Брудершафт с терминатором - Полякова Татьяна Викторовна (книги бесплатно .txt) 📗
– Что-то не так, что-то неправильно. – Вспомнила о том, что собиралась покинуть больницу, поднялась, достала из шкафа костюм и переоделась.
В палату вошел Анатолий.
– С врачом я поговорил.
– Мы можем ехать? – спросила я.
Он кивнул, глядя на меня с сомнением.
– И все же я бы предпочел…
Я торопливо вышла в коридор. Возле палаты дежурили двое мужчин из охраны мужа. Охрана появилась в тот день, когда меня привезли сюда, и находилась здесь круглосуточно. Один из охранников пошел вперед, Толя взял меня за руку, второй охранник замыкал шествие. Джип подогнали к самым дверям, мы загрузились так быстро, что я не успела понять, какая на улице погода. Нас сопровождали две машины. Казалось, мужа это ничуть не раздражало, точно он вовсе не замечал суеты вокруг. А я подумала, что не хотела бы ни себе, ни Сашке такой жизни. Весь день под присмотром десятка глаз, точно под конвоем. Чем это лучше тюрьмы? Впрочем, я лукавлю, я готова на все, пусть конвой, пусть в самом деле тюрьма, лишь бы вернуть ребенка.
Квартира показалась мне пустой и непривычно тихой. Такое чувство, будто в доме траур. Я запретила себе думать об этом. Из комнаты вышла Юлька, она навещала меня в больнице и сейчас ждала здесь, в своей комнате, хотя все это время жила у себя в квартире.
– Ну, вот ты и дома, – улыбнулась она. – Наконец-то…
Мы обнялись и заревели. Юльку Анатолий о случившемся обязал молчать. Она очень переживала. Достаточно было увидеть ее лицо, затравленный взгляд, чтобы понять: ей пришлось нелегко. В первую нашу встречу в больнице она горько плакала и просила у меня прощения. Я не считала ее виноватой. Что она смогла бы сделать? Запихнули бы в машину вместе с Сашкой или того хуже… Думаю, она не верила в мои слова, потому что в глубине души была убеждена в своей вине и не могла допустить, что я думаю иначе.
Юля отправилась на кухню, а мы прошли в гостиную. Букет роз стоял в вазе на камине.
– С возвращением, – улыбнулся Анатолий и поцеловал меня. Я кивнула, не в силах выжать из себя ответную улыбку. Он обнял меня, и мы долго стояли так, пока Юлька не позвала нас обедать.
Я была уверена, что, покинув больницу, смогу принять самое деятельное участие в поисках ребенка. Но все стало даже хуже. Целыми днями я сидела дома, косясь на телефон, каждую минуту ожидая звонка, а когда телефон звонил, я так пугалась, что не могла снять трубку. Покидать дом муж мне запретил в целях моей же безопасности. Если я и выходила, то только в сопровождении охраны. Юлька считала своим долгом с утра до ночи мозолить мне глаза, ее внимание раздражало меня. Я знала, она хотела мне помочь и старалась быть полезной, но ничего со своими чувствами я поделать не могла. Иногда я злилась так, что готова была просто выгнать ее из комнаты. Впрочем, не только Юлька вызывала у меня раздражение. Несчастье дурно сказалось на моем характере, я ловила себя на мысли, что поражаюсь способности мужа работать в такое время. Он уезжал в офис, что-то там решал, разговаривал с людьми, как будто ничего не изменилось. Это удивляло и одновременно пугало меня, вызывало злость и едва ли не ненависть. Я понимала, что если дам волю эмоциям, то очень быстро бог знает до чего смогу дойти. Своя работа меня не интересовала, и это было тоже необычно, потому что я всегда относилась к ней очень серьезно. На второй день я поехала в музыкальную школу (считалось, что я на больничном), но стоило мне войти в школу и увидеть детей, как у меня началась форменная истерика. Пришлось звонить мужу. После этого случая появляться в школе желание у меня не возникало.
В четверг я встала поздно, не хотелось покидать постель, раз день не сулил ничего хорошего. Я шла из ванной, когда услышала, как из кухни меня зовет Юлька:
– Геля, хочешь кофе?
– Хочу, – ответила я.
Юлька завтракала. На большом столе с мраморной столешницей лежал ворох журналов, Юлька обожала глянцевые журналы и могла часами их разглядывать. Сейчас эта ее привычка вызвала у меня раздражение. Я подумала, что становлюсь малоприятным для окружающих человеком. Мне сделалось стыдно, и я поспешно улыбнулась.
– На улице солнышко… Анатолий Викторович просил кое-что купить, список на подоконнике. Прошвырнемся по магазинам?
– Прошвырнемся, – кивнула я, отодвинула журналы, освобождая место за столом. Рядом лежала газета, сложенная вчетверо. – Это ты читала? – спросила я скорее риторически – газетами Юлька не интересовалась.
– Нет, Анатолий Викторович за завтраком.
Меня газета тоже не интересовала, я хотела было бросить ее в общую кучу, но она соскользнула на пол, я наклонилась, чтобы поднять ее. Газета, падая, раскрылась. Подняв, я свернула ее, но не так, как она была свернута до того момента, и с равнодушием отбросила. И тут мой взгляд случайно упал на фотографию в самом низу страницы. Нахмурившись, я придвинула газету и посмотрела внимательнее. Снимок был нечетким, и лицо человека на фотографии выглядело как-то странно, глаза закрыты, а вот рот слегка приоткрыт, но одно стало для меня несомненно: на фотографии Олег. Я прочитала подпись под фотографией: «В районе речки Черная обнаружен труп мужчины, крепкого телосложения, рост 182 см, волосы темные, на вид около 27–30 лет. Просим всех, кто может сообщить что-либо, позвонить по телефону…»
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
