Секреты Лос-Анджелеса - Эллрой Джеймс (книги без сокращений .txt) 📗
– «Относительно моих отношений с Пирсом Морхауом Пэтчеттом я, Теренс Лакс, доктор медицины, делаю следующее нотариально заверенное заявление. Мои отношения с Пирсом Пэтчеттом носят чисто профессиональный характер, а именно: по его просьбе я выполнял сложные пластические операции на лицах некоторых его знакомых, как мужского, так и женского пола, с целью увеличить уже существующее сходство этих людей с известными актерами и актрисами. Слухи о том, что эти молодые люди и девушки под руководством Пэтчетта занимаются проституцией, ни подтвердить, ни опровергнуть не могу. Под присягой подтверждаю, что…» – ну и так далее.
Эд:
– Этого мало. Дуэйн, оформи протокол на Йоркина и Риту Хейворт. Пособничество и подстрекательство – дату задержания пока не ставь. Позволь им сделать по одному звонку. Затем отправляйся на Лонг-Бич и наложи арест на дом 8819 по Линден. Это склад «Флер-де-Лис»: скорее всего, Пэтчетт там уже все вычистил, но это неважно. Если склад пуст, наследи там посильнее и оставь дверь открытой.
Фиск, сглотнув слюну:
– Н-наследить, сэр? И не ставить дату задержания?
– Именно. И когда я приказываю, выполнять приказ не задавая вопросов.
– Э-э… слушаюсь, сэр, – отвечает Фиск.
Эд закрывает за ним дверь, нажимает кнопку селекторной связи.
– Дон, пришли сюда Лакса и Гейслера.
В динамике, громко:
– Да, сэр. – И шепотом: – Сэр, хочу вас предупредить: они оба просто кипят от ярости.
Эд открывает дверь. Твердым шагом входят Лакс и Гейслер.
Никаких рукопожатий. Гейслер:
– По правде говоря, тот обед, который мы съели, дожидаясь, пока вы нас примете, и приблизительно не соотносится с той суммой, которую доктору Лаксу придется выплатить мне за потраченное здесь время. Тем более возмутительно, что он пришел сюда по своей доброй воле, а вы заставили его прождать несколько часов!
Эд, с улыбкой:
– Примите мои извинения. Я получил подготовленное вами заявление и вопросов по существу к доктору Лаксу не имею. Хочу попросить вас только об одном одолжении – за которое вы, разумеется, будете достойно вознаграждены. А что касается потраченного вами времени, мистер Гейслер, то пришлите мне счет. Вы знаете, я могу себе позволить оплатить ваши услуги.
– Знаю, что ваш отец может. Что ж, продолжайте. Мой клиент и я внимательно вас слушаем.
Эд – Лаксу:
– Доктор, думаю, мы с вами поймем друг друга. Я многое знаю о ваших делах, а вы знаете – или хотя бы догадываетесь, – что известно мне. Помогите мне, и я обещаю вам свою дружбу.
Лакс, чистя ногти скальпелем:
– «Дейли Ньюс» уверяет, что ваши дни сочтены.
– Не стоит верить тому, что пишут в «Дейли Ньюс». Пэтчетт и героин, доктор. Я не буду спрашивать, откуда вы знаете: с меня вполне довольно слухов.
Гейслер и Лакс переглядываются, отходят к двери, начинают шептаться. Наконец Лакс говорит:
– Я слышал, что Пэтчетт связан с очень серьезными людьми, которые стремятся установить контроль над торговлей героином в Лос-Анджелесе. Химик он от бога, и, говорят, в течение уже многих лет он разрабатывает новый наркотик, с выходом которого на рынок героин уйдет в историю. Гормональные, антипсихотические средства – весьма необычная смесь. Говорят, после многих лет его разработки наконец увенчались успехом: новый наркотик готов, осталось только его производить и продавать. Я сдержал свое слово, капитан, – надеюсь, и вы сдержите свое. Джерри, поймайте этого человека на слове и пришлите ему счет.
