Неспособность любить - Горская Евгения (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Уля звонила приятельнице, занимающейся помощью бездомным, потом Елене Сергеевне, потом снова приятельнице. Жена была очень озабочена и сосредоточена, Даниле было забавно за ней наблюдать.
– Так ты же договорилась вчера! – удивился он. Вчерашние переговоры закончились тем, что приятельница должна была сегодня утром приехать на машине к Елене Сергеевне.
– Нужно проконтролировать, – твердо заявила Уля.
«Контролировать» ему не хотелось до смерти. Данила устал от чужого горя, и ему хотелось хотя бы один выходной провести нормально, как прежде.
– Потерпи, Дан. – Жена у него умница, уловила его настроение. – Елене Сергеевне надо помочь.
– Надо, – согласился он, отлично понимая, что любой «контроль» уже лишний. Все, что можно и нужно сделать, они с Улей сделали.
Жена достала йогурт, долго думала, какой чай заварить, остановилась на зеленом, не торопясь и с удовольствием позавтракала.
Потом опять позвонила приятельнице и Елене Сергеевне, а потом стала торопить Данилу, потому что приехать к Кирилловой матери нужно было уже через полчаса.
Опоздали они ненамного, минут на пять. Приятельница, оказавшаяся теткой неопределенного возраста и настолько потрепанной, что скорее походила на законченную алкоголичку, чем на благотворительницу, ласково рассказывала Елене Сергеевне, что вещи пойдут для погорельцев. Что она сегодня же отвезет их в какую-то подмосковную деревню, где два дома сразу сгорели. Такое горе, такое горе!
– Люди очень бедствуют, очень, – качала головой благотворительница.
Данила предполагал, что дома спалили спьяну. Но в разговор не вмешивался.
Как ни странно, несмотря на весь свой неопрятный вид, тетка Даниле понравилась. Было в ней что-то наивное и искреннее, и он, уже давно привыкший никому и никогда до конца не доверять, сразу понял, что женщина не обманывает. Впрочем, обманывать никакого смысла не было, Кирилл хорошую одежду любил, но обогатиться на его шмотках проблематично.
Уля Елену Сергеевну обняла, поцеловала и сразу сделалась центром происходящего.
– Неси в машину, – заглянув в чемодан, велела она приятельнице. Заглянула в большую коробку и решила. – А это Данила отнесет.
Он послушно понес коробку вниз, загрузил благотворительнице в багажник. Машина, кстати, была неплохая, новенькая «Шкода Октавия». Уля спустилась следом, нетерпеливо топталась рядом.
– Нужно подняться, попрощаться с хозяйкой, – решила приятельница, растерянно оглядываясь около раскрытого багажника.
– Не надо, – решительно поторопила Уля. – Поезжай, не теряй время!
Благотворительница помялась, но послушно села за руль, жена потянула Данилу опять к подъезду.
Дверь в квартиру осталась отпертой, Данила осторожно постучал, переступил через порог, пропустил Улю.
– Как я вам благодарна ребята! – вышла к ним Елена Сергеевна. – Что бы я без вас делала! А Ника-то так и не позвонила!
– Бог с ней, – быстро сказала Уля. – Если что-то потребуется, звоните в любое время.
– Спасибо, Уленька. – Елена Сергеевна достала платок, промокнула глаза. – Все время плачу.
– Ну что же делать, – посочувствовала Уля. – Должно пройти время. Время – лучший лекарь.
– Леночка, зови гостей чай пить, – выглянул из кухни друг. Посмотрел на Данилу с женой, кивнул – поздоровался. Опять скрылся. Елене Сергеевне повезло, друг казался надежным.
– Спасибо, но мы пойдем, – быстро отказался Данила. Все было правильно, хотя почему-то показалось ему хорошо отрежиссированным спектаклем.
– Да, Данила, – вспомнила хозяйка. – Ника говорила, ты хочешь взять компьютер Кирюши. Возьми. Сейчас принесу.
Она прошла в комнату, вернулась с ноутбуком и тянущимся за ним зарядным устройством.
– Только если он вам не нужен… – Данила подхватил протянутый ноутбук.
– Бери, бери, – покивала Елена Сергеевна. – Зачем он мне?
Уля опять поцеловала женщину и, спускаясь вниз, недовольно показала глазами на ноутбук.
– Зачем он тебе?
