Двадцать пятый кадр - Серова Марина Сергеевна (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Вот невезуха. Свистунова нет, отключить Машу от мрачных мыслей я не могу. Придется спрятать ее у себя на квартире. Но мне не хотелось засвечивать свою норку. Черт знает, как обернется ее временная ненависть к Димке, не верю я влюбленным женщинам. Я не хотела, чтобы всякие темные личности сшивались у моего дома. Мне еще много надо выяснить, а отвлекаться на конспирацию не было времени.
Наконец Маша умолкла, и я смогла сосредоточиться. В автобусе я увидела объявление частного нарколога: «Профессиональное прерывание запоя, снятие похмелья». Меня осенило. Я вспомнила знакомого психотерапевта, который по выходным до обеда принимал пациентов на дому. В будни он работал в клинике. Болдырев, по-моему, так звучала его фамилия. Я помогла ему в деле с хищением наркотиков из его кабинета. Он очень растроганно приглашал на прием, обещал полный кайф и расслабление. Именно сейчас Маше не помешает такая беседа. Достав блокнот, нашла его телефон и адрес. Я внимательно оглядела Машу — как же ей преподнести мою идею, чтобы она не обиделась и не возмущалась. Нет, лучше предупредить Болдырева, чтобы он был с ней поделикатней, не сообщал ей, что он врач, а просто мирно побеседовал. У меня будет время для своих дел, и за нее я буду спокойна.
— Выходим, — сказала я, — нам надо пересесть на другой автобус.
— Почему? — Маша уже начинала дремать.
— Заедем еще к одному надежному человеку. Он должен быть дома, — объяснила я.
Все оказалось достаточно просто. Пока Маша сидела в комнате, я в коридоре быстренько обрисовала ситуацию Болдыреву. Он заинтересовался необычной пациенткой и успокоил меня, что беседа будет приятной и целительной для Маши.
А я направилась в подвальчик, где располагалась законспирированная лаборатория. Раньше в таких бесхозных подвалах отиралась молодежь и куча беспризорных и вольных котов. А теперь бурное развитие частного капитала приспособило всевозможные закутки, подвальчики, гаражи под опорные точки разнообразного бизнеса. Лихие и развязные дельцы решительно бросились осваивать свободные рыночные отношения.
Я устала от шатания по городу, присела на скамеечку возле подъезда. Большой амбарный замок тускло поблескивал на тяжелой, обитой железом двери. Внутри наверняка никого не было, и я решила спокойно отдохнуть в прохладной тени деревьев. Я, безусловно, понимала, что здесь никого не застану, но хотела осмотреть место, где недавно кипела активная работа по облапошиванию наивных граждан.
По своей природе люди делятся на алчных, которым хочется быть богатыми и неотразимыми, и на авантюристов, у которых интерес к жизни пробуждается в экстремальных и неординарных ситуациях. Мне предстояло выяснить направление деятельности рационализаторов современного бизнеса. Оригинальный подход к делу и творческие способности преступного синдиката позволяли надеяться, что не все мозговые ресурсы страны «утекли» за границу. Успокаивало, что основной мозговой потенциал оставался в родном Отечестве, хотелось верить, что именно народная смекалка улучшит благосостояние страны.
Мое разочарование по поводу пустующего подвальчика оказалось преждевременным. К двери подошел щуплый и неприметный парнишка, покрутив замок, он стал что-то царапать на штукатурке. Я скромно отвернулась в другую сторону, чтобы пристальным взглядом не смущать этого любителя наскальной живописи. Я подумала, что опус этого гения я смогу прочесть в любое время, а сейчас надо ненавязчиво проследить за парнем. Он неторопливо отошел от стены и беспечно направился за угол дома. Выждав немного, я пошла за ним.
Парнишка спокойно прохаживался по центральным улицам, совершенно беззаботно глазел на витрины магазинов. Не желая засветиться, я шла на очень приличном расстоянии, немного притормозила у лотка с напитками и купила баночку колы.
