Золотой фонд детектива. Том 5 - Лондон Джек (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗

Я выругался про себя. Легкая улыбка пробежала по губам Сьюзен, задержалась на мгновение перед тем, как исчезнуть. Должно быть, она на это рассчитывала. Перерыв между семестрами. Вряд ли кто будет в библиотеке. Никто не обратит внимания на библиотекарш, привычных, как книжные полки. А если кто и посмотрит, то даже под присягой не скажет, кто из Библиотечных Двойняшек это был.

Теперь я знал, что она виновна, но это мне ничего не давало.

Я спросил:

— Ну, так которая?

Он ответил, стараясь побыстрее закончить допрос:

— Я говорил с ней, с девушкой, которая сидит здесь за столом.

— Верно, — спокойно подтвердила Сьюзен.

Мои надежды, что ее подведут нервы, не оправдывались.

Я спросил меховщика:

— Вы подтвердите это под присягой?

Он немедленно ответил:

— Нет.

— Хорошо. Хэтевей, уведи его. Отпусти домой.

Профессор Родни коснулся моего локтя. Он прошептал:

— Она не из тех, кто улыбается беспокоящему незнакомцу. За столом была Луэлла-Мэри.

Я пожал плечами. Представил себе, как докладываю это доказательство комиссару.

Четверо студентов оказались пустым номером и отняли немного времени. Все они занимались исследованиями, знали, какие книги им нужны, на каких полках они стоят. Прошли прямо к ним, не задерживаясь у стола. Никто не мог сказать, Сьюзен или Луэлла-Мэри была за столом в определенное время. Никто даже не поднимал головы от книг, прежде чем их всех не поднял крик.

Пятым был Питер ван Норден. Он не отрывал взгляда от большого пальца на правой руке — пальца с искусанным ногтем. И не смотрел на Сьюзен, когда вошел.

Я дал ему возможность немного посидеть и успокоиться.

Наконец я сказал:

— Что вы здесь делаете в это время года? Я понял, что сейчас перерыв между семестрами.

Он ответил:

— В следующем месяце я сдаю квалификацию. Готовился. Квалификационный экзамен. Если сдам, смогу заняться подготовкой к докторской диссертации.

Я сказал:

— Я полагаю, вы подходили к столу, когда пришли.

Он то-то пробормотал.

— Что?

Он ответил так тихо, что вряд ли это можно считать улучшением:

— Нет. Не думаю, чтобы я подходил к столу.

— Не думаете?

— Я не подходил.

Я сказал:

— Разве это не странно? Я понял, что вы были в хороших отношениях и с Луэллой-Мэри, и с Сьюзен. Вы не поздоровались с ними?

— Я беспокоился. Думал о предстоящем экзамене. Хотел заниматься. Я…

— Значит вы даже не поздоровались? — Я взглянул на Сьюзен, чтобы увидеть, как она это воспринимает. Она побледнела, но, может, мне просто показалось.

Я спросил:

— Правда ли, что вы практически были помолвлены с одной из них?

Он с деланным негодованием посмотрел на меня.

— Нет! Я не могу заключать помолвку до получения степени. Кто вам сказал, что я был помолвлен?

— Я сказал: практически помолвлены.

— Нет! Ну, было несколько свиданий. Ну и что? Что такое одно-два свидания?

Я успокаивающе спросил:

— Послушайте, Пит, которая из них была ваша девушка?

— Говорю вам: ничего подобного не было.

Он так решительно умывал руки от всего этого дела, будто старался заковаться в невидимую броню.

— Ну как? — неожиданно спросил я у Сьюзен. — Он подходил к вашему столу?

— Помахал рукой, проходя, — ответила она.

— Правда, Пит?

— Не помню, — мрачно ответил он. — Может быть. Ну и что?

— Ничего, — ответил я. Внутренне я пожелал Сьюзен насладиться своим достижением. Если она убила ради этого молодца, то сделала это зря. Мне стало ясно, что отныне он будет стараться избегать ее, даже если она выпадет со второго этажа прямо ему на голову.

Сьюзен, должно быть, тоже поняла это. По взгляду, который она бросила на Питера ван Нордена, я зачислил его во второго кандидата на цианид если она останется на свободе; а похоже, что останется.

Я кивнул Хэтевею, чтобы он его увел. Вставая, Хэтевей спросил:

— Эй, вы пользовались этими книгами? — И он показал на полки, где от пола до потолка стояли свыше шестидесяти томов энциклопедии органической химии.

