Трактир на Пятницкой (сборник) - Леонов Николай Иванович (читать книги регистрация TXT) 📗
Ребят он собрал быстро. Свистка и Валета подобрал на Сухаревке. Они там шарашили пьяных и еле перебивались с хлеба на квас. Потом Серый шлепнул Вихря, приобрел классную девку и трех вышколенных налетчиков. Началась работа. Наколки у Старика были правильные. Взяли две кассы, прибарахлились. Не жизнь, а сказка. После третьего дела уголовка зашевелилась, но Старик знал все, даже когда начальник ходит в сортир. Свидетелей Свисток не оставлял, спать можно было спокойно. Потом два комиссионных магазина и ломбард. Связываться с барахлом Серый не любил, предпочитал наличные. Но Старик соблазнял тем, что продажа барахла налетчиков не коснется. И тут Серый дал промашку и согласился. Старик принял награбленное, а денег не дал. Сказал, что надежный скупщик, на которого он рассчитывал, уехал в Одессу и надо ждать его возвращения. А пока Серому и ребятам будет устроен в “Трех ступеньках” неограниченный кредит.
Однажды, когда Серый шел с Варькой по Ордынке, рядом остановилась шикарная пролетка, в одном из седоков он узнал Кобру, старосту тюремной камеры, где Серый провел последние семь лет.
– Хорошо, что встретил, – просипел Кобра, – отправь девку и садись, ты мне нужен.
Серый не посмел ослушаться бывшего старосту, попрощался с Варварой и вскочил в пролетку. Спутником Кобры был хорошо одетый, высокий и стройный молодой парень с бледным нервным лицом. Когда старые приятели за столом ресторанного кабинета вспоминали тяжелые дни, он молчал, прихлебывал шампанское и мял в тонких выхоленных пальцах мундштук дорогой папиросы. Парень был явный барчук, и Серый, разговаривая с Коброй, то и дело удивленно посматривал в бледное тонко очерченное лицо с красивым разлетом черных бровей. Неожиданно парень кликнул официанта, попросил счет и сказал Кобре:
– Тебе пора закругляться, – он встал. – Я возьму извозчика и подожду у выхода.
– Мне из Москвы надо срываться. Серый, – просипел Кобра, когда парень вышел. – Возьми малого, ему цены нет, – он стукнул кулаком по столу. – Возьми. Ты меня знаешь? Так он вернее. За таких ребят надо деньги брать, но я отдаю даром, так как он не хочет уезжать из Москвы. Он немного на политику тянет, но это не беда.
Так Серый познакомился с Цыганом. Просьба Кобры была законом, но Серый все приглядывался к новичку и, чувствуя в нем чужака, на дело не брал. Цыган обыгрывал ребят в карты, молчал, а через неделю отвел Серого в сторону.
– Я пойду, пожалуй, не нравится мне здесь. Тебе, кажется, уголовка на хвост наступает, а у меня нет настроения пить, играть в карты, а потом отвечать за чужие дела.
– Свои дела хочешь иметь? – спросил Серый. – Хорошо, завтра идем на дело.
Цыган оглядел Серого с головы до ног, словно только увидел, прищурился и сказал:
– Я не щенок, чтобы есть, зажмурившись, из чужих рук. Не хочешь – не бери, я не напрашиваюсь. А берешь, так рассказывай, как и что. Вместе обмозгуем.
Посидели, обмозговали, и Цыган дал дельный совет. После этого Серый до выхода на дело не отпускал его от себя ни на шаг. Отправились впятером:
Серый, Цыган, Мальчик, Свисток и Валет. Не доезжая двух кварталов, оставили пролетку, которую брали для таких дел на ночь у знакомого лихача, дальше отправились пешком: ребята впереди – по одной стороне. Серый и Цыган – позади – по другой.
Ночь была сырая и темная, два фонаря, которые должны были освещать улицу. Валет разбил накануне, ив нескольких шагах уже ни черта не было видно. Серый шел за спиной Цыгана, и, когда тот неожиданно остановился, ткнул его наганом.
– Чего встал?
– Мотор где-то тарахтит.
– Это у тебя от страха в животе тарахтит, – ответил Серый и выругался, но, почувствовав, как Цыган стиснул ему локоть, тоже прислушался.
– Не знают точно, где ждать, и ездят ищут. Уходить надо, – уверенно сказал Цыган и потянул Серого за рукав. – Свистни ребятам.
В шелестящей тишине ночи Серый услышал слабый стук автомобильного мотора.
– Подождем, – сказал Серый, мягко взвел курок нагана и направил ствол в бок Цыгана.