Данила пожал плечами. Странный вопрос, от жены даже неожиданный.
– Как память о Кирилле.
Товарищеский долг можно было считать выполненным, и впереди был еще целый день с Улей. Друзей не стало, но его-то жизнь продолжается.
– Давай больше не думать о плохом. Мы ведь очень помогли Елене Сергеевне, правда, Дан?
Уля была довольна. Она любила делать добрые дела, а еще больше любила, когда другие это ценили. Елена Сергеевна, судя по всему, оценила.
– Правда, – кивнул Данила.
Ему тоже не хотелось думать о плохом. Это удалось ненадолго, на несколько часов.
С просьбой свекрови насчет вещей Кирилла Нике хотелось покончить как можно быстрее. Покончить и забыть и о бывшем муже, и о бывшей свекрови. Они-то о Нике не вспоминали все прошедшие три года.
Утром пришла простая и правильная мысль, Ника даже повеселела и только удивлялась, что мысль не пришла в голову сразу, еще вчера. Вещи нужно отдать папиному приятелю отцу Валерию. Отец Валерий служил настоятелем в каком-то храме недалеко от Бульварного кольца.
Дядя Валера Нике нравился. Он был веселый, смешливый и ничем не отличался от обычных мужчин, если не считать бороды и стянутых резинкой волос. В облачении Ника видела отца Валерия только на фотографиях, там он выглядел строгим, серьезным, но все равно сквозь строгость и серьезность проглядывали доброта и понимание.
– Мам, – позвонила родителям Ника. – Елена Сергеевна просит отдать вещи Кирилла в храм. Спроси у дяди Валеры, куда отвезти.
– Привози к нам, – сразу решила мама. – А Валерке папа позвонит. Много вещей-то?
– Большой чемодан и коробка.
– Привози. А хочешь, мы сами к Елене съездим и заберем?
Нике очень хотелось сказать, что именно этого и она хочет, никогда больше не встречаться со свекровью. Ей было очень плохо три года назад, а Елена Сергеевна ни разу ей не позвонила.
– Хочу, – решила Ника. – Но не надо. Сама привезу. По-моему, Елена Сергеевна обиделась, что я сразу вещи не забрала.
– Это правильно, – подтвердила мама. – Ты теперь для нее единственный близкий человек.
– Что? – опешила Ника. – Я близкий человек? Да она обо мне не вспомнила ни разу!
– Несчастье все поменяло, Ника.
– Что оно поменяло? – Нике показалось, что от обиды она сейчас расплачется. – Я заменю ей Кирилла?
– Перестань! – В мамином голосе послышался металл. Это папа всегда так говорил, когда мама злилась, – зазвенел металл в голосе. – Нельзя быть такой жестокой! Ты ей тоже не звонила три года!
– И еще тридцать лет звонить не хочу!
– Перестань, Ника. – Это мама сказала уже нормальным голосом, без металла. – Несчастная женщина, пожалей ее. Не хочешь к ней ехать, давай действительно мы с папой съездим.
– Не надо, я сама, – буркнула Ника. – Ты уверена, что она стала бы нам помогать, если бы – не дай бог – у нас случилось несчастье?
– Не уверена, – спокойно сказала мама. – Но она – это она, а мы – это мы. У нее своя совесть, у нас своя.
Ника помолчала и рассказала:
– Я ездила к Лизе. Отвезла ей платок, она платок на похоронах потеряла. Пуховый. Очень ее жалко, плачет все время и какая-то… потерянная.
– Очень жалко, – подтвердила мама. – Ты ей звони, вы же когда-то дружили.
– Да нет, сказать, что мы дружили, нельзя. Так… Она мне нравилась. И я ей вроде бы тоже. Но с тех пор много воды утекло.
– Все равно. Позвони ей, попробуй поддержать. В горе человеку нужны другие люди.
– Ладно. – Нике действительно было жаль Лизу, но набиваться в утешительницы она не собиралась.
Нику никто не утешал, когда ей не хотелось жить. Сама утешилась.
– А платок я видела, – вспомнила мама. – Данила на похоронах ко всем подходил, спрашивал, кто потерял. Кто-то сказал, что Лиза. Она ведь одна на поминки не осталась. Елена сразу платок взяла у Данилы и сунула в сумку. Я еще удивилась, Даниле-то проще передать Лизе.
– Елена Сергеевна решила, что проще всего будет, если передам я.
