Круги на воде - Вентворт Патриция (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
— Но, Арнольд, я живу здесь шестнадцать лет. Я никогда не думала… — Эммелина совсем растерялась.
— Может быть, вы сейчас подумаете. Если у вас есть какие-то сомнения относительно законности моих действий, готов их разрешить. У вас нет никаких документов на владение этим домом, вы никогда не платили за аренду помещения.
— Но… — начала Эммелина и после минутного молчания продолжила: — Джеймс был очень добр.
Арнольд даже не шевельнулся, и его силуэт вырисовывался на фоне залитого солнцем сада.
— У вас нет документов, и вы не платили ренты. Всю мебель вам одолжил Джеймс.
— Здесь есть мои вещи.
— Не спорю. Но у вас нет прав на этот дом. Джеймс позволил вам жить в доме садовника, потому что этот дом ему не был нужен. А мне он нужен.
Руки Эммелины все еще лежали на подоле голубого халатика. Он подумал, что растерянный взгляд ее широко раскрытых глаз нелеп для женщины, давно вышедшей из девичьего возраста. Кажется, она не понимает, о чем он говорит. Он повысил голос:
— Как я уже сказал, мне не хочется причинять вам неудобство. Может быть, вам надо осмотреться, прежде чем обосноваться на новом месте. Вы можете снять квартиру в Эмбанке или в другом подходящем месте… — Он остановился, потому что она покачала головой:
— Не стоит об этом говорить.
— Ну, разумеется, я не хочу вам ничего диктовать.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Ведь дело не в Фулербае и не в новом садовнике, Арнольд? Дело в Эдварде. Вы не хотите, чтобы здесь жил Эдвард.
— Я полагаю, это просто неприлично.
— Это поместье всегда было его домом, Арнольд. И сейчас это тоже был бы его дом, если бы Джеймс не думал, что он умер.
Он потерял всю свою холодную сдержанность:
— Берлингэм дал ему эту работу исключительно для того, чтобы досадить мне. Я думаю, так он представляет себе остроумную шутку. Берешь паршивую овцу и селишь ее под носом у родственника: пусть знает, что в его стаде есть и черные овечки! На что способна вульгарная свинья — только на то, чтобы хрюкать! Но, Эммелина, как вы-то могли потворствовать такому недостойному поведению! Кажется, вы любите Эдварда и должны бы понимать, что оказываете ему плохую услугу, привлекая к нему всеобщее внимание, ворошите то, что лучше забыть. Если вы его действительно любите, лучше уговорите его уехать отсюда.
Она продолжала все так же смотреть на него.
— А если он правда уедет?
— Так будет гораздо лучше для него. Если он уедет туда, где его никто не знает, он сможет начать все сначала, и никто не будет интересоваться, где он был и что делал последние пять лет. В то время, как здесь… — Он закинул голову, его профиль стал еще более чеканным. — Зачем он вернулся сюда, где у каждого второго своя скандальная версия о том, что он делал все это время? Мне понятны побуждения лорда Берлингэма. Он знает, что я о нем думаю, и хочет отыграться таким вульгарным образом. Но чего добивается Эдвард, чего добиваетесь вы? Повторяю, я этого не допущу — если он переедет сюда, вам придется покинуть этот дом!
Последние слова он почти прокричал. Эта сцена могла удивить всех, кто не очень хорошо его знал. Эммелина не удивилась. Такую потерю самообладания она уже наблюдала раньше. Это происходило внезапно, как сейчас. Скажем, когда его кусала собака, с которой он играл, когда его сбрасывала оступившаяся лошадь, когда он делал что-то, чему вовремя не подумал научиться, и пожинал плоды своего неумения. Она всегда чувствовала, что под холодной сдержанностью в Арнольде скрывалась какая-то неуравновешенность, выплескивающаяся наружу под давлением обстоятельств. Сейчас она всматривалась в него, пытаясь понять, что это за обстоятельства.
В свою очередь, Арнольд был недоволен собой. Разговор вышел из-под его контроля. Он не собирался всего этого говорить. Думать думал, но говорить не собирался. Он хотел выглядеть спокойным, разумным, полным достоинства. Он нанял нового садовника, ему нужен дом, он вынужден просить Эммелину переехать. Никаких ссылок на Эдварда. И весь продуманный сценарий насмарку.
Эммелина все еще смотрела на него, ее голубые глаза выделялись, казались еще более яркими на фоне выгоревшего ситцевого халата. Внезапно она спросила:
— Почему вас так пугает приезд Эдварда?