Стук мотора усилился, и в конце улицы мостовая заблестела под слабым светом автомобильных фар. Свет медленно пополз вперед, тускло блеснул на окнах, выпятил облезлые стены домов, тумбу с афишами и притаившиеся рядом три фигуры, которые тотчас же открыли по машине огонь, и та громыхнула ответными вспышками выстрелов.
– Идиоты, – зашептал Цыган и попятился. Серый рванулся к оставленной пролетке, поскользнулся на мокром булыжнике, упал и тотчас же вскочил, но резкая боль в ступне заставила его вновь опуститься на мостовую. А улица грохотала выстрелами, криком и топотом. Свисток, Валет и Мальчик побежали, отстреливаясь, и, не обратив внимания на окрик Серого, вскочили в пролетку и скрылись за углом. Серый поднялся, на одной ноге сделал несколько неловких скачков и упал бы снова, но его подхватил Цыган, о котором Серый совсем забыл, перенес к дому и зашептал:
– Идиоты, хотят на кобыле от машины уйти. Не вздумай стрелять, Игорь, стой тихо.
Машина проскочила мимо, притормозила на повороте, и оттуда раздался громкий уверенный голос:
– Пролетку догоним! Шленов, Виктор и Лапшин, оставайтесь! Бандиты прячутся где-то здесь.
– Жди, я сейчас вернусь, – шепнул Цыган и исчез.
Серый стоял, прижавшись к стене. Мокрый от дождя и страха, он шарил рукой в пустом кармане и точно помнил, что, поднимаясь, оставил наган на мостовой, но не хотел этому верить и все ощупывал себя дрожащими руками. Вдруг по мостовой защелкали пули, и с чердака соседнего дома захлопали выстрелы. Три человека, шумно дыша, пробежали мимо Серого, спрятались за углом, пальнули оттуда по чердаку. Ответа не было.
– Засели, бандюги. Ну, теперь не уйдут. Вы идите во двор, стреляйте и делайте вид, что поднимаетесь по лестнице. Я сейчас их пришпилю, – произнес глухой бас, и Серый увидел, как две тени метнулись через улицу во двор, а кто-то стал подниматься по водосточной трубе.
“На Свистка похож, только ловчее, подлюга, – подумал Серый, глядя, как фигура карабкается уже на уровне третьего этажа, и бессильно стиснул кулаки. – Подстрелить бы этого циркача. Уходить надо”. Он сделал неловкий шаг и вскрикнул от боли. Мокрая ладонь зажала ему рот, и неизвестно откуда появившийся Цыган зашептал:
– Пусть поищут товарищи. Идти не можешь? – он взял Серого за руку, нагнулся, перекинул через себя и понес вдоль дома.
Лабиринтом проходных дворов, сопровождаемые все продолжающимися выстрелами, они выбрались на Мытную.
– Жди, я сейчас, – сказал Цыган, и Серый опять остался один. Он стоял, привалившись к сырым бревнам сарая, стоял на одной ноге, безоружный, стоял и не верил, что Цыган вернется. Но Цыган вернулся. Он соскочил с остановившейся у двора пролетки и, нарочито ругаясь, сказал, ища сочувствия:
– Наградил бог зятьком: что ни день, то пьян вмертвецкую, – он затащил Серого в пролетку и хлопнул по равнодушной спине кучера: – Пошел, дядя.
Серого трясло и тошнило, будто он был действительно пьян. Привалившись к твердому плечу Цыгана, он сквозь стиснутые зубы проклинал бросивших его подручных. Старика, который лежит сейчас в теплой и безопасной постели, и ментов, которые стали хитрее любого змия.
– Перестань шипеть, – сказал Цыган. Серый обхватил его за шею.
– Никогда не забуду. Цыган. Ты настоящий кореш.
– Не был бы ты мне так нужен, оставил бы подыхать под забором, – неожиданно громко ответил Цыган и оттолкнул его руки.
При тусклом свете уличного фонаря Серый увидел его бледное лицо с черными, словно приклеенными, бровями, злые глаза и острые блестящие зубы.
Серый вздрогнул, как от пощечины, но промолчал и тут же решил припомнить мальчишке его слова. Он уже забыл, что “верные” кореша его бросили, а Цыган только что спас, и прикидывал, зачем он так нужен парню и как ему при случае отомстить.
Утром Серый узнал, что Мальчик убит, а Свисток и Валет спаслись только чудом: у ментов сломался автомобиль. Нога у Серого скоро прошла, фразу, сказанную Цыганом в ту ночь, он не забыл, но верил новому помощнику, ценил за смелость и находчивость.
