Черно-белый танец - Литвиновы Анна и Сергей (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– А Мила твоя пускай на подготовительные курсы идет, – подвела итог мама. – Учат там... неплохо. И стоит недорого.
– Я ей скажу, – пообещала Настя.
...Диктанты девочки теперь писали на Милиной территории.
Проницательная Милка поняла:
– Запретили тебе со мной заниматься?
– Ну... – растерялась Настя. – Не запретили, конечно... Не рекомендовали.
– Конечно, нечего какой-то швали в «Плешку» идти. И на вас, блатных, мест не хватает.
– Мила!
– Ладно, извини. Мне просто маман тоже на мозги капает. Чего, говорит, зря нервы трепать. Все равно в «Плешку» не поступишь.
– Поступишь, – заверила ее Настя. – Ты куда угодно поступишь, хоть во ВГИК.
– Ага, поступлю... Моя мама знаешь как говорит: «Дети наших начальников станут начальниками наших детей». Так что ты, Настька, будешь лет через десять мной командовать. На законных основаниях.
– Тобой, пожалуй, покомандуешь, – буркнула Настя. – Ну что, будем диктант писать или философию разводить?
Настя действительно не сомневалась: Мила поступит, куда захочет. У нее хоть репетиторов и нет, а ошибок в диктанте она делает куда меньше подруги. Способности, повезло... Ладно, а мы будем брать упорством.
И Настя, по собственной инициативе, взяла на себя дополнительную нагрузку. Принялась перед сном штудировать учебник Розенталя. Двойная польза: какие-никакие знания – плюс средство от бессонницы.
...Мама заглянула в ее комнату без десяти одиннадцать вечера. Настя как раз решала дилемму: дочитать главку про запятые с союзом «а» или плюнуть и завалиться спать.
Ирина Егоровна уважительно посмотрела на обложку:
– Вилена Валентиновна задала?
– Нет... Добровольная дополнительная нагрузка.
– Смотри. – припугнула мама. – Бледная уже, как смерть. Так и сорваться можно.
«Вот мамуля умеет поднять настроение!»
Настя пробурчала:
– А, ерунда. Справлюсь. Я же обещала тебе поступить. Вот и стараюсь.
– Ну, старайся, – кивнула мама.
«Все равно она не верит, что я поступлю».
– Ты что-то хотела, мам?
– Да, – Ирина Егоровна присела на краешек кровати. – У меня для тебя есть новость.
– Плохая, хорошая?
– Оглушительная!
– Неужели Вилена меня похвалила?
– Похвалила? Тебя? – мама не сочла нужным изгнать из голоса презрительные нотки. – Нет, новость из другой оперы. У тебя теперь будет товарищ.
– Че-го?
Не мама ли позавчера выступала: «Сначала институт – потом товарищи?»
– Товарищ по урокам, – тут же поправилась Ирина Егоровна. – Ты что-нибудь слышала про Челышевых?
– Это эти... морские волки, как их дед называет? Которые в Южнороссийске живут?
– Да, они. А их внук, Арсений, тоже собирается поступать на твой факультет.
Настя прищурилась:
– Ну и пусть поступает. Я тут при чем?
Мама будто не расслышала.
– Арсений приезжает в Москву. Жить будет у нас, учиться в твоей школе, заниматься – с твоими репетиторами.
– Ничего себе, – обалдело заметила Настя. – И это ты называешь хорошей новостью?
Мама отрезала:
– Хорошей новостью это считает дед. Он говорит, что Арсений – парень крепкий и ответственный. Что он хоть волноваться не будет. Будет кому тебя вечерами с уроков провожать.
У Насти сон как рукой сняло:
– Вот это новость! Значит, все это затеял дед? – горячо спросила она.
– Дед. – Мама встала, распрямила спину. Посмотрела на Настю сверху вниз: – А его решения, как ты знаешь, не обсуждаются. Спокойной ночи, Настя.
«Ага. Значит, вы с бабушкой – против. – сделала вывод Настя. – И правильно, что против. Это же глупость какая-то! Принять в семью – на целый год! – чужого человека! Кормить его, учить, обстирывать! Интересно, зачем это деду?! Надо в лепешку расшибиться, а разузнать».
Выяснения Настя начала с бабули. Пристала к ней: «Почему?» да «Для чего?»
Но бабка стояла насмерть. Нет, она не скрывала, что недовольна приездом «бедного родственника». Возмущалась, что «некоторые тут надумали открыть богадельню». И даже открыто упрекала мужа в «наивности и прекраснодушии».
– Бабулечка, ну скажи: с чего дед его позвал-то? – приставала к ней Настя.
Бабушка скорбно поджимала губы:
– Доброе-вечное сеет. Для всех советских людей равные возможности создает.
Вот и весь разговор, никакой ценной информации. «Старая закалка: языком лишний раз не болтать, – оценила бабушкино поведение Настя. – Но как бы мне во всем разобраться?»
История с диктантами была слишком свежа. Насте ясно дали понять: негоже просто так делиться своими благами. Не принята в их семье благотворительность. «Да у родичей моих снега зимой не выпросишь. А тут – здрасте вам: сиротку за здорово живешь в институт будут поступать».
Мама открыто выражала свое недовольство.
– Зря ты, папа, все это затеял, – вздыхала она в те редкие вечера, когда дед не задерживался на работе и приезжал к вечернему чаю. И мрачно предрекала: – Этот твой Арсений нам еще покажет...
– Не говори глупостей, Ирочка, – сердился дедушка.
– Увидишь. – поджимала губы мама.
А бабушка добавляла совсем уже непонятное:
– Яблочко от яблони недалеко падает!
Настя прикидывалась дурочкой. Хлопала глазами, спрашивала напрямик:
– Дедуль! Ты что – этим Челышевым что-то должен, что ли?
– Ничего я никому не должен! – отрезал дед. – Я. Просто. Хочу. Чтобы. Внук. Моих. Друзей. Поступил. В МГУ. Ясно?!
– Совсем неясно... – бурчала Настя. – Я тоже не против, чтобы он поступил. Но жить-то у нас зачем? Пусть квартиру снимает. И в школу я с ним ходить не хочу. Он же из какой-то деревни. От него воняет, наверно...
– Настя. – суровел дед. – Прекрати!
Настя по долгому опыту знала: когда Егор Ильич начинает сверкать очами – нужно немедленно сдавать позиции.
И она переводила разговор в более безопасное русло:
– Ну расскажи хоть, что этот Арсений из себя представляет? Как он выглядит?
Дед сразу добрел:
– Да хороший он парень! Тебе понравится. – И добавлял: – Правда, немного провинциальный, но ничего, обтешется.
– В каком смысле – провинциальный? – фыркала Настя.
– Ну лоска какого-то не хватает. Вот посмотри, например, как ты сидишь?
