Белый пиар - Литвиновы Анна и Сергей (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
– Я сейчас выйду! – Жене еле удалось скрыть радость.
Ей не хотелось отчитывать Мишу за то, что он приехал без предупреждения.
Хоть кому-то! Хоть кому-то она оказалась нужна!
Она забросила рассказы в пластиковый пакет – тяжелый, зараза! – и весело попрощалась с «глобусовцами».
«Тойота» была припаркована с противоположной стороны Петровского замка. Женя остановила «Оку» рядом. Вышла из машины. Поняла, что не может сдержать радостной улыбки. Михаил вылез навстречу, поцеловал ее руку, посмотрел заботливым взглядом…
– Женечка! Ты выглядишь отлично. Только… только – еще больше похудела… – проговорил он.
– Да опять обедать было некогда, – беспечно ответила Женя. – Ничего, это полезно. Разгрузочный день.
– Ничего себе – полезно! – возразил он. – Ну-ка, поехали. Буду тебя откармливать.
С ума сойти: хоть кому-то есть дело, что она голодна!
Женя кивнула:
– Поехали. Опять эскортом? Или на моей «Оке»?
– На «Ок-к-е»? – засомневался Миша. И предложил: – А может, мы ее здесь оставим?.. Поедим, и я отвезу тебя домой?
«Ага, и останусь ночевать… Не выйдет, господин Торопыга!»
Женя принялась отнекиваться, но Миша перебил ее. Широко улыбнулся:
– Да что ты волнуешься! Я сказал только то, что сказал. Вечером – я подкину тебя домой. Просто подвезу, и все. И поеду к себе. А утром – во сколько ты там выходишь? – приеду и отвезу тебя на твою дурацкую работу. Ты же устала, я вижу. Ку-да тебе сейчас за руль садиться? А так – я бы тебя пивком напоил. Чуть-чуть – чтобы ты расслабилась…
Голос его звучал искренне. Что ж, «Оку» она может оставить где-нибудь на стоянке – возле метро «Динамо». А утром – прекрасно доберется на работу на метро, Мише развозить ее совершенно незачем.
– Звучит заманчиво, – проговорила Женя.
Не будет же Бобров силой прорываться в ее квартиру!
Они поставили «Белку» на ночную парковку – со сторожем расплатился Миша. Женя закрыла машину и с удовольствием запрыгнула в уютное тепло «Тойоты». Не удержалась, сказала:
– Спасибо тебе, Миша… У меня был тяжелый день…
– А я – твой реаниматор, – серьезно ответил он. – Появляюсь, когда тебе плохо. И привожу в чувство. Поехали?
– Куда?
– Да я тут кафешку одну раскопал. Называется – «Шуры-Муры». Кухня – обычная, но знаешь, чем там хорошо? Очень домашнее местечко. Настольные лампы, цветочки, то-се… И официантки – сонные…
– Отлично! – обрадовалась Женя. – Ненавижу надоедливых официантов! Спокойно посидим, поболтаем…
– А главное – поедим, – добавил Миша.
– Только…
– Знаю-знаю, – перебил он. – У тебя опять полно работы. Перекусим по-быстрому, и в десять ты будешь дома. Ну, погнали? А то я сам проголодался, на тебя глядючи…
«Тойота» влилась в поток машин на Ленинградском проспекте. Женя не сразу заметила, что правая рука Михаила, переключавшая передачи, порой дотрагивается до ее колена…
Глава 4
В Генеральную прокуратуру России
Копия: в Министерство внутренних дел России
Уважаемые сотрудники отделов писем и обращений! Поскольку в моем письме речь пойдет о делах и событиях, чрезвычайно важных для безопасности страны, настаиваю, чтобы вы довели мое письмо лично до генерального прокурора и министра внутренних дел.
Уважаемый генеральный прокурор!
Уважаемый товарищ министр внутренних дел!
По ходу выполнения мною служебных обязанностей, мне стали известны факты, которые имеют отношение к безопасности страны. Речь идет о хорошо спланированных действиях, напрямую угрожающих, в конечном счете, свободе, независимости и территориальной целостности нашей Родины. Поэтому прошу отнестись к моему письму и фактам, мною изложенным, со всем возможным вниманием.
Я рискую жизнью, направляя вам это письмо. Пожалуйста, будьте внимательны! Пожалуйста, сохраните – насколько это возможно – мое обращение в тайне!
