Ветеран - Форсайт Фредерик (читать книги полностью TXT) 📗
— Все это очень странно и грустно, приятель, — сказал Скиннер Бернсу на обратном пути в участок. — Живешь в таком огромном городе, как Лондон, вокруг тебя миллионы людей. Но ты всегда одинок, вечно сам по себе. И никому нет до тебя дела. Как нет дела до этого несчастного, который словно и не существовал на этом свете.
— Кто-то должен быть, — ответил Бернс. — Коллеги, соседи. Может, просто в отъезде. Август, черт бы его побрал. Август.
День десятый — четверг
Его честь Джеймс Вэнситарт, королевский адвокат, стоял у широкого окна своего кабинета и смотрел на сады и парки и проблескивающую сквозь листву полоску Темзы. Было ему пятьдесят два, и он считался одним из самых уважаемых и преуспевающих барристеров Лондонской коллегии адвокатов. Он очень рано стал королевским адвокатом, в возрасте сорока трех лет, и, что еще более удивительно, проработал к тому времени в суде всего восемнадцать лет. Но удача всегда улыбалась ему, к тому же талантом он был наделен незаурядным. Десять лет тому назад он работал младшим помощником старого королевского адвоката. Тот внезапно заболел во время процесса, и дело пришлось вести Вэнситарту. И он очень понравился судье, который не хотел прерывать слушаний и начинать все сначала. Мало того, он с блеском защищал обвиняемого и выиграл процесс. Суд единодушно сошелся во мнении, что именно блестящие ораторские данные, а также знания и умение, проявленные Вэнситартом, помогли переубедить жюри присяжных. А позже возникли новые обстоятельства по этому делу, доказывающие, что подсудимый был действительно невиновен.
Заявка Вэнситарта о вступлении в коллегию адвокатов рассматривалась весь следующий год и не встретила особого сопротивления со стороны лорд-канцлера, председателя королевской юридической комиссии, и это несмотря на то, что у власти тогда находились консерваторы. Его отец, граф Эссендонский, был представителем от тори в палате лордов, возможно, назначение обошлось не без его участия. В коллегии адвокатов и в клубах на Сент-Джеймс искренне полагали, что второй сын Джонни Эссендона вполне достоин своего отца. И очень умный парень, но это уже и не столь важно.
Вэнситарт отошел от окна, приблизился к письменному столу и, нажав на кнопку, вызвал главного своего помощника. Вот уже на протяжении двадцати лет Майкл, или Майк, Гриди контролировал тридцать барристеров с точностью и неумолимостью хорошо смазанного механизма. Он заметил молодого Вэнситарта незадолго до того, как тот впервые появился в суде, и убедил руководство пригласить его на работу. И не ошибся: пятнадцать лет спустя младший помощник барристера стал настоящей звездой адвокатуры. Все в жизни Вэнситарта складывалось как нельзя лучше. Очаровательная жена, художница-портретистка, поместье в Беркшире, два сына, ученики частной школы в Харроу, довершали эту идиллическую картину. Дверь бесшумно отворилась, в элегантный, отделанный деревянными панелями кабинет вошел Майк Гриди.
— Надеюсь, тебе известно, Майк, что я крайне редко беру дела по общественной защите?
— Для меня, чем меньше, тем лучше, сэр.
— Но хоть изредка-то можно? Скажем, раз в год? Тем самым я как бы отдаю долг обществу, да и для имиджа вовсе не плохо, верно?
— Ну раз в год еще куда ни шло. Нормальный показатель. К чему совать в пудинг лишние яйца? Но увлекаться этим не стоит, мистер Ви.
Вэнситарт рассмеялся. Гриди отвечал также за финансы, и хотя подведомственное ему подразделение считалось одним из богатейших в коллегии, терпеть не мог, когда его барристеры брались за общественную защиту, получая при этом сущие крохи. Впрочем, причуды и капризы шефа следовало уважать. Но не слишком им попустительствовать.
— И что за дело у вас на уме?
— Есть одно, довольно занятное, проходит в Хайбери. Двое молодых людей обвиняются в ограблении и убийстве случайного прохожего. Оба клянутся, что не делали этого. Может оказаться правдой. Некие Прайс и Корниш. Может, выясните, кто их защитник, и передадите, чтоб он со мной связался?
