Логово ведьмы - Володина Наталия (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
– Я подремлю, – пробормотала она. – Я верю в тебя больше, чем в Конституцию.
Валентина Гришина, счастливая жена и мать, благополучная хозяйка дома, шла уверенной, решительной походкой человека, осознающего свою необходимость и место в жизни. Полные ноги легко несли пышное, крепко сбитое тело. Никто бы не догадался, что Валентина не чувствует под ногами земли. Что сердце ее сорвалось с места и то трепещет, то замирает. Если бы кто-то сумел заглянуть за ширму гладкого лба, за невыразительный взгляд голубых глаз, крепко сжатые губы – тот, кто туда бы заглянул, попал бы в ад.
Валентина остановилась у подъезда шестнадцатиэтажного жилого дома, спрятанного в настоящем лесу. Тропарево. Валя приезжала сюда летом с мужем и сыном. Купались, загорали, жарили шашлык, чувствуя себя на курорте. Валя тогда не знала, что в том лесу водятся настоящие ведьмы. По крайней мере, одна. И сейчас ей кажется, что она чувствовала себя счастливой именно потому, что не знала этого. Первый подъезд обычного дома был богато облицован белым и зеленым мрамором. Дверь из дорогого дерева таила в себе стальное содержание, глаз наружного наблюдения деликатно скрыли в изящных архитектурных украшениях. Валя прикоснулась к незаметной кнопке, и массивная дверь открылась с легким щелчком. В просторном холле, красиво украшенном живыми цветами, сидел на кожаном диване широкоплечий молодой человек с приятным, доброжелательным лицом. Валя взглянула на него нетерпеливо и зло, как на ненужного свидетеля. «Что за работа для такого богатыря! Швейцар при колдунье! Сидит целый день у телевизора. Костюм дорогой… А почему нет? Несчастных дур, которые оплачивают его безделье, сколько угодно». – Валя холодно кивнула и быстро прошла в разъехавшуюся перед ней стеклянную дверь. Секретарь Вера подняла голову и уставилась на Валю, как той показалось, с жадным любопытством.
– Здравствуйте, Валентина Сергеевна! Вы сегодня только ко мне, или вам нужна Ирина Анатольевна?
– Разумеется, к вам: нам нужно рассчитаться. А потом, надеюсь, меня примет Ирина Анатольевна, – сухо проговорила Валя.
– Я думаю, примет. Пойду спрошу. Там осталось только два человека. Посидите пока.
Вера вышла в другую комнату, потом вернулась и радостно сообщила:
– Все в порядке. Вы подождете?
– Посмотрим, – сквозь зубы проговорила Валя и открыла сумку. Она аккуратно положила перед Верой три пачки стодолларовых купюр, по десять в каждой.
– Мы, кажется, так договаривались?
– Да. – Вера небрежно смахнула деньги в ящик стола. – Это работа до сегодняшнего дня. А дальше – как вы с Ириной Анатольевной решите. – Вера немного помолчала, глядя на замкнутое лицо Валентины, затем поерзала на стуле и вкрадчиво спросила: – А как у вас дела? Немножко наладилось?
– Конечно, – Валя посмотрела на секретаршу с вызовом, почти гневно. – Кажется, мой заказ выполнен. Человека мы погубили. И, возможно, не одного. Если не одного, мне придется доплачивать?
– Не-ет, – протянула Вера. – Только как договаривались. А что это вы так настроены? Ирина Анатольевна, между прочим, никому ничего не навязывает. Она делает то, о чем ее просят. А если кому-то от этого плохо… То, знаете, вам же во спасение. Помните, какая вы в первый раз пришли? И неизвестно, что бы с вами было, если бы Ирина Анатольевна не вмешалась… А что все-таки случилось? Ну, с человеком, за которого вы… – Вера выразительно кивнула на ящик стола, куда положила деньги.
– Ничего. У меня нет претензий. Я могу пройти в приемную?
– Пройдите, – Вера недовольно пожала плечами. Валентина вошла в маленькую уютную гостиную, где стояли двухместные диванчики с вышитыми темно-красными розами на обивке и элегантные журнальные столики со светильниками под розовыми абажурами. В гостиной ждали две женщины. Валя села так, чтобы они не видели ее лица.
