Это мужское дело ( «Игра без правил») - Чейз Джеймс Хедли (электронные книги бесплатно .TXT) 📗

— Хорошо, Билл. Как всегда, в семь.

— Мы еще успеем поужинать, — его радостный тон и выражение удовольствия в глазах окончательно испортили мне настроение.

В это время на пороге появился Берри и попросил спички. Билл, добрая душа, протянул ему коробок. Я счел нужным представить их друг другу.

— Это мистер Берри. Он работает в той радиофирме, о которой я тебе говорил. А это мистер Мете. Они пожали друг другу руки.

— Мальчики собираются гульнуть? — Берри улыбался так отвратительно, что чуть не свернул себе челюсть. Такая уж у него была физиономия.

— Да, на радостях.

— Я, кажется, видел вас на почте. Вы ведь работаете в охране, не так ли?

Билл подмигнул:

— Есть грех. Только что получил повышение.

— А что будет, если на вас нападут? Вам разрешают носить оружие?

— Конечно! У нас у всех по два автомата, по связке гранат и еще по пулемету, так что не пытайтесь стать грабителем.

— Неправда. Я слышал, что у вас в кармане лишь молитвенник и псалтырь. Верно?

Теперь я убедился, что мои подозрения обоснованы, иначе зачем бы Берри завел этот разговор. Ясно, что ему необходима информация для осуществления своих гнусных замыслов. — Почему же вы тогда не ездите в бронированном фургоне, как у нас в Штатах? Там ребята ходят с оружием и сразу же пускают его в ход.

— Ну, у нас есть для грабителей сюрприз, и за себя мы сумеем постоять, — ответил Билл, дружелюбно покосился на Берри и опять дружески подмигнул ему.

— Если у вас нет сейчас никаких дел, — поспешно, слишком поспешно, сказал Берри, — поедем ко мне. Правда, ничего особенного, потанцуем и выпьем. Будут девочки. Ну, как идейка?

— Нет, нет, — тоже слишком поспешно возразил я, — у нас еще есть дела.

Берри пожал плечами:

— Можете заглянуть ко мне в любой час. Там будут все наши и Дикс. Глория тоже будет.

Я почувствовал тяжелый взгляд Билла и повернулся для отпора.

— Спасибо, но вряд ли.

— Я должен вернуться на работу, — сообщил Билл и, дружески кивнув, вышел.

Берри проводил его взглядом и стряхнул пепел прямо на пол. Затем он заговорил со мной:

— Как ты думаешь, он пошутил?

— Относительно чего?

— Насчет оружия, — он стал чесать нос, поглядывая на меня искоса.

— А что, это тебя страшит, приятель?

Он деланно засмеялся, но глаза его стали злыми.

— Ну, я пошел работать.

— А зачем Джо сидел сегодня ночью? Берри еще более скосил глаза, но ответил:

— Он работал.

— В темноте? Ты думаешь — я дурак?

— Ночью, а почему бы и нет? Ночью приятно работать, никаких помех, — сказал он и величественно удалился на свою территорию.

Когда ровно в семь явился Билл и мы вместе стали закрывать двери гаража, я наверняка знал, что Джо опять сидит там. Ну, и бог с ним, пусть сидит, если ему так нравится.

Мы сели в автобус и отправились в Сохо, в маленький греческий ресторанчик, где умудрялись прилично кормить за небольшую плату. Это нас устраивало, но я не такой дурак, чтобы рекламировать это местечко.

За ужином Билл вдруг вспомнил о Берри:

— Этот твой знакомый не похож на специалиста по радио, а?

— А ты похож на охранника, а?

Он ухмыльнулся и посмотрел на меня, как на полоумного.

— Кстати, между нами, Билл, у тебя есть оружие?

— Ничего у нас нет, кроме дубинки и кулаков. Но зато у нас есть одна штука, но о ней я не имею права распространяться.

— А что ты говорил о важном грузе мне в пятницу?

— Действительно говорил, и вчера была проверка готовности. У нас в стране уже двадцать лет не грабили почтовые фургоны, только в Штатах. А ты-то откуда знаешь про этот груз?

— Ты же сам мне сказал…

— Ах, да! Но не стоит говорить об этом.

— Я видел, как вы сегодня ночью производили проверку. Услышал шум машины и подошел к окну. Вы сегодня это рано затеяли. А когда будет этот груз?

— Этого я тебе сказать не могу, потому что и сам не знаю. Перевозить придется в один прекрасный день без всякого предупреждения. Вот и все! — ответил он и переменил тему разговора. Он заговорил о футболе.

Из клуба мы с Биллом выходили в начале двенадцатого. Он с трудом удерживался, чтобы не зевнуть.

