Лунное сердце - де Линт Чарльз (читать книги .txt) 📗
Для иных последнее место упокоения – Страна Дремлющего Грома.
«Но для кого? Кто это определяет?» – подумала Сара.
Ответа не последовало.
Сара опустила глаза на кольцо, ей почудилось, что в его блеске она различает черты лица Талиесина. Она повернула кольцо, и миниатюрное изображение исчезло. Игра света. Вынув из кармана мешочек Пэквуджи, она нашла в нем ключ для настройки арфы. Ну вот – ключ, кольцо и ее любовь! Но что, если этого окажется недостаточно?
Она углубилась в себя, попыталась пробудить свою «тоу», но после мучительной схватки с Мал-ек-ой ее «тоу» все еще не оправилась, была слабой. Конечно, Бабушка Жаба немного смягчила боль Сары, но совсем избавить ее от горя она не могла. Не могла облегчить чувство вины за то, что сама Сара жива, а все остальные погибли, не могла спасти ее от мучительного одиночества.
– Мне надо вызвать тебя, Талиесин, – тихо проговорила Сара. – Но я не знаю как.
Она повертела в пальцах ключ для настройки, постучала им по кольцу.
– Мне самой хотелось бы вернуться к тебе, – продолжала Сара, – но, говорят, это невозможно. Говорят, что в прошлое мне пути нет – только в воспоминаниях. А мне этого мало. Я виновата, что тебе придется так долго ждать меня. Ждать напрасно. Я бы ни за что не ушла от тебя, если бы знала, что со мной будет, но я думала, что должна принять вызов. Я считала, ты сам хочешь, чтобы я так поступила. Я пошла на это испытание ради нас обоих. А теперь…
Да, она любит его. Это она твердо знает. Но что же дальше? Она разглядывала кольцо, ключ для настройки и не представляла, что надо сделать.
– Я так хочу тебя видеть, Талиесин, но не знаю, как тебя вызвать, – пожаловалась Сара.
Она склонила голову на грудь, горло у нее сжало, во рту пересохло. Она опустила руку в фонтан, чтобы зачерпнуть воды, да так и замерла, не донеся руку до рта. Ей послышались… переливы арфы, музыка струилась, как вода в фонтане.
Лоркалон. Мелодия Лунного сердца.
Музыка звучала и в ее душе. Ее «тоу» вторила ритму Лунного сердца.
Подняв глаза, она увидела у противоположного края фонтана знакомую фигуру. Образ дрожал, как мираж в пустыне. Но солнце ярко освещало рыжие волосы. Зеленые глаза излучали сочувствие ее горю, а в улыбке светилась любовь. Пальцы Талиесина соскользнули со струн, он снял с плеча ремешок и поставил арфу на траву.
– Талиесин! – робко позвала Сара.
Она боялась, что это всего лишь игра света… Стоит ей шевельнуться, и образ задрожит и исчезнет. Она ведь так и не вызвала его, она не знает, как это сделать.
– Не уходи, умоляю! – проговорила она.
Она жаждала, чтобы он был здесь, рядом, не исчезал! Мелодия Лунного сердца громко звучала в ее душе. Побелевшими от напряжения пальцами она сжимала ключ для настройки. В ее руке он стал теплым, чуть ли не горячим. Она сжимала его все крепче.
– Ведь я не знал, – проговорил Талиесин, но голос его звучал, рождая эхо, будто он говорил откуда-то издалека. – Ведь я не знал, какое испытание задумал для тебя мой дед Гидеон. Если бы знал, никогда не отпустил бы тебя одну. С этим кошмаром мы должны были бороться вместе. – Но по мере того как Талиесин говорил, образ его становился все прозрачнее, дрожал и растворялся.
– Но мы и так боролись вместе, – воскликнула Сара. – Если бы не твоя игра на арфе, я бы не выдержала до конца!
– Ты слышала не мою игру. Эта мелодия жила в тебе самой. Всегда.
Он почти исчез – остался лишь призрачный силуэт, легкая паутина. Сара видела сквозь него деревья.
– Я предал тебя, – сказал он.
Его голос звучал печально и был совсем слаб.
Больше Сара не слышала его. Она обежала вокруг фонтана, протянула вперед руку, и рука словно наткнулась на туман.
– Нет, ты меня не предал! – крикнула Сара. – Ведь ты послал мне мелодию Лунного сердца. Ты был со мной до конца!
