Пятая жертва - Никольская Наталья (серия книг .TXT) 📗
– Тогда – служба знакомств.
– У вас осталась всего одна попытка, – Валандра поднесла фужер с вином к губам и сделала несколько глотков.
– Но я чувствую, что близок к разгадке.
Его темные глаза блестели, и Вершинина видела, что Виталию по-настоящему хочется отгадать ее профессию. Он надолго задумался, закурил и, наконец, обрадованно произнес, выпуская дым через тонкие ноздри:
– Знаю, вы – руководите нотариальной конторой.
– Я вас предупреждала… – усмехнулась Вершинина, – отодвигая пустую тарелку.
Виталий огорченно потянулся к пиву.
– Валентина Андреевна, – перед их столиком внезапно появился Толкушкин, держа в руках несколько фотографий, – здравствуйте, – кивнул он Виталию, и посмотрел на Валандру, – я решил пройти по проспекту, возле дома Трауберг почти нет кафе.
– Хорошо, Валера, – она кивнула, – вечером поговорим.
– Ну, я тогда продолжу.
Толкушкин нацепил на лицо дежурную улыбку и направился к Елене, стоявшей за стойкой.
– Кто же вы, если не секрет? – Виталий посмотрел Вершининой в глаза.
– Я работаю в фирме «Кайзер», слышали про такую?
– Конечно, – разочарованно произнес Виталий. Возможно, таким образом он хотел привлечь к себе внимание, – но что вы там делаете, если это не секрет, конечно?
– Руковожу службой безопасности.
– Вот это да! – он даже приоткрыл рот, – кто бы мог предположить: такая красивая дама и вдруг – служба безопасности. А это ваш сотрудник? – он показал глазами на Толкушкина, оживленно беседующего с официанткой.
– На этот раз вы правы, – Вершинина допила вино, и закурила.
– Тем не менее ужин за мной, – произнес Виталий.
– Это была беспроигрышная лотерея, – Вершинина откинулась на спинку стула, – так что вы мне ничего не должны.
– Должен, не должен, какое это имеет значение? Я просто приглашаю вас. Вы что, против? Примите к сведению, что своим отказом вы убьете меня.
– Вы действительно артист, – она улыбнулась и, заметив, что Елена и Толкушкин закончили беседу, сделала знак официантке.
– Двести сорок восемь рублей, – отчеканила та с улыбкой, подойдя к столику.
Получив сдачу, Вершинина встала из-за стола.
– Когда вы освобождаетесь сегодня? – Виталий легко поднялся со стула, – я вас встречу.
– Думаю, в семь тридцать.
– Я обязательно приду.
– Как хотите.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В шесть вечера Маркелов и Толкушкин сидели в кабинете Вершининой.
– Ну что, Вадик, – Вершинина отложила в сторону договор, – начнем с тебя. Что удалось узнать?
– На работе, – сосредоточенно начал Маркелов, – Маргарита Львовна поддерживала с коллегами довольно ровные отношения, но была очень замкнутой. За все время работы на совместные вечеринки оставалась всего пару раз, да и то уходила первой.
Единственным человеком, с которым у нее были более-менее близкие отношения, была Людмила Филатова – преподаватель математики. Я с ней говорил, наверное, с полчаса, но единственное, что мне удалось у нее узнать, это то, что Маргарита фактически не имела друзей.
– А как же Людмила? – поинтересовалась Вершинина.
– Они вместе ходили на концерты. Филатова говорит, ей казалось, что Маргарита брала ее с собой просто для компании, то есть, чтобы показать возможным ухажерам, что она не одна.
– Но ведь Филатова – женщина!
– Ну и что, она использовала ее, как выразилась Людмила, в качестве громоотвода. Если кто-то из мужчин оказывался слишком назойливым, Маргарита просто оставляла его с Людмилой и потихоньку сваливала.
– Она как-то объясняла потом свое поведение?
– Сама – нет, а Людмила не спрашивала.
– Интересно, почему?
– Как почему, – Маркелов начал горячиться, – Маргарита ведь оплачивала их совместные походы в театры и на концерты, знаете ведь, какая у учителей зарплата. Вот она и боялась, что Маргарита больше не будет ее приглашать.
– Понятно.