Парень оглянулся через плечо и с искренним удивлением ответил:

— Конечно. Обязательно. Боже, неужели нельзя заглянуть в том Бейл…

— Все в порядке, — заверил я его. — Иди, Эд.

Эд Хэтевей нахмурился и вывел парня. Он не терпит, когда его теории не оправдываются.

Было уже около шести, и я не видел, что еще можно сделать. Получается, показания Сьюзен и больше ничего. Если бы она была рецидивистом с прошлым, мы могли бы извлечь из нее правду одним из нескольких способов, эффективных, но довольно скучных. В данном случае эта процедура казалась неразумной.

Я повернулся к профессору, собираясь сказать ему об этом, но он смотрел на карточки Хэтевея. Вернее, на одну из них, которую держал в руке. Знаете, часто говорят, что руки у людей дрожат от возбуждения, но видеть это приходится не часто. Но руки Родни тряслись, тряслись, как язычок старомодного будильника.

Он откашлялся.

— Позвольте мне задать ей вопрос. Позвольте мне…

Я посмотрел на него, потом снова сел.

— Давайте, — сказал я. Терять мне было нечего.

Он посмотрел на девушку и положил карточку на стол, пустой стороной вверх.

Потрясенно сказал:

— Мисс Мори?

Он как будто сознательно не назвал ее по имени.

Она смотрела на него. Мне показалось на мгновение, что она нервничает, но это тут же прошло, она по-прежнему была спокойна.

— Да, профессор?

Профессор сказал:

— Мисс Мори, вы улыбнулись, когда меховщик объяснил вам свое дело. Почему?

— Я уже говорила, профессор Родни. Хотела быть любезной.

— Но, может, было что-то странное в его словах Что-то забавное?

— Я просто старалась проявить любезность, — настаивала она.

— Может, вам показалась забавной его фамилия, мисс Мори?

— Вовсе нет, — равнодушно ответила она.

— Ну, что ж, до сих пор никто не упоминал его фамилию. Я сам ее не знал, пока не посмотрел карточку. — И вдруг с сильным чувством он воскликнул: — Как его фамилия, мисс Мори?

Она помолчала, прежде чем ответить.

— Не помню.

— Не помните? Он ведь вам ее назвал?

Теперь в голосе ее звучало напряжение.

— Ну и что? Просто фамилия. После всего случившегося вы хотите, чтобы я запомнила какую-то иностранную фамилию, которую слышу впервые.

— Значит, это была иностранная фамилия?

Она увильнула от ловушки.

— Не помню. Кажется, это была типично немецкая фамилия, но не помню. Все равно что Джон Смит.

Должен признаться, я не понимал, к чему ведет профессор. Я спросил:

— Что вы хотите доказать, профессор Родни?

— Я стараюсь доказать, — напряженно ответил он, — в сущности, я уже доказал, что Луэлла-Мэри, погибшая девушка, сидела за столом, когда пришел меховщик. Он назвал свою фамилию Луэлле-Мэри, и она соответственно улыбнулась. А выходила из внутренней комнаты мисс Мори. Именно мисс Мори только что кончила готовить чай и добавлять отраву.

— Вы основываетесь на том, что я не могу вспомнить фамилию этого человека! — взвизгнула Сьюзен Мори. — Это нелепо.

— Нет, — ответил профессор. — Если бы вы были за столом, вы бы запомнили его фамилию. Вам невозможно было бы забыть ее. Если вы были за столом. — Теперь он держал в руке карточку Хэтевея. И сказал: — Имя меховщика Эрнст, а фамилия Бейлштейн. Его фамилия Бейлштейн!

Сьюзен как будто ударили в живот. Она побледнела, как порошок талька.

Профессор напряженно продолжал:

— Ни один работник химической библиотеки не может забыть фамилию человека, который заявляет, что его зовут Бейлштейн. Ежедневно тут десятки раз упоминается шестидесятитомная энциклопедия, и обычно ее называют просто «Бейлштейн». Это все равно что Матушка Гусыня, что Джордж Вашингтон, что Христофор Колумб. Для нее эта фамилия должна быть привычней всех других.

— Если эта девушка утверждает, что забыла фамилию, это доказывает, что она ее никогда не слышала. А не слышала потому, что ее не было за столом.