— Я сегодня рано встал и страшно хочу спать. Завтра у меня, слава богу, выходной. Ты, надеюсь, знаешь дорогу домой?

— Я-то знаю, а ты свой найдешь? Он заулыбался во весь рот:

— Не волнуйся, Билл в полном порядке.

— Заснешь на ходу.

— Ни черта, , дойду.

Мы расстались в конце улицы, и я поехал на Бонд-стрит. У квартиры Глории я был в половине первого ночи. Света в окнах не было. Тогда, устроившись в нише между стеной и дверью, я приготовился ждать, предварительно долго звонив в дверь.

Прождав около получаса, я услышал шум подъезжающей машины. Высунув нос из своего угла, я увидел, что это подъехало такси и в нем Глорию. Одета она была элегантно и просто, но со вкусом. Денег это, вероятно, стоило целую кучу.

Глория стала рыться в сумочке, отыскивая ключи, но прежде, чем она их нашла, я очутился возле нее на мостовой. Она резко обернулась.

— Это я, Глория, — голос у меня был хриплым от волнения.

— Господи, что вы тут делаете так поздно?

— Простите, что я так поздно, но у меня важное дело. Можно войти на минутку, нам необходимо поговорить.

— Но уже половина второго, — возразила она, — вы можете так поздно заходить к девушке? — она посмотрела на меня сквозь длинные ресницы.

— Это очень важно, — повторил я. Вдруг Глория рассмеялась:

— Ну, хорошо, Гарри. Это, конечно, ложь, но вы мне такой нравитесь.

Открыв, наконец, дверь, она впустила меня в маленький холл, а затем поднялась за мной следом на несколько ступенек, и мы очутились в гостиной. Глория зажгла несколько светильников и включила приемник, поймав тихую музыку, звучавшую словно вкрадчивый голос. Уронив накидку в кресло, она потянулась. Платье обрисовало красивые линии тела Глории. Ее груди натянули ткань и напряглись, словно готовясь к прыжку в неизвестность.

— Ох, и устала же я… Ты не хочешь виски?

— Нет, я ничего не хочу, — соврал я, потому что хотел, безумно хотел Глорию.

— Не знаю даже, — проговорила она, — почему я с тобой разговариваю: уж очень некрасиво ты себя повел в тот вечер.

— Прошу прощения, но моя жена… , — Так вот в чем дело, — протянула она. — Интересно, как об этом узнают жены? Интуиция у них, что ли?

— Мне необходимо сказать вам, Глория…

— Попозже. Мне надо переодеться. Пойдем со мной, я только сниму платье.

У меня мгновенно замерло сердце и пересохло во рту.

— Я… я останусь здесь.

— Боитесь меня? — засмеялась Глория.

— Может быть. Не хочу неприятностей.

Ничего не сказав, Глория ушла в спальню.

Я честно старался не смотреть на открытую дверь спальни, но это мне удавалось довольно недолго. Я увидел Глорию, стоящую перед большим зеркалом. На ней был кружевной прозрачный лифчик, который не скрывал, а подчеркивал красоту ее темных сосков. Прозрачные кружевные трусики тоже не скрывали ее прелести.

Глория надела роскошный халат и направилась, переступая ногами, в мою сторону. Халат не был застегнут, и в переливах оранжевого шелка я увидел смуглые бедра, чуть покачивающиеся на ходу. Фигура Глории напоминала амфору, которая призывала наполнить себя. Уже на пороге спальни она запахнула халат и перевязала его шелковым шнурком. Все виденное мною настолько повлияло на мои первоначальные «хорошие» намерения, что кровь в моих висках забурлила от страстного желания.

— Как ты очутился здесь так поздно? — спросила Глория, садясь на стульчик возле бара. Я подумал, что только очень дорогие духи могут так очаровательно пахнуть.

— Моя жена уехала к матери.

— И вы срочно приехали сюда, чтобы обговорить со мной какое-то очень важное дело? — ухмыльнулась она.

— Да.

Глория словно не слышала моего ответа, она думала о чем-то своем.

— Так дальше не пойдет, Гарри. Обычно в это время я уже в постели, а это значит, что мое тело отдыхает от тугих женских резинок. Вы, мужчины, даже не представляете, сколько бедным женщинам приходится терпеть ради красоты. Вот посмотрите сами, — она поманила меня поближе к себе. Расстегнув халатик, Глория нежно взяла мою руку и, притянув ее к своим трусикам, заставила меня попробовать прочность ее резинки. Резинка действительно была тугой, но до нее ли мне было! Огромные, сладостные мурашки уже бегали по моей спине, опускаясь к нижней части моего слабеющего тела.