Час спустя Лу Слейд стоял и смотрел на телефон с таким видом, точно тот вдруг превратился в золотой слиток, усыпанный драгоценностями.
— Вэнситарт? — недоверчиво прошептал он. — Сам Джеймс Вэнситарт собственной персоной?…
Затем он взял себя в руки и набрал номер, который продиктовал ему секретарь Майка Гриди.
— Да, разумеется. О, я очень польщен. И удивлен, следует признаться. Да, конечно, я подожду.
В трубке послышались щелчки, а затем голос королевского адвоката.
— Страшно рад, что вы перезвонили, мистер Слейд.
Голос уверенный, приятный, любезный, с такими красивыми модуляциями. «Итон, — подумал Слейд, — или Харроу, и, о, королевская конная гвардия!…»
Беседа была краткой, но вполне содержательной. Слейд был просто счастлив посвятить мистера Вэнситарта в детали процесса по делу Ее Величество королева против Прайса и Корниша. Да, у него есть материалы обвинения. Пришли как раз сегодня утром. И он будет просто счастлив приехать в Темпл ['Темпл — название одного из четырех судебных иннов] для первых переговоров с новым барристером своих клиентов. Встречу назначили на два часа дня.
Вэнситарт оказался именно таким, каким представлял его себе Слейд: раскованный, уверенный в себе, любезный, весь так и лучится обаянием. Он угощал гостя чаем в чашках из костяного фарфора и, заметив на двух пальцах его правой руки желтоватые пятна, протянул серебряный портсигар, где лежали дорогие балканские сигареты «Собрание». Слейд с благодарностью закурил. Вообще-то он был славным парнем из Ист-Энда, просто все эти мерзавцы и ублюдки испортили ему характер. Вэнситарт покосился на папку с делом, однако открывать ее не стал.
— Скажите мне, мистер Слейд, как вы оцениваете это дело? Просто перескажите его своими словами.
Слейд был польщен, что неудивительно. Вот уж действительно славный выдался день. И принялся пересказывать события прошедшей недели с того самого момента, когда его оторвали от ужина и вызвали в «каталажку Доувер».
— Так, стало быть, этот мистер Патель ключевой и одновременно единственный свидетель, — заметил Вэнситарт, когда он закончил. — А все остальное — чистой воды домыслы? И это все, чем располагает обвинение?
— Да, это все.
В распоряжении Слейда был всего час в конторе и потом еще час в такси, чтоб ознакомиться с содержимым папки. Но этого оказалось вполне достаточно.
— Тем не менее позиции обвинения довольно сильны, это следует признать. А у ваших клиентов нет алиби. Они утверждают, что то ли валялись в постели, то ли шлялись по улицам в компании друг друга, когда все это произошло.
Вэнситарт поднялся, вынудив тем самым Слейда отставить недопитую чашку и загасить окурок в пепельнице перед тем, как последовать его примеру.
— Вы были очень добры, что посетили меня лично, — сказал Вэнситарт, провожая Слейда к двери. — И мне почему-то кажется, что, если мы и дальше будем работать вместе, такие личные встречи — лучший вариант. И еще я страшно благодарен вам за помощь.
А затем он сказал, что изучит материалы сегодня же вечером и позвонит Слейду завтра в офис. Слейд объяснил, что все утро будет в суде, а потому звонок назначили на три часа дня.
День одиннадцатый — пятница
Звонок раздался ровно в три.
— Интересное, доложу вам, дельце, мистер Слейд, вы согласны? И позиции обвинения очень сильные, но не сказал бы, что непоколебимые.
— Да, сильные, особенно если этот Патель выступит со своими показаниями, мистер Вэнситарт.
— Именно, я тоже так считаю. А теперь скажите-ка мне, давали ли наши клиенты какие-либо объяснения по поводу появления отпечатков их пальцев на бумажнике или же обращения к врачу в связи со сломанным носом через три часа после нападения?
— Нет. Они, знай себе, твердят одно: «Не знаю» или «Не помню». Не слишком смышленые ребята.
— Увы, что тут поделаешь! Но лично я считаю, нам понадобится пара приемлемых объяснений. Полагаю, пришла пора с ними встретиться. Навестить их в Вилле.
