Альтернатива для дураков - Абдуллаев Чингиз Акифович (первая книга .txt) 📗

Чингиз Абдуллаев

Альтернатива для дураков

Вступление

– На выход, – раздался громкий голос, и он легко поднялся. Сокамерники молча смотрели ему вслед.

Длинный коридор, лязг тюремных дверей, следующий коридор. Привычные крики надзирателей. Привычные возгласы конвоиров. Еще один коридор. Еще одна дверь.

– Стоять. Руки за спину, – еще одно напоминание.

Они вошли в комнату. Сидевшие за столом двое офицеров мрачно посмотрели на вошедшего. Конвоир тяжело дышал за спиной. Офицеры ждали привычного рапорта. Но он упрямо молчал. Наконец один из них спросил:

– Чего молчишь, Счастливчик? Язык проглотил?

– Жду, чего вы мне скажете, – усмехнулся он, нагло глядя в глаза офицерам.

Они переглянулись.

– Свободен, – сказал один из них конвоиру.

Тот молча вышел из комнаты. Один из сидевших за столом был в форме полковника, другой – подполковника. Полковник, отпустивший конвоира, покачал головой и сказал своему заместителю:

– Знает ведь все заранее. Их «почта» лучше нашей работает.

– Кончай темнить, начальник, – усмехнулся заключенный, – если бы даже я не знал, то уже давно бы догадался. Моя бумага к вам пришла. Правильно?

– Правильно, Счастливчик, все правильно. Твои дружки тебе срок скостили. Бумага пришла о твоем освобождении. Вместо положенных десяти срок тебе сократили до четырех. С учетом твоего предварительного заключения мы тебя обязаны сегодня отпустить. У тебя есть какие-нибудь вопросы?

У заключенного была приятная внешность: коротко подстрижен, волевой подбородок, несколько вытянутые скулы, нос с небольшой горбинкой, голубые глаза. Он улыбнулся еще раз, демонстрируя свои прекрасные зубы. И отрицательно мотнул головой.

– Жалобы у тебя какие-нибудь есть, претензии всякие или просьбы? – прохрипел подполковник.

– Нет. Здесь прямо настоящий курорт был.

– Курорт, – повторил, багровея, подполковник, – попадешь ты еще раз к нам… Я тебе курорт устрою.

– Это вряд ли, подполковник, – засмеялся заключенный, – нас два раза подряд в одну и ту же колонию не посылают. Боятся, что мы вашу паству совращать будем. Ты ведь порядки знаешь.

– Пошел вон, – разозлился подполковник.

Заключенный повернулся, чтобы выйти, когда его остановил полковник.

– Документы и свои вещи получишь у Воронова. Ты знаешь, куда идти. На улице тебя ждут твои дружки. На двух машинах приехали. Сам Крот пожаловал, твой бывший компаньон.

– Это не самая приятная новость, – улыбнулся заключенный.

– Иди ты… – встрепенулся начальник колонии, грязно выругавшись и добавив еще несколько отборных выражений, и вдруг сказал с неожиданной злостью: – Жаль, конечно, что тебя так быстро выпустили. Но ничего, Россия большая, может, еще свидимся.

Заключенный, уже не спрашивая разрешения, толкнул дверь ногой, выходя из кабинета. Офицеры посмотрели друг на друга.

– И таких подонков выпускают на волю, – зло прошипел подполковник. – О чем все они там думают, ничего не понимаю. Он же самый настоящий бандит. Ему всегда везет. В прошлый раз ничего доказать не смогли, поэтому десять лет дали. А вообще, он давно свою «вышку» заслужил. Он уже столько вооруженных ограблений планировал, в трех сам участие принимал. В последнем двоих офицеров убили, а он как бы ни при чем.

– Недаром и кличка у него – Счастливчик, – неприятно усмехнулся полковник, – он всегда сухим из воды выходит. Думаешь, я не знаю, кто у нас в прошлом месяце твоего сексота прирезал? Его работа. Он нашу агентуру за версту чует. Но ничего доказать не смогли. А это ведь по его наводке мужика убили, я точно знаю.

– И о чем они только в Москве думают, – снова повторил подполковник, – таких бандитов досрочно отпускают, а потом говорят, что борются с преступностью. Он ведь лучший медвежатник в стране. Говорят, любой замок на спор открыть может.