Неужели туман стал сгущаться? Музыка, звучащая в ее душе, вырвалась наружу, устремляясь к Талиесину. Сара услышала, как вокруг загремели барабаны. Только что она и Талиесин стояли в саду, и вот уже они на каком-то высоком утесе, а на много миль вдаль простираются горные хребты. Небо покрыто темными облаками.
– Не уходи, Талиесин! – страстно воззвала Сара. – Я люблю тебя!
Ее закрутило вихрем, земля ушла из-под ног. Она потеряла равновесие.
– Я тебя люблю! – еще раз прокричала она.
Чьи-то руки подхватили ее, и она не успела упасть. Она поморгала глазами – горный пейзаж исчез, барабаны гремели все тише, замолчали совсем. Звучала лишь мелодия Лунного сердца, ей вторил пульс Сары, она сама дышала ей в такт. Сара поняла, что ее держит в объятиях Талиесин, и прижалась к его плечу. В первый раз с тех пор, как начались ее мучения, ей снова захотелось жить.
Она отклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо. Его глаза влажно поблескивали. Из этих глаз на нее смотрели века. Тайны. Мудрость и отвага. Но больше всего в них было любви.
Долго стояли они, обнявшись. Талиесин смотрел через ее плечо на свежие могилы.
– Как жаль, что я не был знаком с ним, – сказал он, – с твоим дядей.
– Ты бы ему понравился, Талиесин, – сглотнула слезы Сара. – Я уверена, что он полюбил бы тебя.
И словно по сигналу, они отступили друг от друга. Оба почувствовали неловкость.
– Что же теперь будет? – спросила Сара.
– Думаю, тебе надо вернуться в твой мир, Сара.
– А ты?
– И я бы отправился с тобой, если ты захочешь!
– Еще бы! – Она снова прижалась к нему и крепко обняла.
– Ну, как вы себя чувствуете, инспектор? – спросил Байкер.
– Намного лучше, чем ты, судя по твоему виду. Что у нас нового?
– Квин-он-а готовятся вернуть нас обратно.
– Да что ты?
Байкер кивнул.
– Что-то тебя беспокоит, Байкер? – спросил инспектор.
Байкер посмотрел на Мэгги и Салли, потом на Такера и вздохнул:
– Хотелось бы знать, как мы там, дома, будем подавать всю эту историю?
– Ты что-нибудь придумал?
– Нет, сказать по правде, я все еще с трудом ворочаю мозгами.
– Аналогичный случай, – отозвался инспектор и взглянул на Мэгги. – Мне кажется, надо делать вид, будто ничего этого не было.
– Что?!
– А как еще мы можем себя вести? – пожал плечами Такер. – Хенгуэр погиб, Фой остается здесь. И уж, видит бог, я даже подступаться к Саре не буду, чтобы она что-то продемонстрировала для лабораторий проекта – она тогда меня живьем сожжет, если вы все раньше не растерзаете.
– Я подумал… Хотя ладно, пойду скажу квин-он-а, что мы готовы.
– Минутку, Байкер!
– Да?
– То, что мы узнали от Гэннона насчет Уолтерса, никому не разглашать. Ясно?
– Неужели вы решили покрывать этого негодяя? – нахмурился Байкер. – Да ведь на девяносто процентов он виноват во всем, что случилось. Не преследуй он Хенгуэра…
– Успокойся! Я не хочу, чтобы кто-нибудь кроме меня вывел его на чистую воду! Уолтерс мой! Коротко и ясно!
Байкер несколько минут всматривался в инспектора, потом пожал плечами:
– Ладно! Пусть будет, как вы просите.
Когда Байкер и Салли вышли из комнаты, Мэгги тревожно посмотрела на Такера:
– Неужели ты на это пойдешь?
– Иначе нельзя, Мэгги. Мы ничего не можем на него повесить. Я уважаю закон, без законов у нас была бы форменная помойка. Но ты не хуже меня понимаешь, что Уолтерсу нам предъявить нечего. И он снова начнет творить свои грязные дела, и снова кто-то поплатится жизнью. Он достиг своего положения не потому, что гладил кого-то по спинке. Он ломал хребты.
– И что будет потом?
– Буду продолжать свое дело.
– Словно ничего не случилось?
– Нет! – тяжело вздохнул Такер. – Словно случилось все, что могло случиться.
– Я не вернусь назад, – сказал Саре Киеран.
Стоя на лужайке перед башней, они докуривали последнюю сигарету.
– Понимаю, – сказала Сара.
Взглянув поверх ее головы на Ха-кан-ту и Талиесина, стоящих в дверях, Киеран вздохнул:
