Женщина-дьявол - Уоллес Эдгар Ричард Горацио (серия книг .TXT) 📗
— Было бы хорошо, если бы я знала это! Приготовьте мне ванну, Лукреция, и дайте немного теплого молока. Потом ступайте спать и не будите меня завтра раньше десяти часов.
— Лондон — настоящий современный Вавилон! И что же этому бедняге перерезали глотку? — не унималась Лукреция.
— Сожалею, что приходится разочаровать вас, дорогая, — отозвалась мисс Моген, — но и без того все достаточно жутко.
На следующее утро Лесли проснулась, услышав голоса за дверью.
— Я подожду, — произнес женский голос, — не будите мисс Моген.
То был голос леди Райтем. Лесли вскочила, накинула халат и, поправив перед зеркалом волосы, вышла в столовую.
Леди Райтем стояла посреди комнаты. В камине ярко пылали угли. Лесли любила эту комнату, утром она казалась особенно уютной.
— Простите, что я так рано пришла, — сказала леди Райтем.
Джен казалась внешне спокойной. Лишь темные круги под глазами говорили о недавно пережитом потрясении.
— Садитесь, пожалуйста. Вы уже завтракали? — осведомилась Лесли.
— О, не беспокойтесь, пожалуйста…
Взгляд Джен Райтем выражал сдержанное восхищение. Она никогда раньше не видела Лесли Моген днем. Даже в хмуром утреннем свете девушка выглядела великолепно.
— Спасибо, я есть не хочу, — сказала леди Райтем, — но охотно выпью чашку кофе.
Лесли многозначительно взглянула в сторону двери, и Лукреция неохотно вышла.
— Представьте себе, я уснула, — сообщила Джен. — Я думала, что не сумею уснуть… В газетах еще ничего не писали об убийстве?
— Это будет в вечерних газетах. Я все знаю о Дрез.
— Вы все знаете о… ней?
— Каким было ее настоящее имя?
— Не знаю. Для меня она была Дрезом.
— Знал ваш супруг о том…
— О том, что она была женщиной? Нет. Бедный Райтем! С ним, наверное, случился бы припадок. Он, в сущности, никогда ничего не замечает…
Барон Райтем женился, когда ему было уже за пятьдесят. Он был старым холостяком, привыкшим к свободной жизни. Целый год он был идеальным мужем. Семейная жизнь была ему в новинку. Но уже через год эта новая жизнь приелась ему, и он всю свою энергию посвятил комиссиям и заседаниям в обществах, членом которых состоял, и с головой ушел в изучение балансов. Джен Райтем была предоставлена самой себе.
— Мой муж редко бывает в Лондоне. Обычно — лишь пару месяцев в году, — задумчиво произнесла Джен, глядя в огонь.
Лесли искусно изменила грустную тему разговора. Она в свое время слышала о том, что барон Райтем после женитьбы продолжал поддерживать одну или несколько старых связей. Джен рассмешило это обстоятельство: человек, с такой легкостью освобождавший себя от жены, никак не мог освободиться от любовниц…
— Ваше имя — Лесли, не так ли? — смущенно спросила Джен. — Вы позволите называть вас так? Вы совсем не так страшны, как мне вначале казалось. Я… я полюбила вас. Если вы достаточно расположены ко мне, я просила бы вас называть меня просто Джен.
Лесли улыбнулась.
— Я тоже хочу извиниться перед вами.
Леди Райтем тотчас же поняла, о чем идет речь.
— Ах, из-за Дреза? Было бы ужасно предположить… Конечно, самое гадкое заключалось в том, что я знала: Дрез — женщина. Я чувствовала себя униженной и больной, когда думала об этом. Трудно говорить о таких вещах… Перед уходом Дрез кинула мне в лицо пару слов, от которых кровь застыла в жилах! И я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, правда ли то, чем она так нахально хвасталась!
— Не касались ли ее слова изумрудного ожерелья?
Джен Райтем презрительно улыбнулась.
— Это меня мало волновало… Ожерелье, которое я носила вчера вечером…
— Было поддельным, — подхватила Лесли. — Я это знала. Я предположила это, когда вы оставили его лежать на столе.
Они посмотрели в глаза друг друга, и каждая пыталась прочесть мысли другой.
— Вы видели Питера? — неожиданно спросила Джен.
— Да, я видела его прошлой ночью, и он ничего не знал об убийстве…
Помолчав, Лесли добавила:
— Я знаю, вас шантажировали… Ожерелье было частью требуемой суммы. А те двадцать тысяч фунтов, которые вы недавно взяли из банка, — вторая половина выкупа. Предполагаю, это дело рук Дрез. Не так ли?
Джен кивнула.
— Как долго все это продолжалось?
— Точно не помню, во всяком случае, очень долго.
И снова обе замолчали. Нет, далеко не вся истина была обнаружена — только небольшая, видимая часть этого айсберга.
— Вам ничего не хочется мне рассказать? — спросила Лесли.
Джен Райтем опустила голову. Она все еще надеялась, что ее главную тайну так никто и не узнает. И потому прошептала:
— Я не знаю, кто убил Дрез. Аниту это тоже очень волнует… Я была у нее сегодня. Никогда не думала, что она способна так глубоко чувствовать. Бедная Анита всегда хорошо относилась к Дрез…
— Я хочу задать вам еще один вопрос, леди Джен. Это Дрез подделала подпись лорда Эверида? Питер Дейлиш убежден в этом, — упрямо гнула свою линию Лесли.
— Нет, это совершенно невозможно…
— Почему?
На этот вопрос Лесли получила ошеломивший ее ответ.
— Потому, что она не умела ни читать, ни писать.
— Но я видела подпись на ее паспорте, — возразила Лесли.
— Это я за нее подписывалась, — призналась леди Райтем. — Она сказала, что хочет во время отпуска поехать в Париж, и попросила меня подписаться за нее. Это произошло недели две назад. Скажите, что же делать? Ко мне придет полиция… Я охотно дам показания, хотя не знаю, насколько это облегчит поиски убийцы.
— Вы скажете правду? — с нажимом в голосе спросила Лесли.
Джен Райтем ответила не сразу.
— Я скажу то, что сказала вам. Не больше…
— Будет лучше, если я запишу то, что вы мне сказали. Вам нужно будет только подписать протокол. Надеюсь, вы ничего не имеете против? Это избавит вас от лишних неприятностей, — заявила мисс Моген.
Джен колебалась.
— Это необходимо? Хорошо, я согласна.
Прочитав составленный Лесли протокол, она не могла не улыбнуться.
— Вы изложили все это гораздо яснее и лучше, чем сделала бы я сама. Мне кажется, даже, что… вам жаль меня.
— Я очень сочувствую вам, — ответила Лесли, уступая Джен место у письменного стола. Леди Райтем еще раз внимательно прочла последнюю страницу и уже обмакнула было перо в чернила. Вдруг в соседней комнате послышались голоса. Один принадлежал Лукреции, второй, — низкий голос, — Лесли узнала бы из многих. Она распахнула дверь. На пороге стояла принцесса Анита Беллини и недоверчиво рассматривала Лукрецию в монокль.
Лукреция никак не могла успокоиться.
— Вам нельзя входить: мисс Моген занята! Мне все равно, принцесса вы или сама царица Савская!
— Все в порядке, Лукреция. Войдите, принцесса, — сказала Лесли.
Анита вошла в комнату.
— Где… — начала гостья. И тут же увидела леди Райтем, сидевшую у письменного стола.
— Что ты тут делаешь, Джен? — резко спросила она. — Неужели ты дашь полиции письменные показания?
— Леди Райтем не рассказала мне ничего нового, — попробовала вмешаться в разговор Лесли. Но принцесса демонстративно не замечала ее.
— Джен, не смей ничего подписывать! Я запрещаю тебе это! — Низкий голос дрожал от злобы.
Лесли внимательно посмотрела на нее. Убийство Дрез, по-видимому, сильно подействовало на принцессу. Она сильно постарела, углы рта опустились, а воспаленные глаза были красны.
Леди Райтем невозмутимо подписала документ.
— Будь же благоразумной, Анита. Полиция имеет право узнать кое-что о Дрез, — с усталым спокойствием произнесла она.
— Что ты рассказала мисс Моген? Можно мне прочесть? — Анита уже было протянула руку, чтобы взять документ, но Лесли опередила ее.
— Я сама прочту вам, принцесса.
Она стояла теперь таким образом, что между ней и ее разъяренной гостьей оказался письменный стол.
Затем Лесли прочла вслух показания леди Райтем.
— Джен, с твоей стороны было большой глупостью подписать эту бумагу. Эта девица выманила у тебя признание…