– Везде одно и то же, – махнул рукой полковник, – мы здесь понемногу берем, они по-крупному в Москве. Все прогнило. Думаешь, его за хорошие глазки из колонии досрочно выпускают? Как бы не так. Кто-то там хорошие бабки взял. Такие, что нам и не снились. Ты знаешь, кто мне звонил, чтобы я подписал бумагу о его досрочном освобождении? И не поверишь, даже если скажу. Пришлось подписать, ну его к лешему. Без него спокойнее будет.

Подполковник сокрушенно вздохнул. И непонятно было, отчего он вздыхает. То ли оттого, что кто-то умудряется брать гораздо большие деньги, чем они, или потому, что опять вспомнил об отпущенном Счастливчике. Начальник колонии не стал уточнять. В конце концов они избавлялись от этого беспокойного заключенного, с которым всегда были только одни неприятности. Счастливчик принципиально не платил никому в колонии, справедливо полагая, что лучше платить высокому начальству совсем в другом месте. И этим разлагал других заключенных. В любом случае полковник был рад избавиться от такого опасного субъекта и мысленно уже навсегда вычеркивал его из своей жизни.

Автомобиль мягко затормозил, останавливаясь рядом с другим автомобилем. Соседство выглядело несколько странным. Подъехавшая машина была всего лишь темно-синей шестой моделью «Жигулей», тогда как вторая – роскошным, «шестисотым» «Мерседесом», столь полюбившимся в Москве. Из подъехавшей машины вышел водитель, кивнул двум молодцам, стоявшим у «Мерседеса», и сел в него. Хозяин «Мерседеса» ждал его.

– Что у вас нового? – строго спросил он.

– Все в порядке. Завтра Счастливчик будет в городе, – быстро сообщил водитель «Жигулей».

– Этого мало, – с ударением на втором слове сказал его вальяжный собеседник, – нужно предусмотреть гарантии его безопасности. Хотя бы на три недели, пока мы не закончим операцию.

– Мы сделаем все, что в наших силах. Вы думаете, так легко было вытащить его? Вы должны понимать наши трудности.

– Это вы должны понимать свои трудности. Я повторяю: нужно предусмотреть все, что можно. Если хотите, можете вообще его спрятать где-нибудь на три недели. Нам нужны только три недели. А потом уже будет все равно.

– Я понимаю. Мы сделаем все, что в наших силах.

– Во всяком случае, за него вы отвечаете лично. Его доставка в Москву и его безопасность – все это под вашу личную ответственность. Постарайтесь на этот раз нас не подводить. Кстати, я все время хочу вас спросить. Вы не боитесь, что он просто не станет работать и сбежит?

– Нет, не боюсь.

– Почему?

– Это уже мой личный секрет. Но он абсолютно точно никуда не сбежит. Можете об этом даже не думать.

– Странно. Судя по тому, что мы о нем знаем, это не тот человек, на чье слово можно полагаться. Почему вы ему доверяете?

– Я ему не доверяю. Просто абсолютно уверен, что он никуда не убежит. Он будет работать на нас до тех пор, пока он нам нужен. В этом вопросе вы можете на меня положиться.

– Хорошо. Пусть будет по-вашему. В любом случае вы лично отвечаете за него. И еще – я хотел у вас узнать про группу Звягинцева. Тогда вы, кажется, ничего не смогли сделать.

– Вы напрасно каждый раз напоминаете мне про это. Я уже говорил, что подключился слишком поздно. И сделал все, что сумел. К сожалению, преждевременная смерть Александра Никитича разрушила наши планы.

– Надеюсь, на этот раз ничья смерть не помешает вам. И не забудьте, что группа Звягинцева все еще существует. Они как раз те самые люди, которые могут нам помешать. Они ведь, кажется, по-прежнему работают в МУРе?

– Да.

– И вы уверены, что у вас не будет с ними проблем?

– Во всяком случае, мы сделаем все, чтобы у нас не было проблем. Они тогда долго искали, кто именно отправил конверт из министерства в ГУВД. Но ничего доказать не удалось. Хотя я думаю, что они все равно не успокоились.

– В каком смысле?

– Они все равно ищут того, кто мог им послать этот конверт. Ведь они на допросах ничего не сказали ни о предателе в своих рядах, ни о том, что случилось с ними в тот день. Все четверо оставшихся в живых твердят о том, что ничего не знают.