Золотые нити - Солнцева Наталья (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
– Ладно.
Людмилочка была настроена благодушно.
– Оставайся в машине, – сказал он, подъезжая к знакомому уже двору. – И не выходи, пока я не приду.
Он быстро пересек двор, не привлекая ничьего внимания. Только одна маленькая девочка на минутку перестала набирать в ведерко песок, сидя на корточках в полуразломанной песочнице, и проводила его взглядом. Когда он скрылся в подъезде, девчушка снова с увлечением принялась ковырять влажный песок, неуклюже размахивая красным пластмассовым совком.
Влад взбежал по лестнице, остановился у нужной двери. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в квартиру кто-то заходил. Он прислушался. Тишина. Ни звука, ни шороха. Подумав немного, неторопливо спустился вниз.
Все та же девочка в песочнице посмотрела, куда он направился.
– В квартире кто-то был.
Он сел за руль и задумался.
– Ты уверен?
Людмилочка немного испугалась. Ужасно обнаружить, что неизвестный или неизвестные могут запросто войти к тебе в квартиру, и чувствовать себя, как дома.
– Может быть…
– Не может. Кто-то туда заходил, совсем недавно. Позвоню Сиуру.
Влад набрал номер – длинные гудки. Он чертыхнулся и повторил набор. Услышав голос шефа, с облегчением вздохнул.
Сиур молча выслушал неприятную новость.
– Ты уверен?
– И ты туда же! Что я, мальчик, что ли? Говорю – в квартиру заходил посторонний, или посторонние. Точно. Я чужого нутром чую.
– Ты смотрел, что внутри?
– Зачем? Там никого нет. Я подумал-подумал, и решил не идти.
– Почему?
– Сам не знаю. – Влад достал зажигалку и закурил. – Вместе с хозяйкой зайдем, посмотрим. Так лучше будет.
– Откуда знаешь, что в квартире уже никого?
– Смеяться будешь. Ну ладно, смейся, положительные эмоции полезны для здоровья. А оно, чует мое сердце, ох как нам еще понадобится!
– И все-таки.
– Чувствую. Подошел, прислушался – пусто там. Человечьим духом не пахнет. – Влад засмеялся. – А не сходить ли нам поразвлечься, а, шеф? Женщины заскучали.
Он подмигнул Людмилочке, которая состроила в ответ недовольную гримаску.
– Понял. В общем, я не против. Ждите нас через час-полтора, сходим посмотрим, что в квартире, а потом решим, где проводить культурную программу.
– Идет. Встретимся у въезда во двор.
Человек в черном несколько раз просыпался и снова засыпал. Сон его был тревожен и чуток. На улице загудел чей-то автомобиль, – сработала сирена. Он долго не мог заснуть после этого. Привычка спать днем вырабатывалась годами. Необходимо было как-то отдыхать, восстанавливаться после ночных бдений. Он любил работать ночами, сливаясь с темнотой, растворяясь в ней. Ночью он чувствовал себя хозяином, а днем – гостем. Нет, если того требовали обстоятельства дела, он прекрасно управлялся и среди бела дня, – но ночью все было восхитительно и волшебно, как в сказке. Ночью мрак окутывал землю, и он чувствовал себя гением мрака, всемогущим и неуловимым.
Он мог подолгу быть бодрым и энергичным без нормального сна, но время от времени приходилось отдавать-таки дань природе человечекого организма и спать. Сегодня он смог себе позволить использовать ночные часы так же, как их использовали все обычные люди. Но… то ли привычка, то ли нервное напряжение не давали успокоиться, забыться…
Снилась Евлалия, манили ее пронзительные глаза из-под черной вуали, – она заламывала тонкие руки, требуя от него чего-то с непонятной настойчивостью… Плотно сдвигались плюшевые половинки занавеса, закрывая от жадных взглядов ее распростертое прекрасное тело… Неистовствовала, вскакивая со своих мест, возбужденная публика, – крики, стенания, свист, плач, сменялись вдруг мертвящей тишиной. И в этой тишине раздавался ее грудной, загадочный смех, переходил в истерику, захлебывался и обрывался внезапно… Охапки цветов, летящие на сцену, сменялись горой цветов на могильной земле, карканьем ворон, сидящих на кладбищенской ограде…
Человек просыпался, весь в холодном поту, тяжело дышал… Веки снова смежались, и снова пленительная улыбка оперной дивы отнимала рассудок, вырывала сердце из груди. Колдовской голос выводил виртуозные рулады, высоко вздымался роскошный бюст, соблазнительно показывалась из-под оперного костюма изящная маленькая ножка в атласной туфельке…
Гвардейский офицер стрелял из пистолета, вспугивая розовогрудых снегирей. Сизый пороховой дымок струился в морозном воздухе, тяжело падал поверженный противник, обильно окрашивая кровью белый снег, бежали секунданты, прядали ушами лошади…
Проснувшись в очередной раз, человек увидел, что уже утро. Солнечные зайчики на стенах и потолке показались нереальными после бредово-горячечного сна. Пошатываясь, он прошел в ванную, долго умывался холодной водой. Легче не становилось. Тупая боль в висках и затылке сводила его с ума.