Все новые линии ведут в одну точку – к героину. Эд звонит Бобу Галлодету, оставляет через секретаршу сообщение: в деле «Ночной совы» прорыв – позвони мне.
Фотография на столе: Инес с его отцом в Эрроухед. Эд задумывается, глядя на снимок, затем набирает номер Линн.
– Алло?
– Линн, это Эксли.
– Боже мой! Здравствуй.
– Ты так и не пошла к Пэтчетту, верно?
– А ты думал, что пойду? На это и рассчитывал?
Эд переворачивает снимок лицом вниз.
– Линн, я хочу, чтобы ты уехала из Лос-Анджелеса. На неделю или около того. У меня есть домик на озере Эрроухед, поезжай туда. Уезжай сейчас же.
– Пирс…
– Потом все объясню.
– Ты приедешь туда?
Эд просматривает свой «сценарий».
– Да, как только подготовлю кое-что здесь. Ты видела Уайта?
– Он пришел и ушел, где он сейчас – не знаю. С ним все в порядке?
– Да… Нет… Черт, понятия не имею. Встретимся на озере, в кафе «Фернандо». Это недалеко от моего домика. Например, в шесть.
– Хорошо, буду.
– Думал, убедить тебя будет сложнее.
– Я уже сама себя во многом убедила. Отъезд из города все упростит.
– Что это значит, Линн?
– Всему рано или поздно приходит конец. Иногда промолчать – значит совершить геройство. Или нет? Как думаешь?
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Бад просыпается в мотеле «Виктория». Солнце за окном опускается за горизонт – он проспал полночи и весь день. Бад садится на койке, протирает глаза, прогоняя образ Спейда Кули. Сигаретный дымок. У дверей сидит и смотрит на него Дадли Смит.
– Кошмары мучают, сынок? Ты метался во сне.
Верно, ему снились кошмары: Спейд Кули, Инес, за ней гнались репортеры, она кричат: «Это ты виноват! Ты опозорил меня, чтобы отплатить Эксли!»
– Знаешь, сынок, сейчас, во сне, ты мне напомнил моих детишек. Ты ведь знаешь, я люблю тебя как сына.
Бад отбрасывает пропотевшую простыню.
– Что теперь, босс? Что мне делать?
– Для начала – просто слушать. Ты знаешь, что уже много лет я с несколькими коллегами не покладая рук работаю над тем, чтобы удерживать организованную преступность в Лос-Анджелесе в должных рамках. Рано или поздно настанет день, когда мы сможем воспользоваться плодами своих трудов, – и, полагаю, день этот уже недалек. И ты, сынок, как один из нас, получишь должное вознаграждение. В наших руках будет огромная сила и огромная власть, которой, не сомневаюсь, каждый из нас сможет распорядиться достойно. Только представь, какие усилия потребуются, чтобы избавить город от черных подонков. Однако для начала нам придется побеседовать по душам с одним итальянцем – беспокойным малым, от которого одни неприятности. Ты уже имел с ним дело в прошлом, и, думаю, твое участие в разговоре будет нам особенно полезно.
Бад потягивается, хрустя костяшками пальцев.
– Я вообще-то спрашивал о «Ночной сове». И говори напрямик, ладно?
– Куда уж прямее, сынок. Эдмунд Дженнингс Эксли – вот наша цель. Знаешь, чем он сейчас занимается, сынок? Собирает доказательства против Линн, чтобы посыпать соль на твои старые раны.
Бада как током бьет.
– Так ты знал… все это время знал… как я не догадался!
– Разумеется, знал, сынок. Такого, чего бы я не знал, вообще немного. А того, чего я для тебя бы не сделал, и вовсе нет. Но каков же слизняк этот Эксли: ты в жизни любил двух женщин: одну он увел, а теперь покушается и на вторую! Такое нельзя оставлять безнаказанным, верно, сынок? Пусть сполна получит то, что заслужил.
