На один удар больше - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT, FB2) 📗
Ханс-Йорг настаивал: нанимать арбайтеров с отбойными молотками. Исполнители горячо возражали: тогда поднимется такой грохот, что полиция приедет через полчаса. И настаивали: нужен георадар. О принципах работы прибора Ханс-Йорг знал смутно, но кладоискатели быстро нашли, скинули ссылку на родном немецком. Прочитал, неохотно признал: будет гораздо эффективнее. Спросил:
– Насколько возрастет стоимость поисков?
Услышал про двести евро и едва не задохнулся от возмущения:
– За что? За час работы?!
– Можно поискать подешевле. Но сам прибор дорогой. Плюс к нему нужен высококвалифицированный и, безусловно, надежный специалист.
– А вы тогда кто?!
Наемники переглянулись. Залопотали меж собой на собственном наречии. Лица у них были нехорошие, и Ханс-Йорг почувствовал себя очень уязвимым. Поздним вечером. В чужой стране. В мрачном, заброшенном здании.
Решил пойти на компромисс:
– Gut. Я согласен оплатить, но исключительно аренду прибора. Управляться с георадаром вы должны сами. Какая тогда получится сумма?
И опять этот насмешливый, совсем неуместный на лицах наемных варваров взгляд.
Самый наглый из двоих (только он знал немецкий), Denis, взялся ему втолковывать:
– Ханс-Йорг, ну поймите. Георадар – очень сложный прибор, сродни компьютерному томографу. И в аренду он сдается только с квалифицированным оператором, желательно с инженером. Полдела – получить информацию, надо ведь ее расшифровать правильно. А непрофессионал может арматуру или пустую полость принять за искомое место.
Напарник сердито дернул того за рукав, разразился гневной тирадой на русском. Ханс-Йорг отчетливо разобрал слово «фраер» [6]. В итоге озвучили решение: они сами найдут и оплатят георадар. Вместе с человеком, кто будет его обслуживать.
По условиям договора сопровождающим причиталось двадцать процентов от найденного – вероятно, надеялись все затраты отбить.
Отказываться Ханс-Йорг не стал. Но выяснилось: немедленно сотрудник со своим прибором прибыть не сможет. Надо возвращаться в Калининград и ждать до завтра.
Ханс-Йорг буркнул:
– Эта лишняя ночь – точно за вас счет.
– Согласны, – хладнокровно ответил Denis.
На следующий вечер снова приехали в поместье фон Маков. У полуразрушенного забора уже ждал старенький черный «Фольксваген»-фургон. Оттуда навстречу им выскочила – Ханс-Йорг глазам своим не поверил – фрау. На вид лет сорока, в лихой кепочке и ладно сидевшем комбинезончике.
– Это и есть ваш квалифицированный оператор? – иронически спросил Ханс-Йорг.
– Guten morgen, – смущенно поздоровалась она.
– Guten abend, – поправил немец и вздохнул.
Но когда фрау взялась за работу, снисходительности в нем поубавилось. Дело свое она, сразу видно, знала отлично. Обоих его гоношистых сопровождающих приспособила себе в помощники, требовательно на них покрикивала. Те послушно суетились.
И буквально через полчаса позвали к экрану лэптопа.
Амелия (так звали даму) указала на точку. Denis объявил:
– Здесь. Сомнений нет.
– Какой размер сокровища? – заволновался Ханс-Йорг.
– Небольшой, – виновато развел руками русский сопровождающий. – Что-то вроде кубышки или горшка. Глиняная посуда.
– Копайте, – обреченно приказал немец.
Перфораторы у кладоискателей оказались свои. Дорогие. Работали они умело и споро, Амелия топталась рядом, корректировала направление.
Уже через час метровый слой бетона оказался разрушен, и оттуда извлекли старинную амфору. Но маленькую, совсем маленькую!
Тот, кто немецкого не знал, что-то разочарованно прочирикал.
Denis растерянно перевел:
– Это примерно первый-второй век. Вряд ли принадлежит фон Макам.
– Открывайте, – велел Ханс-Йорг.
И уже через минуту в недоумении разглядывал десяток серебряных монет. Неужели это все?
Он гневно обернулся к фрау. Заорал:
– Ты плохо смотрела!
Та поняла без перевода, на глазах выступили слезы. Схватила его за руку, потащила его к экрану лэптопа, тыкала лазерной указкой в экран, что-то лопотала обиженно.
– Она высококвалифицированный специалист, – тихо сказал по-немецки Denis. – Вы зря сердитесь. Тут действительно больше ничего нет.
– Значит, надо расширить территорию поисков! Плевать на деньги, я все оплачу!