Он вернулся в комнату и сел в кресло, запрокинув голову. Девушка-стрелок натягивала тетиву, стрела запела и … Господи, так он снова ничего не придумает – будет бесконечно любоваться изгибом ее брови, поворотом плеча, изысканным, как лебедь, луком, который словно прирос к ее рукам…
Он не может допустить, чтобы все повторилось снова – мертвое тело, запах увядающих цветов и расплавленного воска от бесчисленных свечей, сизые цвета траура, черные комки земли, летящие на крышку гроба… Человек застонал, сжимая руками голову, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Евлалия, весна моя, этого с тобой больше никогда не случится!..
Он принял решение. Теперь оставалось только как можно лучше все сделать, чтобы и самому не пострадать, и ее спасти.
Человек побрился, переоделся, позавтракал, надел темные очки и вышел из квартиры.
Тина и Сиур ехали в Москву. Мелькали деревянные домики с нарядными наличниками, с геранями на окнах, высокие тополя, толстые липы, молодой дубовый лесок, речка с заросшими камышом берегами. Упруго ложилась под колеса темная асфальтовая лента шоссе.
– Кто-то побывал в твоей квартире.
Сиур только теперь сказал ей об этом, – не хотелось ее расстраивать раньше времени.
Она удивленно на него посмотрела.
– Откуда ты знаешь?
– Влад сказал. Он сегодня заезжал туда. Вот и обнаружил сей факт.
Тина промолчала. Происходящее плохо влияло на ее воображение, – ей уже вообще не хотелось ничего себе представлять… Кто-то входил в ее квартиру. Зачем? Искали Будду? Или ее? Хотели убить?..
Она ощущала себя как бы в двух мирах одновременно – оба дышали опасностью и смертью. Но третий мир – ее и этого мужчины, который смотрит то на дорогу отрешенно, то на нее с жалостью, – был эйфорически прекрасен, вечен, и существовал независимо не только от остальных двух, но и вообще от всего, чего угодно. Он, словно мощный щит, стоял между нею и страхом. Между нею и болью. Между нею и злом.
– Я больше не боюсь.
Сиур подумал, что она, пожалуй, права. Страх еще никого ни от чего не спас.
– Заедем к тебе? Посмотрим, что там делается. Может, что-то пропало?
– Хорошо.
– Потом все вместе съездим куда-нибудь, развеемся. Ты хоть раз бывала в казино? Или в ночном клубе?
– Во-первых, сейчас день. А во-вторых, ночные клубы – это разврат.
Сиур засмеялся. Он представил себе, чтобы эту фразу сказала Вера. Да ни за что в жизни! Она очень тщательно следила за тем, чтобы ни за что не показаться смешной. Ни при каких обстоятельствах, – особенно в обществе. Она могла часами молчать и курить, лишь бы не брякнуть что-либо невпопад. Самое страшное для нее – оценка других. Это было значительно важнее того, что она сама о себе думала. Мнение других – вот истукан, которому она молилась, на алтарь которого она принесла свою жизнь. Бедная смазливая куколка, нарядная и пустая…
Как он мог проводить время с такой женщиной, да еще и чувствовать себя вполне счастливым! Боже мой, да он и близко не приближался к счастью, он не имел о нем ни малейшего понятия, он был… словно инопланетянин!
