Хроника смертельного лета - Терехова Юлия Константиновна (читаемые книги читать .txt) 📗
– Что это? – спросила она, увидев яркую коробку, лежащую рядом на скамейке.
– Барби-русалка, – усмехнулся он, – подарок.
– Кому?! – поразилась она.
– Малышке по имени Катя. Хотел передать лично в руки, но теперь вряд ли удастся. Нет времени.
– Я не понимаю, – прошептала она.
– Тебе и не нужно, – он покачал головой, – просто слушайся меня, и все будет хорошо. Он до тебя не доберется.
– Кто – он? – трепеща, спросила она, страшась услышать ответ.
– Твой поклонник, Катрин, – глаза его были грустны.
– Что ты несешь? – отшатнулась она. – Какой еще поклонник?
– Как какой? – он слегка пожал плечами. – Влюбленный в тебя без памяти. Что тебя удивляет? Ты давно знаешь, кто он.
– С чего ты взял! – она в страхе отодвинулась. – О ком ты говоришь?
Ее собеседник склонился к ней и прошептал на ухо, приподняв прядь волос:
– Его имя знают все. Следствие закончилось, и его вина доказана неопровержимо. И он взял твой след, как легавая собака…
– Не темни. Говори прямо. – Катрин стало дурно, и он обнял ее за плечи.
– Катрин, милая… Это Орлов. Он действительно свихнулся на тебе. Поверь, мне так жаль… мне бы так хотелось, чтоб это был не он. Катрин… – он едва успел подхватить ее, когда она стала сползать со скамейки.
Вот и все. Остальное – ерунда. Он поднял ее на руки и нырнул в густые заросли. Его машина стояла на соседней аллее. Въезд на территорию запрещен, но какие только проблемы не решает купюра в пятьсот рублей в провинциальном городе!.. Он уложил Катрин в багажник, заранее застеленный чистым одеялом, головой на заботливо приготовленную подушку и прикрыл ее легким покрывалом. Полминуты заняло, чтобы сделать ей инъекцию морфина. Теперь Катрин долго не проснется. Спи, милая.
Спустя несколько часов, 18 августа 2010 года, окрестности Санкт-Петербурга
Катрин пришла в себя в незнакомой комнате, в которой царил полумрак, и очертания мебели были неясны. Она ощущала на себе нежную прохладу шелка, но запах от него – теплого сандала и коньяка – исходил чужой, не незнакомый, но чужой. И, видимо, именно обладатель этого запаха укрыл ее простыней, а перед этим раздел – кроме шелковой рубашки на ней ничего не было. Катрин чувствовала себя скверно – невыносимая тяжесть сдавливала виски, стены то и дело начинали вращаться вокруг нее. В комнате Катрин находилась одна, но из-за неплотно прикрытой двери доносились звуки – кто-то ходил там, стучал деревянными дверцами шкафов, доставая посуду, размешивал ложечкой сахар.
Дверь распахнулась, и на пороге возник мужской силуэт.
– Катрин, – негромко позвал он. – Ну, как ты?
Он подошел и сел на кровать. Катрин инстинктивно отодвинулась. Теперь она смогла разглядеть на его лице мягкую обезоруживающую улыбку.
– Где я? – спросила она и еле сдержалась, чтобы не застонать – каждое слово отдавалось в висках ударами молота.
– У меня, – он взял ее за ладонь. Она была настолько слаба, что не смогла отнять руку.
– Не бойся, – он погладил ее пальцы. – Ты в полной безопасности. Он не найдет тебя здесь.
– Он… арестован? – Катрин пришлось собрать остатки сил, чтобы задать этот вопрос.
– Даже не знаю, как тебе об этом сказать… К сожалению, ему удалось скрыться. Его ищут, но пока безрезультатно. Поэтому тебе лучше всего оставаться здесь.
– А Серж? Он в курсе?
– Он-то меня и послал. Откуда, ты думаешь, я узнал, где тебя искать?
– Ах да, – тихо откликнулась она. – А почему он сам не приехал?
– Он боится, что Орлов следит за каждым его шагом, – он снова погладил ее пальцы.
– Сколько сейчас времени? – спросила она.
– Два, – он бросил беглый взгляд на часы.
– Боже мой! – Катрин бросило в жар, – я так долго спала! Там Ира с ума сходит. Мне надо позвонить.
– Увы! – Он развел руками. – Мобильники наши сдохли – и твой, и мой. Я зарядку в Москве забыл – в такой спешке собирался. А здесь стационарным телефоном еще не обзавелся.
