Семейное проклятие - Литвиновы Анна и Сергей (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗

Анна и Сергей Литвиновы

Семейное проклятие

Аллу Сергеевну из роддома никто не встречал.

Она шла с розовым свертком в руках и старалась улыбаться. Пока пробиралась сквозь толпу свежеиспеченных пап, дедушек, бабушек, теть, пока одиноко брела к стоянке такси, машинально отметила: прямо у входа в роддом припаркована новенькая иномарка. Перевязана яркой лентой, бантик венчает огромная открытка: «Спасибо за дочь, любимая!»

А вот Але – автомобилей в честь рождения дочери не дарили. И вообще ее ребенку никто не рад. Только она сама любила крошечный – всего два с половиной кило! – сверточек так, что дух захватывало. И, хотя слезы застилали ей глаза, Алла Сергеевна упрямо бормотала про себя: «Ничего, малышка! Мы с тобой обязательно прорвемся!..»

Идти ей было тяжело. На плече – огромная сумища с вещами, на руках – младенец. А дальше будет еще круче. Надо забрать старшую дочь и оставшиеся пожитки, добраться с двумя детьми на руках до Калядина – за пятьсот километров от Москвы. И некому, совсем некому ей помочь. Спасибо подруге Мухе, что она хотя бы Настеньку приютила на время, пока Аля была в роддоме.

Впрочем, Муха – удивительное создание. Хотя сама совсем недавно родила – да еще сразу троих, – сумела хотя бы дома организовать Алле Сергеевне торжественную встречу. Праздничный торт испекла. И огромная связка надувных шариков была – на каждом надпись: «С новорожденной!» Роскошную люльку-переноску купила: «Чтобы малышка до Калядина со всем комфортом добралась». И все извинялась, что к роддому не смогла подъехать.

– Но к поезду я вас обязательно отвезу. Мужа уже обязала: он с детьми посидит.

Вот молодчина!

Порхает от младенца к младенцу (кому соску дать, кому нос вытереть), между делом успевает накрывать на стол, разливать шампанское. («Нам с тобой, кормящим, по пять капель даже полезно!») Болтает без умолку:

– Главное для нас, молодых мамашек, заранее не паниковать. Я, например, ужасно переживала: как ходить по магазинам с тремя ляльками на руках? Но быстро приноровилась – все теперь заказываю по Интернету, очень удобно!

И когда в дверь позвонили, попросила подругу:

– Открой, пожалуйста. Это, наверно, подгузники привезли. Я и на твою долю тоже заказала.

Аля поспешила в коридор. Действительно, курьер. Однако в руках не памперсы – всего-то длинный белый конверт. И адресован не хозяйке квартиры, не Мухе – но Алле Сергеевне Кузовлевой.

Она с опасной взяла письмо. Кто-то ее поздравляет? Но кто? Да и выглядит конвертик совсем не празднично.

Впрочем, чего гадать? Аля вскрыла письмо, и в руки ей упал отпечатанный на принтере текст: «РЕБЕНКА Я ВСЕ РАВНО У ТЕБЯ ОТБЕРУ».

Кириллу Бодрых опять пришлось срочно улетать. В этот раз на турнир в Лугано. Хотя «пришлось» – неправильное слово, конечно. Повезло, выпало счастье! Молодой человек до сих пор иногда в день вылета за границу просыпался, и паника охватывала: вдруг его новая жизнь – всего лишь сон? И как же радостно было, когда приходил в себя и понимал: все правда. Вот дорожная сумка, на тумбочке паспорт с открытой шенгенской визой. А ведь каких-то полгода назад он и помыслить не мог, что станет играть за границей. Сейчас же взлетел в рейтинге настолько, что уже и выбирать мог: отправиться ли ему в Швейцарию пробиваться через квалификацию на турнире второй категории, или лучше в Милан на соревнования попроще, зато сразу в основную сетку.

Кирилл пока не дорос до статуса «надежды российского спорта», и журналисты им особенно не интересовались. Тренер, дядя Митя, усмехался:

– И слава богу, что не лезут. Сколько бывало случаев: темная лошадка выиграла турнир. Ажиотаж, автографы, интервью. А дальше все от него ждут новых побед. Он боится не оправдать надежд. И готово дело, перегорает. Лучше уж, как у тебя. Потихоньку, полегоньку. Турниры четвертой категории освоил, теперь старайся в тех, что рангом повыше, хотя б до четвертьфинала доходить.