– Ну, по работе все. Теперь – соседи. Я опросил практически всех, кто оказался дома. Никто ничего не заметил. Я зайду еще вечером, опрошу тех, кто работает.
– А вообще, с мужчинами ее кто-нибудь видел в последнее время?
– Кроме отца и брата к ней никто не заходил.
– Брата? – переспросила Вершинина.
– Да, а что? – удивился Маркелов.
– Ничего, просто Лев Земович сказал, что она практически не поддерживала с ним отношений.
– Не знаю, – Маркелов пожал плечами, – я понял, что Марк заходил к ней два-три раза в месяц.
Вершинина сплела пальцы рук и задумалась. В кабинете воцарилось молчание. Наконец, как бы что-то решив, она спросила:
– У тебя все?
– Все.
– Теперь ты, Валера. Кстати, дай-ка мне фотографии, – Вершинина протянула руку.
Толкушкин достал из кармана клетчатой рубашки несколько фотокарточек, и Вершинина стала их рассматривать. У Маргариты Трауберг было простое веснушчатое лицо с пухлыми губами и крупноватым носом. Кудрявые светло-рыжие волосы были уложены в прическу, открывающую лоб и уши. Положив фотографии на стол, Валандра посмотрела на Толкушкина.
– Что же ты молчишь?
– У меня пока ничего, – пожал плечами Валера, – надо будет еще завтра поработать, обслуживающий персонал почти во всех кафе работает в две смены.
– Хорошо, с утра и начинай, – она повернулась к Маркелову, – а у тебя еще и на сегодня есть работа.
– Есть, – согласился Маркелов.
– Ладно, все свободны.
Вершинина попрощалась с ребятами и достала из ящика стола тетрадь.
И что же мы имеем? Похоже, что Маргарита жила своим замкнутым мирком, никого туда не допуская. Ни мужчин, ни женщин. Филатова не в счет, ее она использовала в качестве прикрытия для своих вылазок на культурные, так сказать, мероприятия.
Марк Трауберг. Интересно, кем он был для Маргариты? Нет, то что у них общий отец, это понятно. Но он один из немногих мужчин, которые могли к ней приходить, вернее даже сказать, один из двух, если принимать во внимание Льва Земовича.
Надо будет с ним встретиться.
Сняв телефонную трубку, я набрала номер Льва Земовича.
– Трауберг у аппарата, – услышала я его картавый голос.
– Добрый вечер, это Вершинина.
– А-а, Валентина Андреевна, – Трауберг, как бы даже обрадовался, узнав меня, – чем могу служить?
– Лев Земович, мне необходимо поговорить с вашим сыном.
– Да? Не понимаю, каким образом?… А впрочем, вам виднее.
– Хорошо бы, если бы он смог зайти завтра до обеда.
– Да-да, конечно. Вам еще ничего не удалось?… Хотя, я понимаю.
– Лев Земович, – успокоила я его, – как только мы что-нибудь узнаем, я сразу же вам сообщу. Так вы пришлете сына?
– Склероза у меня еще нет. Я обязательно ему сообщу о вашей просьбе.
Вершинина закрыла тетрадь и положила ее в сумочку. Прежде чем выйти из кабинета, она посмотрела на себя в зеркало и поправила прическу.
Болдырев ждал ее в дежурке, беззлобно отвечая на подколы Ганке, которому предстояло провести ночь за пультом вместе с Колей Антоновым.
– Между прочим, – говорил Болдырев, – в армии я был механиком-водителем танка. Я машину знал, как свои пять пальцев: на спор гусеницей закрывал спичечный коробок.
– Ну ты и сказочник, – Ганке усмехнулся в усы, – я вот однажды на спор сейф открыл вязальной спицей.
Вершинина вошла в дежурку и кивнула Сергею:
– Поехали, нужно Алискера проведать.
Тут она увидела Антонова, сидевшего на диване с бокалом чая в руках.
– А ты сегодня дежуришь?
– Да. А что?
– Тебе нужно будет завтра к часу зайти в прокуратуру. Там на твое имя будет пакет. Заберешь его и принесешь мне. К сожалению, я не знала, что ты сегодня работаешь в ночь.
– Ничего страшного, – произнес Николай, – мы привычные.
Вершинина вслед за Болдыревым вышла на улицу, захлопнув за собой дверь. Она села на переднее сиденье «Волги» и опустила стекло.