По существу дела могу сообщить вам следующее…
Писатель Песочин проживал на Мантулинской улице, напротив высокомерной громады гостиницы «Международная». Рядом с отелем суетились иномарки и дефилировали дамы в мехах.
Полюбовавшись тонированными окнами и вызывающе дорогим видом гостиницы, Женя свернула в писательский двор. Здесь ее «Ока» немедленно провалилась в припорошенную снегом яму. Услышав скрежет, Женя чертыхнулась – кажется, погнулся глушитель. Вот она, Москва, – город контрастов. Вылизанный асфальт «Международной» и рядом – ямы в убогом дворе. Писательский подъезд оказался мрачным и вонючим. В разбитое окно врывался ветер. В углу калачиком свернулась печальная старая собака. Веяло бесприютностью. Не верилось, что в двух шагах отсюда, в дорогой гостинице, нежатся в пенных ваннах успешные и ухоженные бизнесмены.
Квартира Песочина помещалась на шестом этаже. Лифт не работал, кнопка звонка в квартиру – тоже. «Он же, наверное, небедный человек! – подумала о писателе Женя. – А живет в такой дыре…» Робко постучала в дверь. Бесполезно. Наверно, Песочин – как и полагается гению! – просто забыл о ее визите. Или спит? Женя постучала сильней. Повинуясь удару, дверь недовольно скрипнула и отворилась. Не заперто. Из темной прихожей пахнуло теплом и почему-то – жженым сахаром.
– Есть тут кто? – опасливо проговорила Женя.
Тишина.
Она осторожно заглянула внутрь.
Пусто и сумрачно. В дальнем конце коридора торчит торшер на длинной ноге. Плафон такой пыльный, что свет пробивается еле-еле. У стен жмутся пустые бутылки и пакеты с мусором. Ни одежного шкафа, ни полки для обуви. Даже в слабом освещении видно, что обои не переклеивались уже лет двадцать и все эти годы успешно служили салфетками и блокнотом: жирные пятна, номера телефонов… Натуральный бомжатник!
Женя пожала плечами и, не раздеваясь, прошла в квартиру. Она была готова к неожиданностям. Бритвин предупредил, что Песочин – парень со странностями.
Значит, знаменитость предпочитает романтику трущоб. Стремится быть ближе к народу. Сейчас вылезет из своего логова – небритый, мятый, в обвисших трениках… Угостит ее дешевой водкой вкупе с вареной колбасой. Поведает о собственной гениальности…
– Есть кто живой? – еще раз крикнула Женя.
Никто не откликался. Тогда она решительно толкнула дверь в одну из комнат. И – ее чуть не смыло оглушающей волной музыки.
Первое, что она увидела – до нелепости огромные колонки, водруженные по углам комнаты.
«Почему в коридоре абсолютно тихо?» – не поняла Женя.
И тут же поняла: музыки снаружи не слышно, потому что стены комнаты обиты пробкой, а дверь – обшита каким-то ватином. Этот Песочин настоящий бункер себе построил!
Писатель покоился в глубоком кресле, расположенном ровно посередине комнаты. Небритый, мятый. Облачен в тренировочные штаны – с этим Женя угадала. В изысканном интерьере комнаты Песочин смотрелся, словно бомж, прокравшийся в барские апартаменты.
Комнатка оказалась замечательной. По сравнению с ней апартаменты «Международной» – просто сарай. Отделанные пробковым деревом стены расписаны прихотливым восточным орнаментом. Навесной потолок причудливой формы – не плоский, как обычно, а в форме волны. Персидский ковер на полу. По углам – колонны, обитые гобеленами. В них прячутся неяркие точечные светильники. По стенам причудливо играют тени. Из полумрака проступает стойка с аппаратурой – CD-проигрыватель и усилитель. Женя быстро взглянула на марку. Ни фига себе: «Bryston»! Это же хай-энд!
Акустика источала взволнованное и малосвязное женское пение. Дамским воплям аккомпанировала истеричная гитара. Музыка была так себе. Хотя надо отдать должное хорошей аппаратуре – каждую нотку слышно, будто рядом играют, каждый гитарный перебор звучит, как живой.
М-да, пожалуй, насчет романтики трущоб Женя погорячилась… Песочин открыл глаза, заметил ее. Щелкнул пультом, выключил свою истеричную песню.
