Твердая рука - Френсис Дик (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— И вы все время работаете дома?
— Здесь или в Шелдониан, в библиотеке... а иногда занимаюсь другими исследованиями. Я плачу Дженни за мою комнату и... сама не понимаю, зачем я вам об этом рассказываю.
— Весьма полезные сведения. Она встала.
— Возможно, вам стоит посмотреть на воск, конверты и тому подобное. Я отнесла их в его комнату, в комнату Ники... с глаз долой. Честно признаться, мне было тяжело на них смотреть.
И я снова двинулся следом за ней через холл. На этот раз мы спустились, миновали широкий Проход, и я понял, что это площадка первого этажа в старом доме.
— Тут комната Дженни, — пояснила она, указав на дверь. — Здесь ванная. А вот тут живу я. В конце коридора комната Ники. — Вам известно, когда он исчез?
— спросил я, идя за ней по пятам.
— Точно? Кто же это знает? Где-то днем в среду. Да, в среду, две недели назад. — Она открыла выкрашенную белым дверь и зашла в комнату в конце коридора. — Он позавтракал с нами, как обычно. Я отправилась в библиотеку, а Дженни села на поезд. Ей нужно было съездить в Лондон за покупками. Когда мы обе вернулись, его и след простыл. Скрылся, и все тут. Дженни долго не могла опомниться и прийти в себя от шока. Она целы-ми днями плакала. Но, конечно, мы тогда понятия не имели, что он ее бросил и прихватил с собой денежки со счетов.
— А когда вы это обнаружили?
— Дженни пошла в пятницу в банк заплатить по чекам и договориться об отсрочке уплаты за рассылку, и там ей сказали, что счет закрыт.
Я осмотрел комнату, обратив внимание на толстый ковер, георгианский комод, большую уютную кровать, кресло, изящные, со вкусом подобранные Дженни шторы и свежевыкрашенные стены. В самом центре комнаты стояли шесть объемистых коричневых ящиков из плотного картона. Однако вид у комнаты был какой-то нежилой.
Я приблизился к комоду и выдвинул ящик. Он оказался совершенно пустым. Я пошарил в нем, но не нашел ни пылинки.
Льюис кивнула.
— Он регулярно убирал комнату. И пылесосил ее. Вот, видите следы на ковре.
Он и ванную постоянно мыл. Там все просто сверкало. Дженни нравилось, что он такой аккуратный. Но потом она поняла, что он не хотел оставлять улики.
— Я думаю, это было символично, — рассеянно произнес я.
— Что вы имеете в виду?
— Ну... не то чтобы он боялся оставить волосок или отпечатки пальцев.
Скорее ему было приятно чувствовать, что он вышел сухим из воды и в этом доме его ничто не держит. Я хочу сказать... если вы намерены вернуться, то бессознательно «забываете» в доме какие-то вещи. Это известное явление и очень распространенное. А когда вы ни сознательно, ни подсознательно не связываете себя с каким-либо местом, то вычищаете все вплоть до последней пылинки. — Я перевел дух. — Простите. Наверное, я вас утомил.
— Я не устала.
— Где они спали? — деловито осведомился я.
— Здесь. — Она пристально поглядела на меня и решила, что ей надо продолжить рассказ. — Обычно она приходила к нему. Не думайте, я за ними специально не следила, но хорошо знаю. Как правило, бывало именно так. Но не всегда.
— А он никогда не приходил к ней?
— Да, любопытно. Я ни разу не видела его у нее в комнате, даже днем. Если он хотел с ней встретиться, то просто звал Дженни из коридора.
— Характерная черта.
— По-вашему, это еще символичнее? — Она Приблизилась к груде ящиков и приоткрыла верхний. — Содержимое вам само обо всем расскажет. Почитайте, а я вас пока оставлю. Для меня это до сих пор невыносимо. Да и вообще нужно немного прибрать, а то Дженни вернется, а тут настоящий бедлам.
— Вы ее сейчас не ждете?
Льюис чуть склонила голову, уловив в моем голосе тревогу.
— А вы ее боитесь?
— Неужели у меня такой вид?