– Значит, мне надо ехать! – Катрин сделала попытку приподняться, но перед глазами все снова поплыло. Она откинулась на подушку в изнеможении, покрывшись испариной.
– Ты не можешь никуда ехать, – он бережно вытер платком пот с ее лба. – У меня есть телефон твоих друзей, я выйду и позвоню им из автомата. А ты спи. Вот, выпей таблетку. Она снимет приступы дурноты. Не бойся – это всего лишь витаминка.
Катрин осознала, что послушно глотает таблетку. «Почему он послал именно тебя?» – прошептала она, но, проваливаясь в забытье, ответ услышать не успела. Когда он понял, что она не слышит его, то уверенным движением перехватил ее руку резиновым жгутом и, нащупав вену, ввел еще одну дозу морфина. Пусть спит – пока. Пока он еще не решил, что ему делать дальше. Прошло уже больше шести часов, как Катрин упала в обморок в Летнем саду.
Он не сводил глаз со спящей Катрин. Пора на что-то решаться. Он может взять ее в любую минуту, и она будет бессильна сопротивляться. Но потом – все, что ему останется – убить. Тот ли это итог, к которому он стремился, которого добивался долгие годы? Катрин – живая, любящая, теплая – вот о чем он мечтал, скрученный выматывающей тоской по ней. Теперь узнав, что ее любовник – маньяк, она инстинктивно потянется за защитой к тому, за кем сможет спрятаться, и кто оградит ее от смертельной опасности. Но он ли тот человек, к кому Катрин качнет не знающий милосердия случай?
Он не замечал, как текло время… Без аппетита что-то пожевал и вскоре стал посматривать на часы – действие наркотика должно кончиться. И что потом? Больше морфин вводить нельзя – иначе она станет наркоманкой. Ему придется проявить твердость и не оставить Катрин ни малейшего шанса оказать ему сопротивление. Да какое, к черту, сопротивление? Она еле дышит! Не стоило травить ее морфином – ведь совершенно очевидно – Катрин обрадовалась, увидев его. Означало ли это шанс для него? Если она откликнется на его любовь – следующей инъекции не понадобится… А если нет? Сколько она протянет под такими дозами? Выдержит ли ее сердце, истерзанное Орловым и свехдозами морфина? Он почувствовал – ему не хватает музыки… Что подойдет к случаю?.. Он протянул руку и постучал по клавишам лэптопа.
«Дидона и Эней» Генри Пёрселла. Самое оно. Он погрузился в трагичные барочные переливы, касавшиеся его души, словно пальцы музыканта тугих струн арфы, заставляя сердце трепетать и плакать. Он налил себе коньяку и пил его маленькими глотками, не сводя жаркого взора с женщины, распростертой перед ним. Надо что-то решать…
– Я ничего дурного не сделала, – худенькая девушка с копной золотисто-рыжих волос в растерянности смотрела на Зубова. – Каким образом моя скромная персона могла заинтересовать уголовный розыск?
– Что вы делали пять дней назад около дома номер два по Олимпийскому проспекту? – спросил майор. Он сразу понял, что они попали в десятку. По приметам она на сто процентов подходила под описание, полученное ими от Вики Головиной – соседки Ланского. Рыжая лисичка.
Реакция на вопрос последовала сразу. Девушка вспыхнула, ее глаза засверкали от волнения.
– Мне бы не хотелось говорить на эту тему, – прошептала она, отводя взгляд, – уверяю вас, я не делала ничего плохого.
– Вы могли стать свидетельницей преступления, – мягко произнес майор. Виктор Глинский стоял поодаль, предпочитая помалкивать до поры до времени. Вот оно, начальство. Пусть поработает.
– Я ничего не видела, – быстро сказала девушка.
– Александра, – начал Зубов, но девушка его перебила.
– Пожалуйста, не называйте меня так!
– Почему? – опешил Зубов.
– Терпеть не могу этого имени! – заявила девушка.
– Тогда как же вас называть? – с иронией поинтересовался майор. Имя свое, видите ли, она терпеть не может! Ее в уголовку потянули – а ее имя беспокоит. Н-да, молодежь…
– Аликс, – гордо сообщила лисичка, – папа меня называл Аликс. И все меня так зовут.
– Пусть будет Аликс, – согласился майор, – Итак, Аликс, вы не отрицаете, что четыре дня назад находились в указанном месте?
