Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии (Сердце на продажу, или Я вижу свет - Шилова Юлия Витальевна
– Ну что ж, Иришка, иди отдыхай. Завтра приступишь к работе.
Я встала и пошла за лысым. Ноги подкашивались и не хотели слушаться. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за стенку. Лысый засмеялся и весело проговорил:
– Ну и нажралась!
– Сам ты жрешь, а я напилась! – разозлилась я. – Я, может, никогда такого джина и не пила! А уж тем более в таких количествах! Имею я право раз в жизни в полной мере насладиться дорогим напитком? Может, мне никогда такой возможности больше не представится!
– Да пей сколько влезет! – продолжал смеяться лысый. – У нас такого добра полный бар.
В небольшой уютной спальне мне очень понравилось.
– Может, тебе еще джина в постель? – подмигнул мне мой провожатый.
– Нет уж, хватит. У меня и так скоро изжога будет.
– От таких напитков изжоги не бывает.
– У тебя, может, и не бывает, а мой организм к таким напиткам еще не привык, поэтому возникают побочные явления.
Я подошла к входной двери и успокоилась – на ней была щеколда. Сделав лысому прощальный жест, я показала ему на дверь. Он обиженно хмыкнул и направился к выходу.
– И смотри мне, без глупостей! – пригрозила я ему пальцем. – Я думаю, ты понял, о чем я говорю.
– Больно надо! – скривился лысый. – Ты вообще не в моем вкусе.
– Ну вот и чудненько, – захлопнув за лысым дверь, я несколько раз подергала ее. По всей вероятности, щеколда была нормальной, так что мне ничего не угрожало. Упав на постель, я тупо уставилась в потолок и стала думать о Натке. Представляю, как она сейчас переживает! Может, и в самом деле этот дипломат человек достойный и отнесется к Натке со всей серьезностью? Что бы ни случилось, но если мне удастся выбраться из этой чертовой страны, то я сделаю все возможное, чтобы вытащить отсюда и ее. До Интерпола дойду, ни перед чем не остановлюсь, но Натке обязательно помогу. И вообще есть предложение внести статью в Уголовный кодекс об ответственности за принуждение к проституции и введение лицензионного порядка регистрации женщин, изъявивших желание работать за пределами России, – пусть установят строгий контроль за фирмами, занимающимися подбором, оформлением и вывозом женщин за рубеж. Необходимы законы, запрещающие торговлю живым товаром. Ведь таким дельцам, как Григорич, только на руку нерасторопность наших государственных мужей. Вот приеду домой, соберу всех девчонок и скажу: «Милые мои соотечественницы! Не надо никуда ехать! Не испытывайте судьбу, не надо! В жизни и так хватает испытаний. Я говорю не понаслышке, я там была сама. За границей не нужны ни официантки, ни танцовщицы, ни натурщицы, ни манекенщицы. Там своих девать некуда. А вот русские проститутки пользуются бешеной популярностью. Только, торгуя собой, денег не сколотишь. Все, что вы там заработаете, – это постоянные депрессии, больную психику, букет венерических заболеваний, шрамы по всему телу и душе. Да, конечно, я понимаю, вам хочется нормально устроиться, пожить красиво, а затем вернуться домой если не богатой, то по крайней мере обеспеченной, уверенной в себе. Милые! У вас не получится ни того и ни другого. Только в нашем нелепом отечестве торговля людьми может происходить по обоюдному согласию. Клиентке предлагают контракт, а она уже сама решает, подписывать его или нет. А затем сладкие мечты превращаются в горькую реальность, а девушки становятся невольницами. До смешного доходит – человеком торгуют с его же согласия! Мы настолько привыкли верить в силу различных бумаг, что слепо на них надеемся. Я там была, и я выбралась. И вспоминаю работу в Токио как самый страшный отрезок своей жизни. Я нигде не чувствовала себя более беспомощной, чем за границей».
Улыбнувшись, я закрыла глаза. Вот это речь я толкнула! Ладно, размечталась. Сначала нужно выбраться. Одному богу известно, что мне придется записать на диктофон, если это я убила Толика.