Вот так мирно мы расхаживали по проспекту — он спокойно и разболтанно, а я, как хищник, почуявший добычу. Он несколько раз нагибался, завязывая шнурки на кроссовках. Старый крюк, при котором, конечно, можно обнаружить наблюдателя. Но я научилась сливаться с толпой и становиться неприметной и совершенно стандартной, как трава на газоне. Взгляды людей непроизвольно притягиваются к чему-то яркому и неординарному — так устроено человеческое подсознание. Но для того, чтобы увидеть в тихом и неприметном событии его истинное значение, нужно особое умение смотреть внутрь предмета или явления. Обострение интуитивного чутья может вырабатываться у людей в суровых жизненных условиях либо путем длительной тренировки.
Парнишка, видимо, еще не в полной мере прошел курс жизненных парадоксов и мало интересовался тайными проявлениями судьбы. И уж обращать внимание на длинноногую пигалицу, в выцветшей футболке, с неинтересным хвостиком, его не прельщало.
Походив по улицам и, видимо, совсем успокоившись относительно слежки, паренек сменил беспечную походку на быстрый деловой шаг и явно направился в необходимое ему место.
Я не стала торопиться, так как видела его поверх толпы. В завершении нашей «прогулки» он подошел к железной будке с надписью «Срочное изготовление ключей».
То-то Андрей Мельников очень удивлялся народному умельцу, который искусно справлялся с замысловатыми дверными замками и сейфами. Я подумала, что такой Кулибин мог запросто маскироваться в таком тихом месте, под скромной вывеской.
Парнишка зашел в открытую дверь, и я постаралась скрыться в телефонной будке и, чтобы остаться незамеченной, подольше задержалась там. По-видимому, разговор с ключных дел мастером был непродолжительным, потому что парнишка вышел из будочки и продолжил свой променад. Теперь я заинтересовалась субъектом, который остался внутри. Можно легко пойти на контакт, заказав ему дубликат к какому-либо ключу, что я и сделала, предварительно выждав паузу после ухода важного посетителя.
Я вытащила ключ и попросила сделать дубликат.
Когда же мужчина повернулся к своему жужжащему станку, я принялась его цепко разглядывать, пытаясь определить, к какой стае принадлежит эта «птица». Мужчина в брезентовом фартуке, стандартной темной футболке, брюках с провисшими коленками производил совершенно обыденное впечатление. Действительно, не в костюме же с галстуком заниматься таким делом. Я пыталась уловить за маской безразличия истинное лицо незнакомого человека. Довольно заметный шрам на подбородке свидетельствовал о грубом воздействии на лицо гражданина. Руки с узловатыми загрубевшими пальцами двигались уверенно и точно. На руках было несколько наколок, значения которых я не поняла; возможно, они были сделаны в пору легкомысленной юности, а возможно, и вполне осознанно.
Незаметно изучив его персону, я попыталась продолжить наше знакомство:
— А к гаражу тоже можете сделать ключ? — поинтересовалась я.
— Конечно, — голос у него был тихий, шелестящий.
— Только вот я засунула куда-то единственный ключ, неужели придется откручивать замок и нести к вам? — я указала пальцем на объявление, в котором означалась именно такая процедура.
— Да, — он совершенно спокойно отшлифовал новенький ключ и протянул мне. — С вас пятнадцать рублей.
Я протянула деньги.
— Ну, а можно как-нибудь по-другому?
— Нет, по-другому нельзя, — он не реагировал на мои приставания.
— Могу заплатить по двойному тарифу, — доверительно поведала я. Но на мой теплый тон он никак не среагировал, выключил жужжащее устройство, щеткой стряхнул металлическую пыль и стал медленно обтирать руки тряпкой.
Я поняла, что аудиенция закончена и мое дальнейшее пытливое любопытство вызовет подозрение. Я скривила фальшивую улыбку и вышла на улицу. Разумеется, гаража у меня пока не было, поэтому я совершенно спокойно восприняла его отказ. Я подумала, что стоит понаблюдать за ним после работы, в более естественной и неофициальной обстановке. А пока я возвращалась к утлому подвальчику, где осталось послание для кого-то из членов этой команды.
Подойдя к стене, я обнаружила, что записей на ней было несколько и многие из них нацарапаны наспех. Без имен и прочей атрибутики, несколько простых и четких указаний места и времени. Выбрать из этой пестроты нужно было именно сегодняшний опус гениального шифровальщика. Мне приглянулась одна запись, по-видимому, свежее остальных. По краям бороздок виднелись еле заметные, еще не осыпавшиеся крошки штукатурки. Туманная надпись была краткой:
