Испанские шахматы - Солнцева Наталья (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
– Ну уж нет! – заявила Грёза, адресуя протест скорее самой себе, нежели «жениху».
– Понятно! – взвился молодой человек. – «Лучшие друзья девушек – это бриллианты!» – фальшиво пропел он фразу из популярной песенки. – А я не смогу дарить тебе дорогие подарки, возить на Багамы и… тьфу ты! Все вы, бабы, одинаковые, где бы ни выросли – в шелках и бархате или на помойке! Вам только деньги подавай! Я думал, детдомовская девчонка сумеет оценить заботу, моральную поддержку. Да, заработок у меня не ахти какой! – кипятился Виктор. – Но у тебя-то и такого нет! Вон, тапочки истерлись… а новых купить себе не можешь.
Кот Никон, обеспокоенный повышенным тоном гостя, проснулся, приоткрыл один хитрый глаз и навострил уши. Шерсть на загривке встала дыбом. Кот сердито мяукнул, спрыгнул с табуретки и зашипел.
– Ах ты, гад! – окончательно рассвирепел «жених». – Кто тебе покупает твою вонючую рыбу? Дождешься теперь у меня угощения, держи карман шире!
Виктор вскочил, пнул ногой Никона и ринулся прочь из кухни.
– Не смей обижать животное! – крикнула ему вдогонку Грёза и… заплакала. Заливаясь слезами, она взяла кота на руки и прижала к себе. – Не такой нам нужен мужчина, правда, Никон? – причитала девушка, всхлипывая и шмыгая носом. – Он нас каждым куском попрекать станет, каждой копейкой! Лучше мы уж сами о себе позаботимся.
Никон доверчиво прижался к ней, пригрелся и замурлыкал.
Поглаживая кота по мягкой шерстке, Грёза призадумалась, вспомнила разговор с человеком, который собирался приобрести их дом. Похоже, продажа дома – дело решенное. Значит, скоро переезжать придется, как ни крути. А куда, на каких условиях? Кстати, как будущий хозяин назвал себя? Господин Ирбелин… красивая фамилия. Не то что у Грёзы – Субботина, или у Виктора – Лопаткин.
Свою фамилию Грёза получила в доме малютки, куда непутевая мамаша подбросила ее как раз субботним утром: оставила ребенка на пороге и скрылась. Когда младенца развернули, нашли в складках одеяльца обрывок бумаги с написанным шариковой ручкой словом – «Грёза». Видимо, мать дала ей это редкое, странное имя. Волю неизвестной родительницы решили выполнить, и появилась Грёза Субботина, по отчеству, данному наугад – Дмитриевна.
– Грёза Лопаткина, – произнесла она вслух, проверяя, как звучала бы ее новая фамилия.
И засмеялась. Слезы высохли. Перед глазами встал господин Ирбелин – представительный, вальяжный, с красивым, чисто выбритым лицом, аккуратно подстриженными седыми висками, выразительным взглядом и повадками барина. Он вполне подходил на роль белого короля, если бы не возраст. И чем могла вызвать интерес этого человека какая-то дурнушка в войлочных тапках? Грёзе стало неловко, когда она вспомнила, что едва не налетела на господина Ирбелина, и как он отшатнулся, попятился, наверное, испугавшись, что прикоснется к ней рукавом дорогого пальто. От этого мужчины исходил приятный аромат, присущий респектабельной, обеспеченной жизни, которая Грёзе и не снилась. Она и господин Ирбелин были слишком чужими, отдаленными друг от друга – их разделяли мировоззрение, уровень достатка, общественное положение и еще уйма неопределенных вещей, создающих бездонную пропасть, пролегающую между такими, как она и он. И моста через сию пропасть не сыскать.
– Вы… здесь живете? – почему-то спросил Ирбелин.
– Ага, – робко кивнула Грёза.
Он заложил руки за спину, отступил назад, без стеснения рассматривая ее с ног до головы. Неодобрительно хмыкнул, жестом велел дюжему охраннику следовать за ним, неторопливо повернулся и пошел. Грёза застыла как вкопанная, глядя ему вслед. Он приостановился и мельком оглянулся, окинув ее напоследок ледяным взглядом. Повторяя движение босса, оглянулся и телохранитель, брезгливо скривился. А какую же еще реакцию могла вызвать жалкая фигурка наспех причесанной девицы в видавшей виды жилетке, в перешитой юбке, заштопанных колготах и теплых носках?
Чувствуя себя оплеванной, Грёза поспешила в свою квартиру, заперлась и дала волю слезам. Неужели она не выплакала их все в детстве, вздрагивая от рыданий, свернувшись клубочком на казенной кровати и наконец засыпая? Очевидно, горе неиссякаемо, в отличие от радости.
– Господи! – опомнилась она, вскакивая и спуская Никона на пол. – Мне же старушек кормить пора! А я тут нюни распустила! Какого черта, спрашивается? Молодая, здоровая, как не стыдно?! – шепотом корила она себя. – В мире столько больных и калек, голодных, несчастных, умирающих людей, бездомных, которым голову приклонить негде! Мне ли жаловаться на судьбу? Мне ли бога гневить?
Отчитывая себя за непрошеную слабость, Грёза принялась разогревать обед, нет-нет да и возвращаясь мыслями к встрече с Ирбелиным. А вдруг вопреки всему это и есть белый король?
День, как обычно, прошел в хлопотах. Полина расхворалась, и Грёза уложила ее в постель, дала таблетку, принесла грелку.
– Посиди со мной, – попросила пожилая женщина. Она говорила громко, как все, кто плохо слышит. – Что-то мне твои глаза не нравятся. Плакала, что ли?
– Нет… это я так… плохо спала.
– Да ну? – не поверила Полина. – Обманывать нехорошо. Из-за чего слезы лила? Небось сердечный друг огорчил? Запомни, дочка, – мужчины наших слез не стоят.
– Нет у меня сердечного друга, – насупилась Грёза. – Давайте лучше поговорим о… шахматах.
– Ладно, – согласилась больная. – Мне отец в детстве все уши прожужжал этими шахматами, вот не думала, что когда-нибудь пригодится. Жаль, развлекать мне тебя больше нечем. А о чем рассказывать-то?
– Что за игра такая, откуда взялась? – брякнула Грёза, лишь бы не думать о Викторе, об Ирбелине, не допускать запретных мыслей.
– Забава сия древняя, происхождение ее покрыто мраком, – послушно начала старушка. – Некоторые считают родиной шахмат Египет, другие – Индию, а самые смелые предполагают, что появилась они на Земле не случайно: привезли их, мол, космические пришельцы. Древние римляне, например, приписывали изобретение шахмат самим богам. Дескать, однажды бог войны Марс пленился красотой дриады Каиссы, воспылал к ней страстью и, дабы привлечь внимание чудной девы и добиться ее взаимности, придумал такую игру. До сих пор Каиссу называют покровительницей шахмат…
Грёза заслушалась. Полина тоже увлеклась, расписывая шахматные баталии, коим предавались индийские раджи, персидские султаны и арабские шейхи, в том числе и знаменитый своими несметными богатствами Гарун аль-Рашид. В шахматы играли и при дворе легендарного короля Артура, и в средневековых замках Европы, а испанский правитель Альфонсо Мудрый даже собственноручно написал трактат о шахматах. Русский царь Петр I брал шахматы с собой в военные походы, а граф Строганов однажды устроил для Екатерины II и шведского короля Густава IV, которые гостили в его загородном дворце, партию «живых шахмат».
– Как это? – удивилась Грёза.
– Представь себе огромный луг, где темным и светлым дерном выложили подобие шахматной доски, а слуги, наряженные в пышные, расшитые серебром и золотом костюмы, исполняли роль живых фигур и передвигались, подражая шахматным ходам.
– Ничего себе! – восхитилась Грёза. – Вот бы поглядеть!
Невольно она вообразила себя на том лугу, одетой точно так, как белая королева из ее сундучка, а напротив стоит и, любезно улыбаясь, подает ей унизанную драгоценными перстнями руку сам король…
– И вообще, настоящая мистическая аура окутывает эту игру, словно повторяющую в миниатюре саму жизнь, – продолжала между тем Полина. – У каждой фигуры есть своя роль и свое предназначение в ходе партии, а когда она заканчивается, и пешек, и королей ждет один и тот же финал – их сметают с доски, перемешивают и бросают в мешок.
– Печально…
– Вовсе нет! – горячо возразила Полина. – Ведь в любой момент можно начать новую партию. Не правда ли, прослеживается некоторая аналогия? Наша шахматная доска гораздо больше, чем квадратное черно-белое поле, где ведут свою игру фигурки из дерева или слоновой кости, но суть примерно та же. Великий Гроссмейстер-невидимка правит здесь бал и всегда выигрывает. Потому что он невероятно проницателен и просчитывает множество ходов наперед, предвидит развитие событий, тогда как мы просто плетемся за ними, будучи их вечными пленниками!
