал вам дать возможность продвинуться, — перебил его сыщик. — Так вот теперь представляется такой случай. У нас осталась последняя ниточка. Это Хагн. Но он не хочет ничего говорить и все отрицает. Хагн сидит в отдельной камере. Переоденьтесь, загримируйтесь немного, и я вас запру с ним вдвоем. Если вы боитесь, возьмите с собой револьвер. Я устрою так, чтобы вас не обыскивали. Скажите ему, что вас посадили за убийство в Дунде, постарайтесь заслужить его доверие, выведайте у него, что возможно, и, ручаюсь, через неделю вы получите нашивку.
— Вот это я понимаю, это шанс! — обрадовался Бальдер. — Большое спасибо, господин инспектор!..
В три четверти третьего ночи Эльк встретился с Диком в радиоцентре адмиралтейства. Они устроились рядом с оператором, и тот стал настраивать приемник.
— Вашингтон, — сказал он. — Через минуту вы услышите Чикаго. В это время они становятся разговорчивыми.
Когда стрелка приблизилась к трем, оператор поменял волну. Ровно в одну минуту четвертого он объявил:
— Вот вам ваш «первый».
Они стали слушать.
«Всем „лягушкам“! Мильс мертв! Номер седьмой покончил с ним. Номер седьмой получает премию в сто фунтов…»
Голос был ясный и… это был, несомненно, женский голос.
«Пусть двадцать третий устроит так, чтобы получать инструкции от номера седьмого на обычном месте…»
Сердце Дика забилось учащенно. Он узнал говорившую. Не могло быть сомнений — это был голос Эллы Беннет. Ему вдруг стало не по себе.
Через несколько минут прибыл морской офицер и сообщил, указывая на карту:
— Радиостанция находится в Лондоне. Точнее в его восточной части, приблизительно в районе этой линии.
Дик, взглянув на карту, воскликнул:
— Дом Каверлей!
Его потянуло на воздух. Он должен был обдумать случившееся…
Они уже почти достигли Скотленд-Ярда, когда Эльк сказал:
— Господин полковник, этот голос как будто нам очень хорошо знаком.
Дик не ответил.
— Очень похож. Я ее слышал на сцене несколько лет назад, — продолжал инспектор, как бы беседуя сам с собой. — Я кое-что заметил, господин полковник. Радио похоже на увеличительное стекло. Оно увеличивает все недостатки. Еще раньше было заметно, что она немного шепелявит: звук «с» у нее хромает. А радио это только подтвердило. Вы обратили внимание?
Дик только молча кивнул.
— В некоторых вещах я, как бы сказать… непогрешим, — продолжал Эльк. — Что касается денег, здесь я действительно профан. Например, не знаю, когда родился Вильгельм-завоеватель. Но что касается голосов или носов — непогрешим!
Они подошли к Скотленд-Ярду, когда Дик с отчаянием произнес:
— Конечно, это был ее голос! Но я не знал, что она была актрисой. Может быть, и ее отец актер?
— Насколько мне известно, у нее отца нет, — нерешительно проговорил сыщик.
Гордон остановился и удивленно спросил:
— Вы что, с ума сошли? У Эллы Беннет нет отца?
— Но кто же говорит про Эллу Беннет? — в свою очередь удивился Эльк. — Я говорю о Лоле Бассано.
— И вы уверены, что говорила Лола Бассано?! — воскликнул Дик.
— Конечно, это была Лола! Хотя, возможно, она довольно успешно имитировала голос мисс Беннет.
— Ах вы негодник! — весело воскликнул Дик. — Вы же знали, что я говорю о мисс Беннет, так что же вы меня мучили?..
Через десять минут перед домом Каверлей остановился автомобиль, из которого вышла небольшая компания. Звонок разбудил швейцара.
— Я бы хотел видеть список жильцов, — сказал Эльк и, просмотрев его, снова спросил: — В котором часу возвратилась домой мисс Бассано?
— Она весь вечер была дома, с одиннадцати часов.
— Был у нее кто-нибудь?
— Мистер Майтланд пришел вместе с ней, но он скоро уехал.
— Дайте мне ваш запасной ключ.
— Помилуйте, я потеряю свое место. Может быть, вы могли бы постучать?
— О, конечно, — ответил Эльк. Не проходит и дня, чтобы я кого-нибудь не постучал, арестовывая, по плечу. Но хотелось бы все-таки иметь ваш ключ.
Сыщик не сомневался, что дверь будет заперта изнутри на задвижку, и не ошибся. Тогда он стал звонить. Ждать пришлось довольно долго, пока за маленьким круглым окошечком показался свет, и Лола, одетая в кимоно, приоткрыла дверь.
— Что это значит, господин инспектор?
— Маленький визит. Разрешите войти?
Она отступила, и Эльк с Гордоном и двумя сыщиками вошли в квартиру.
— Хочу взглянуть на ваше маленькое жилище, — любезно сообщил Эльк. — Нам сказали, что к вам забрался вор. Возможно, этот негодяй сейчас скрывается под вашей кроватью. Вильямс, обыщите столовую! А я примусь за гостиную и спальню.
— Если у вас есть хотя капля приличия, вы не войдете в мою спальню, — возмутилась Лола.
— Но у меня его нет, — признался Эльк. — Ни капельки.
На первый взгляд, ничего подозрительного в спальне не было. Оттуда вела дверь в ванную комнату с открытым окном. Эльк высунулся, осветил стену электрическим фонариком и заметил приделанную к ней стеклянную шпульку. Вернувшись в спальню, он стал искать передатчик. Открыл дверь громадного шкафа красного дерева, в котором были развешаны платья. Передняя стена его была подозрительно теплой.
Инспектор закрыл шкаф и стал осматривать и ощупывать его поверхность. Спустя некоторое время он нашел то, что искал. Легкий нажим — и часть передней стенки стала опускаться. Открылась панель, где рядами были закреплены лампы, трансформаторы — словом, все, что необходимо для передающей станции. Эльк был восхищен.
— У вас, конечно, имеется разрешение? — спросил он, прекрасно зная, что в Англии разрешения на передатчики выдаются крайне редко.
К его удивлению Лола достала из стола бумагу и предъявила ее сыщику.
— Вы деловая особа, — заметил Эльк, прочитав разрешение. — Тогда, может быть, вы сообщите полковнику Гордону, почему сегодня ночью вы предоставили свой передатчик «лягушкам»?