ГЛАВА 5
Профессор Константин Николаевич Тарков открыл свой единственный голубой глаз и сердито уставился на старинную люстру над кроватью. Он не хотел вставать, видеть постное, обиженное лицо жены. Организм, захваченный в плен похмельным синдромом, сопротивлялся необходимости водных процедур, а душа требовала совсем немногого: нескольких спасительных глотков. Но Константин Николаевич знал: все остальное человечество озабочено сейчас одним: отказать ему в этой малости, без которой войти в новый день совершенно невозможно.
– Нина! – жалобно простонал он и внимательно прислушался. За дверью было по-прежнему тихо. – Нина! – крикнул он требовательно и нетерпеливо. – Что творится, черт побери! Ко мне могут, наконец, подойти! Нина! Я кому говорю!
Дверь кабинета, где он провел ночь, и не подумала открыться. А на пороге все не появлялась та, которой, видимо, доставляет удовольствие мучить его по утрам. Она ведь лучше всех знает: сильнее свирепой жажды душат его сейчас угрызения совести. Он, конечно, вчера шумел и обижал свою милую, но такую бескомпромиссную Ниночку. Но что же теперь делать ему: подыхать из-за ее глупых обид? Она же знает, что он не может без нее, что он сейчас вообще ничего не может.
– Ниночка! – взревел Константин Николаевич в отчаянии и страхе. – Ты дома? Ты жива? Ниночка!
Он нашарил на полу свою палку с массивным набалдашником и стал колотить ею в стену. Дверь открылась. На пороге стояла жена, как всегда, с утра тщательно причесанная, полностью одетая, с непроницаемым выражением лица.
– Тебе что-нибудь нужно? – холодно осведомилась она.
– Очень нужно, – взволнованно ответил он. – Мне нужно, чтобы на меня посмотрели не как на прошлогодний снег. Чтобы подошли, погладили, в идеале поцеловали. И чтобы все это сделал не кто-нибудь, а моя единственная, родная жена.
– Нет, – произнесла Нина голосом его первой, самой ненавистной учительницы. – Что-нибудь еще?
– В таком случае да. Что-нибудь еще, – он попытался растравить в себе обиду, чтобы просьба звучала убедительнее. – Что мне остается, кроме двух бутылок пива? Ниночка, я прошу тебя, позвони собачнице Тасе, чтобы принесла. Ты же знаешь, мне нужно преодолеть недомогание, собраться. У меня столько важных дел.
– Тебе придется собраться без пива. Звонили из больницы. Там очень серьезный случай. Молодая женщина в тяжелом состоянии и с высокопоставленными родственниками. Зинаида Васильевна сказала, что до твоего приезда девушке не будут назначать лечение, а ее торопят. Она предупредила, что пришлет машину, как только ты встанешь.
– Я не могу! Ты же знаешь! – Его глаз смотрел жалобно, умоляюще, но Нина уже вышла из комнаты.
Константин Николаевич чувствовал себя маленьким обиженным мальчиком. Он натянул одеяло на лицо и, стыдясь самого себя, тихонечко всхлипнул.
– Костя, – шепнул кто-то над его ухом. – Повернись ко мне, Костя, побыстрее.
Он просто бросился на этот шепот. Сестра Марина, девочка, ласточка. Константин Николаевич прижал к губам руку немолодой женщины с печальным, даже недобрым лицом. Он-то знал, какое прекрасное, золотое сердце у его сестры Марины. Как переживает она за него всю жизнь. Через пару секунд он уже жадно пил холодную живительную влагу из высокого стакана.
– Ты не слышала, что там за случай? Нина говорила.
– Так, в общих чертах. Молодая здоровая женщина без наследственности, предпосылок, срывов и т. д. Первый случай психического расстройства. Внезапно. Навязчивых идей нет, но, как сказала Зина, есть полное выпадение из действительности. Что-то в этом роде.
– Удивляюсь, – хмыкнул Константин Николаевич. – Полон дом врачей, Зинка – курица – вообще великий практик, а сформулировать толком никто не может.
– Формулировать толком – это твое дело. – Марина ласково провела ладонью по мягким, редким, но все еще золотистым кудрям брата. – Гениев много не бывает.
– Ладно уж. Лиса ты, конечно. Но мне нравится твоя грубая лесть. Это потому, что я тебя люблю.
– И я тебя люблю, мой дорогой. А теперь в ванную. Постой под душем подольше. Потом хотя бы секунду под холодной водой. А потом… Сам знаешь. Надо перед Ниночкой извиниться. Ты ведь полночи орал, что глупее ее дуры не видел.
