Небеса рассудили иначе - Полякова Татьяна Викторовна (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– За такие идеи премию ты будешь ждать долго.
– Да? А мне нравится.
– Сегодня со следаком говорила, который расследует убийство Елисея. В тот вечер Елисей встречался со Смолиным-младшим, то есть с единокровным братом Софьи.
Я так и замерла с приоткрытым ртом, не донеся треску до места назначения. Должно быть, выглядела при этом забавно, потому что Агатка весело фыркнула.
– По-твоему, это что-то значит? – спросила я, откладывая вилку в сторону. К тому моменту у меня имелись две версии, и обе я только что изложила. Сама тяготела ко второй, куда менее кровожадной. И тут вдруг выстроенная мною картина мира летит к чертям собачьим.
Сестрица пожала плечами:
– Может, значит, а может, нет. Елисей со Смолиным-младшим большие приятели, даже ухаживали за сестрами-близняшками и думали породниться.
– А как же сексуальные предпочтения Елисея?
– Сестры были из очень состоятельной семьи. Предпочтения предпочтениями, а карьеру делать надо. Но до родителей дошли слухи о шалостях Нилова, и ему дали от ворот поворот. Смолин женился на одной из сестер, однако, брак продлился недолго. С Елисеем они продолжали видеться не то чтобы часто, но приятельские отношения поддерживали. Смолин узнал, что Елисей представляет интересы предполагаемого убийцы его сестры, вот и решил поговорить. Надеялся, адвокат сможет убедить Турова рассказать, где тот спрятал тело. Девушку надо похоронить и все такое… очень за отца переживает.
– Странно, что Елисей взялся за это дело, учитывая их дружбу со Смолиным.
– Ну, во?первых, все-таки не дружбу, а приятельские отношения, во?вторых, адвокаты – народ непритязательный.
– Это я знаю.
– Не смей хамить сестре. Слушай дальше. – Агатка отодвинула в сторону тарелку, промокнула губы салфеткой и, подперев щеку рукой, принялась катать по столу вилку. У сестрицы уйма скверных привычек, но никому и в голову не придет делать ей замечания. А вот меня учат жизни все кому не лень. Налицо двойные стандарты. – Смолин позвонил, они встретились в ресторане торгового центра, Елисей заверил, что считает Турова невиновным, намекнул, что Софья могла сама сбежать. Смолина это не удивило, о сестре он мнения невысокого. Они простились, Смолин пошел домой пешком, решив прогуляться, а Нилов спустился на парковку, где вскоре и был убит.
– Надо бы встретиться с этим Смолиным, – вздохнула я, думая о том, как несправедлива судьба: поставь Нилов машину там, где есть камеры видеонаблюдения, и я была бы избавлена от головной боли. – Все-таки странное место грабители выбрали для нападения, – подумала я вслух.
Агатка вновь пожала плечами:
– Дяди с толстым бумажником по темным улицам не ходят.
– Где этого Смолина искать-то? – проворчала я.
А Агатка ответила:
– Чего его искать? Он директор телекомпании, двигай на работу. Назовись родительской фамилией, и тебя допустят к телу. Такие, как Смолин, власть уважают.
– Какие такие? – съязвила я.
– Вот и узнай, – широко улыбнулась сестрица, которой язвительности тоже не занимать.
– А к писателю я могу заявиться? Все-таки он гуру отечественной литературы и все такое… читала в Интернете. Живет затворником.
– Явное преувеличение. Живет он с третьей женой, охотно принимает приглашения на все тусовки, а вот книжек у него давно не выходило.
– И откуда ты все знаешь? – вновь не удержалась я.
– Отгадай, и за обед заплачу я.
– Ты за него и так заплатишь. Твоя сестра на мели, так что чао, дорогая.
Агатка засмеялась и попросила официанта принести нам кофе.
– Не спеши, – сказала мне великодушно. – Попьем не торопясь кофейку и поговорим о чем-нибудь приятном.
Вот тут-то и выяснилось, что с приятным в нашей жизни что-то не так: то есть наблюдается острый дефицит, потому что темы не находились. Агатка пробовала заговорить о премьере в областном театре, но мне она на фиг была не нужна. Я подумала и сказала, что Берсеньев куда-то подевался. Вряд ли это приятная тема для Агатки, хотя как посмотреть.
– Появится, – отмахнулась она и сердито нахмурилась.
– Побегу к Смолину, – сказала я и спешно ретировалась.