— Она говорит, что вы ничтожество, — удивленная интонация немного смягчила последние слова.
— Да, она на это способна. Но я ее совсем не боюсь. Она меня просто раздражает, — отозвался я.
— Дженни — потрясающая девушка, — взволнованно выпалила Льюис.
Да, она прекрасная подруга, подумал я. Сама верность и надежность. И готова отразить любую атаку. Но вся беда в том, что я не один год был мужем потрясающей девушки Дженни.
— Да, — бесстрастным тоном подтвердил я.
Льюис повернулась и вышла из комнаты. Я со вздохом направился к ящикам, а потом неуклюже приподнял и переместил их, радуясь, что ни Дженни, ни Льюис меня не видят. Они оказались объемистыми, и, хотя один или два весили меньше остальных, брать и обхватывать их протезом было очень трудно, Верхний ящик заполняла кипа служебных бланков, белых, хорошего качества, с четко отпечатанными на машинке строчками. На каждом листе вверху я заметил впечатляющие заголовки, в центре которых красовалась позолоченная эмблема. Я взял один из этих бланков и понял, почему Дженни поддалась на провокацию.
«Исследование сердечной недостаточности», — прочел я подзаголовок, набранный курсивом. Под ним было напечатано: «Зарегистрировано в Фонде милосердия». Слева от эмблемы находился список спонсоров, по большей части титулованных и влиятельных, а справа — список сотрудников, среди которых значилась и Дженнифер Холли, ассистент-исполнитель. Рядом с именем Дженни был напечатан адрес ее квартиры в Оксфорде.
В письме отсутствовали дата и обращение. Оно начиналось с середины листа, и в нем сообщалось следующее:
"К сожалению, в наши дни очень многие семьи плохо представляют себе опасность сердечнососудистых заболеваний. Между тем даже если они не приводят к летальному исходу, то лишают больного возможности жить прежней полноценной жизнью, нормально трудиться и превращают его в инвалида.
В области исследования причин этого современного бедствия и его профилактики проделана большая работа, но еще больше предстоит сделать.
Исследования, финансируемые из бюджета правительства, при нынешнем состоянии финансов заведомо ограничены, и общество должно прибегнуть к поддержке частного капитала, доверив ему обеспечение важнейших программ.
Однако нам известно, что многие люди отказываются принимать пожертвования, даже нуждаясь в помощи. Ради содействия «Исследованию сердечной недостаточности» мы просим вас приобрести предлагаемый ниже товар, подобно тому как вы покупаете рождественские открытки. Его реализация сможет обеспечить плодотворную работу в самых разных сферах. После обсуждения наши спонсоры остановили свой выбор на продаже воска высшего сорта, исключительно подходящего для полировки старинной мебели.
Воск упакован в жестяные баночки — по фунту в каждой. Его качество могут удостоверить лучшие реставраторы и хранители музеев. Если вы захотите приобрести еще, мы можем предложить вам баночки с расфасовкой по пять фунтов.
Сообщаем вам, что по меньшей мере три четверти полученных средств будут направлены на финансирование исследований.
Воск прекрасно подойдет для вашей мебели, ваш вклад окажет существенную поддержку Фонду, и с вашей помощью вскоре будет достигнут прогресс в профилактике, лечении и контроле над этими страшными заболеваниями.
Если вы пожелаете, просим вас прислать пожертвования по адресу, напечатанному ниже. (Чеки будут выписаны на счет «Исследования сердечной недостаточности».) Вы незамедлительно подучите упаковки с воском и благодарность от больных со всех концов страны.
Искренне ваш Ассистент-исполнитель".
Я сказал про себя «фу», сложил письмо и сунул его в карман. Какая сентиментальная мура и дешевка, подумал я, предлагать в ответ нечто вполне реальное. Да еще завуалированный намек, что если вы не раскошелитесь, то сами можете всерьез заболеть. Однако, судя по рассказу Чарльза, эта мешанина на многих подействовала.
В другом большом ящике лежали несколько тысяч белых конвертов без адресов.
Третий был наполовину заполнен письмами, написанными от руки на бумаге самых разных сортов. В заказах на воск постоянно упоминалось, что «чеки прилагаются».