И Кирилл прилагал все силы. Тренировался гораздо больше, чем с прежним тренером, практически на износ. Но – удивительно! – хотя уставал ужасно, получал от тенниса куда больше удовольствия, чем раньше. И ни капельки не надоедала ему игра. Мог после изнурительного дня на корте вернуться домой, поваляться полчаса перед телевизором, а потом вдруг руки сами тянулись к ракетке. Повторишь на сон грядущий раз сто имитацию крученого справа – и назавтра сам чувствуешь: пошел прорыв!

…Он по-прежнему много думал об Алле Сергеевне. Алле, Аллочке. Но навязчивая идея, одолевавшая его с десятого класса – как учительницу завоевать, сделать своей, – несколько померкла. Слишком много и без того битв. Настоящих – на грунте, на траве, на харде [1]. К тому же бабушка уверяла: Аллу сейчас завоевывать вообще бесполезно. Она же только что родила. И теперь – как минимум месяца три – будет приходить в себя. А потом – не меньше, чем на год! – полностью сосредоточится на ребенке.

Что ж, придется ему смириться. Пусть любимая учительница пока отдыхает. А про любовь – они еще успеют поговорить. Потом.

Кирилл был бы счастлив обеспечить Алле Сергеевне комфортное, уютное, бездельное бытие. Благо деньги – тоже в последние полгода! – в руки сами текли. По меркам спортсменов «большой сотни» зарабатывал он на турнирах гроши. Но для него и тридцать штук долларов в месяц – самое настоящее богатство. Да, приходилось платить дяде Мите, тренеру по физподготовке, за аренду кортов, за гостиницы и билеты… Но все равно тысяч десять – чистыми! – оставалось. К тому же удалось заключить контракт с производителями ракеток. Денег те не платили. Зато на инвентарь – тоже серьезная статья расходов – теперь тратиться не надо.

– А будешь стараться, уже через год станешь миллионером, – предрекал дядя Митя. – Долларовым.

Просто дух захватывало у Кирилла от таких перспектив!

И разве можно ему – почти богачу! – допустить, чтоб любимая женщина, еще совсем слабенькая после беременности и родов, хлопотала с собственным бизнесом?

Но бабуля на пару с Аллой Сергеевной уперлись. Они – открывают малое предприятие. Да какое! Детский сад. Да еще в его родовом гнезде. Ничего себе перспективка!

Пусть Кирилл приезжал в Калядин нечасто, но всегда отдыхал там – будто у него полноценный отпуск. Бабушка откармливала вкусностями, ревностно берегла его сон. Аля – хоть и нет пока меж ними страсти – всегда, когда видела его, расцветала. Сколько переговорено было – у камина в гостиной, на тихой кухоньке, под крышей в зимнем саду. А теперь кругом будут дети болтаться, визг, писк, не поспишь, перед теликом нормально не расслабишься.

Но, как ни пытался он бабулю отговорить, та стояла на своем: малому предприятию в их особняке – быть. Причем в самое ближайшее время.

– Пойми, – втолковывала она внуку, – это твоей любимой Аллочке в первую очередь и нужно. Чтоб она не чувствовала, что на нашей шее сидит, не корила бы себя.

– Да у нее ж учеников куча! Кто мешает, если ей обязательно собственные средства требуются, уроки давать? В охотку, по паре часов в день?

– Ты же сам знаешь, – вздыхала бабушка. – Але нужны деньги совсем другого порядка. Не успокоится она, пока Николаю Алексеевичу долг не отдаст. Не понимаешь, что ли?

– Можно подумать, вы на вашем садике сто семьдесят тысяч долларов заработаете! – усмехался Кирилл. – Да ни в жизнь! – И добавлял покровительственно: – Что вы обе понимаете в бизнесе?

– Ладно уж, не глупее многих, – парировала Виктория Арнольдовна.

– А для бизнеса как раз умными быть не надо! Дела идут у подлых, хитрых, кто умеет лавировать, приспосабливаться, – авторитетно заявлял молодой человек. – Вас просто съедят! За месяц!

Но бабулю трудно смутить:

– Пусть попробуют. Да, подличать мы не умеем. Но я, слава богу, в Калядине сколько лет прожила и знакомых имею – сам знаешь, чрезвычайно полезных. Нас и мэрия поддержит, и полиция в обиду не даст.