Но фрау благородно отвергла его предложение о дополнительной оплате. Согласилась задержаться просто так и прошла со своим прибором по еще большему радиусу. В отличие от металлоискателя на всякие пробки или единичные монетки георадар не реагировал. Однако никакого более серьезного схрона обнаружить не удалось.
Начинало светать.
Denis печально сказал:
– Ваш родственник, вероятно, ошибся. Или подшутить решил над своими будущими наследниками.
Напарник его что-то сердито буркнул по-русски.
– Что он сказал? – потребовал Ханс-Йорг.
Denis в смущении перевел: яйца надо вырывать за подобные шуточки.
– Это точно. Вырывать надо, – ледяным тоном ответствовал немец. – Только я пока не понял кому.
– А римские денарии – это деньги? – с интересом спросил Митя.
– Да. Монеты первого-второго века. С портретами императоров Августа и Нерона.
– Но это ведь очень здорово!
– Да, – кисло улыбнулся Богатов. – Монетка продается за три тысячи рублей, если постараться – можно за десять или даже двадцать. Но Ханс-Йорг совсем на другое рассчитывал. Фон Маки богатейшие люди были. А десять денариев – это, вероятно, заначка какого-то мелкого торговца янтарем. Калининградская область всегда им славилась. Племена эстиев, которые здесь тогда обитали, продавали солнечный камень римским купцам. Да, безусловная историческая ценность, но практической пользы никакой.
– Все равно интересно. А у тебя хоть одной случайно не осталось?
– Есть, – улыбнулся Денис.
Достал из кармана, продемонстрировал серебряный кругляшок с гордым профилем императора.
– И ей действительно две тысячи лет? – благоговейно спросил Митя.
– Точняк. Возьми себе. Будет талисман. Но если захочешь продать, на «Авито» не выставляй. Ищи коллекционера – больше дадут.
– Дядь Денис, как я могу продать талисман? – возмутился мальчик.
А Таня – она тоже слушала рассказ с интересом – резюмировала:
– Но вообще, конечно, обидно: рассчитывать на сокровища фон Маков, а найти мелкие монетки.
– Думаю, дедуля Ханс-Йорга сам при депортации вывез то, что безусловную ценность представляло. На эти деньги и дом сразу купил в Германии.
– Но зачем тогда карту закапывать? – пробормотал Митя.
– Я так считаю, для детей будущих, – пожал плечами Денис. – Их думал развлечь – поиском клада.
– Да, я бы не отказался такие денарии найти! – мечтательно сказал мальчик.
– Можем как-нибудь поехать в экспедицию. С моим приятелем. Он профессиональный кладоискатель, что-нибудь точно да обнаружим. Танюшка, ты с нами?
Митя взглянул умоляюще, и Садовникова кивнула:
– Звучит заманчиво.
Митя просиял. Спросил искательно:
– Может, вы окончательно помиритесь? Не только в отпуске, а… навсегда?
– Нереально, – фыркнула Садовникова. – Скоро у тебя школа начнется, у меня работа. А Денис – как только в доме в семь утра звонит будильник – сразу обращается из милашки в монстра. Так что давай он у тебя будет папа для каникул.
Митиного родного отца Максима Таня невзлюбила с первого взгляда. У человека жена в коме, семилетний ребенок переживает, что остался без мамы, а «любящий муж» сына никак не поддерживает, в доме бардак, да еще с ней пытался флиртовать с первой встречи. Ну а дальше – совсем за гранью. Именно Максим принял решение отключить жену от аппаратов жизнеобеспечения [7]. А когда Митя остался сиротой, охотно скинул его Садовниковой под опеку.
Сам Максим считал: поступил он правильно и по-житейски мудро. Митька с рождения рос маменькиным сынком – за супругой ходил хвостиком, к нему совсем не тянулся. С Женькой они друг друга с полуслова понимали. А когда – нечасто – мальчик оставался с ним вдвоем, Максим понятия не имел, о чем с ребенком разговаривать и как его развлекать. После того как жена вдовцом его оставила, думал (без особого желания): надо с мальцом отношения налаживать. Но Митяй прилип к своей опекунше – ей все секреты, с ним по-прежнему холоден и насторожен. И зачем головой о каменную стену биться? Всем в итоге получилось хорошо. Бездетной Садовниковой – готовый, качественный ребенок. Митьке – хорошая мать (Максим признавал: обращаться с ним Татьяна умела). Ему – свобода. Но Садовникова никогда не уставала упрекнуть: забросил, мол, совсем сына. Только когда ему? То работа, то по хозяйству – Лариска, жена новая, двойню родила. Да и бывший Женькин хахаль обратился теперь в ухажеры Татьяны и к Митьке проявлял отцовские чувства.