ГЛАВА 6
Проснулась я посреди ночи. Было душно, хотелось пить, но голова, как ни странно, не болела. Сев на кровать, я огляделась по сторонам. Спать не хотелось. Я встала и подошла к окну. Отодвинув шторку, всмотрелась в темноту. С улицы окно закрывала тоненькая ажурная решетка. Я грустно вздохнула и подумала о том, что не будь ее – это все равно бы мне не помогло. Мне просто некуда бежать. Ни денег, ни документов… Интересно, где теперь тот парень, который помог мне покинуть место преступления и даже не назвал своего имени? Вспомнив о нем, я ощутила сексуальное возбуждение. Только этого еще не хватало! Тут, можно сказать, вопрос касается жизни и смерти, а я могу еще чего-то хотеть!
Я на цыпочках подошла к двери и приложила ухо к косяку. В коридоре было тихо. Моему любопытству не было границ, и я решила побродить по дому. Тихонько открыв дверь, я вышла в коридор и сделала несколько шагов. Кругом тишина и полумрак. Может, лучше вернуться? Нет уж, в конце концов на ключ меня никто не запирал.
За дверью в конце коридора кто-то разговаривал. Один голос показался мне знакомым, кажется, это был голос Григорича, а вот второй я никогда раньше не слышала.
Слегка приоткрыв дверь, я заглянула в образовавшуюся щелку. Какая же я все-таки ненормальная – так и нарываюсь на неприятности! В зале сидели двое. Григорич разливал коньяк, а незнакомый тип, развалившись в кожаном кресле, курил большущую сигару, внимательно наблюдая за клубочками серого дыма. Григорич поднял рюмку и задумчиво произнес:
– За Толика! Он мне был как сын.
– За Толика! – повторил незнакомец и выпил свою рюмку.
На вид он был чуть моложе Григорича. Довольно симпатичное, но какое-то жестокое лицо. «Такому лучше на глаза не попадаться», – подумала я про себя и принялась слушать дальше. Допив коньяк, мужчина внимательно посмотрел на Григорича и тихо спросил:
– Ты уверен, что Толика убили люди Марата?
– Уверен.
– А откуда такая уверенность?
– Больше некому. В последнее время Толик основательно подсел на травку, да и колоться начал. Поэтому я его к серьезным делам не подпускал.Он был ответственным за проституток. В основном с ними и общался, разрешал их проблемы. Короче, от серьезных дел я его уже давно отстранил.
– Может, его кто из проституток грохнул?
– Исключено. Ты просто не видел этих шалав. Они, когда сюда приехали, от страха языки в задницы позасовывали. Из них слова не выжмешь: собственной тени боятся. Толик с ними ладил.
– А может, с кем и не поладил?
– Не думаю. Телки все перепуганные, забитые, никто на мокрое дело не пойдет.
– Тогда, может, это кто-нибудь из торговцев наркотой? Может, Толик кому-нибудь задолжал?
– А что ему долги заводить, если он всегда при деньгах? В этом плане у него проблем не было. Платил он всегда по счетам, и платил вовремя. Я уверен, что это люди Марата. Это его рук дело. Я живу в последнее время тихо, никого не трогаю – ни чужие территории, ни чужие объекты, ни чужих проституток. Марат уже давно в мой карман заглядывает и денежки, ему не принадлежащие, считает. Это он Толика убрал, чтобы я из равновесия вышел. Это ведь что нож в спину ткнуть. Мне просто нужны доказательства – тогда я его быстро на чистую воду выведу.
– А как ты хочешь получить доказательства?
– Есть у меня одна задумка. Хочу под него проститутку подложить, чтобы она эту информацию и вынюхала.
– Пустое все это. Марат уже на проституток не реагирует. У него своих хоть ковшом черпай. У него только подкрышных фирм штук десять: трахай – не хочу.
– В том-то и дело, что я эту телку в образе порядочной девушки подставлю. Они должны в ресторане встретиться за обедом. Телка яркая. Мы ее прилично оденем, чтобы на барышню больше походила. Думаю, что Марат клюнет. У телки с собой всегда диктофон в сумочке будет.
– Что-то не верится мне в эту затею. Сам посуди: чтобы Марат первой попавшейся бабе раскололся! Быть такого не может…
– Телка эта при понятиях, должна выведать. Я ей пообещал, что верну на родину.
– И она поверила?