Выйдя на улицу, я еще раз взглянула в окно, за которым сидела сестрица. Взгляд ее был устремлен вдаль, поверх моей головы, она и сейчас казалась мне очень красивой и вместе с тем одинокой, отделенной от всего мира окном, как рамой.
– Я тебя люблю, – сказала я вслух, чем ввела в смущение проходившего мимо молодого человека.
Офис телеканала, которым руководил Смолин-младший, находился неподалеку, прикинув и так и эдак, я решила дойти до него пешком, по крайней мере, не надо будет голову ломать, где машину поставить. С парковкой там полный швах. Бодро перескакивая через лужи, я преодолела переулок и вскоре уже подходила к проходной. На входе сидел охранник и читал, припрятав книжку на коленях, должно быть, думал, что из-за стола ее не увидят. Когда-то я тоже так думала, пока учитель географии ее не отобрал. Вернул только после уроков, и я часа три изнывала от нетерпения, потому что произошло это безобразие в самый неподходящий момент: вот-вот должна открыться страшная тайна, о чем я мечтала триста страниц.
Дядька вскинул голову и, не меняя позы, спросил, к кому я. Вспомнив, что у меня здесь полно друзей, я назвала одну из фамилий. Дядька кивнул, попросил паспорт и аккуратно переписал мои данные в журнал. Я, кстати, когда-то тоже работала на телевидении, хотя и на другом канале… Давненько это было. Самое время произнести что-нибудь малоутешительное о быстротечности жизни. Паспорт мне вернули, я прошла через турникет и направилась по коридору, поглядывая на двери с табличками. Если память мне не изменяет, кабинет директора где-то в конце коридора.
Тут одна из дверей распахнулась, и я увидела Надьку Сафронову, давнюю приятельницу.
– Фенька, – удивилась она. – Ты как здесь? А чего не позвонила?
– Мне ваш Смолин нужен, – ответила я. – Сестрица работой загрузила.
– У Смолина сейчас Эдгарыч, наш финансовый, это надолго. Пойдем в буфет, времени вагон.
И мы пошли в буфет. Кофе явно был лишним, но я усердно его пила, дабы компанию не портить, в трепетной надежде, что Сафронова поведает что-то исключительно интересное, а главное – полезное в моем расследовании.
– Ты вроде похудела? – спросила Надька, я и раньше толстой не была, оттого пропустила мимо ушей замечание, которое иные могли счесть за комплимент.
– Расскажи мне про Смолина, – предложила я.
– А чего о нем рассказывать? – удивилась подружка. – Мужик как мужик.
– Да? Себе подобными, случайно, не интересуется?
– Да ты что? – ахнула Надька. – Он два года назад с женой развелся. Прикинь… А мы все гадаем…
Надька всегда так, стоит ей тему подкинуть, и словесный поток уже не остановишь.
– Фенька, а ты мне не вкручиваешь? – вдруг нахмурилась она. – Смолин ни одной юбки не пропускает. Неужто маскируется?
– У него в друзьях был тип, который не маскировался, оттого и спрашиваю. Давай отвлечемся от его постельных предпочтений и поговорим о том, какой он человек, к примеру.
– Нормальный. Я бы даже сказала хороший. Бабник – жуть, и баб своих всегда пристроит, но я бы на это возражать не стала.
– К тебе тоже подкатывал?
– Не-а. В чинах мы небольших, нас не замечают. Да мне и так хорошо, если честно. Работа не бей лежачего, зарплатка дохленькая, зато папа небедный. Еще бы замуж выйти – и буду в полном ажуре.
– То есть руководитель он толковый?
– Ну… если б не родитель его, так высоко вряд ли бы поднялся. На его место желающих пруд пруди. Но наш губернатор к его папуле на чай ездит, президент в прошлом году к нам наведался и тоже к папе заглянул. Короче, сидит крепко, и все, кто хочет здесь работать, с этим считаются. Смолин-старший программу ведет «Разговоры запросто», видела?
– Нет.
– И не надо. Учит нас, как обустроить Россию, чужие лавры покоя не дают. Рейтинг дохлый, но никто об этом даже не заикается. А в остальном дела идут неплохо, команда слаженная, все работает как часы, если и есть трудности, то мы их преодолеваем. В будущее смотрим с оптимизмом. Сейчас Смолин с начальницей финансового отдела замутил. Все гадают, окрутит она его или он из силков выскользнет. На корпоративе под Новый год их уборщица засекла. До этого кадровичка с ним крутила. Мужа бросить собиралась. Ну не дура ли? Если будет у меня когда-нибудь муж, я его беречь стану. Но как-то все дохло, Фенька, а у тебя?