Лучший полицейский детектив - Молодых Вадим (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
Выглянула с балкона, посмотрела — Вероника вроде бы направляется к подъезду. Ключи у девочки есть, девочка не маленькая, в квартиру попадет.
Не попала. Нянька заподозрила неладное минут через пятнадцать после того, как Вероника вошла в подъезд. Женщина просто занималась каким-то делом…
В последнее время, после убийства Федяева, Меньков вообще склонялся к версии изнасилования и убийства ребенка из мести отцу. Или для устрашения отца. И угрозы расправиться с Федяевым так же, как расправились с «сучЕнкой», его враги осуществили. А ведь эти враги могли оказаться вчерашними — если не друзьями, то уж партнерами точно. Или подельниками. Сейчас «чистый» бизнес — все равно, что пресловутый розовый слон. Не сыщешь сейчас бизнес, стопроцентно соответствующий закону. Так что партнеры по праву могут называться подельниками.
И вполне может случиться так, что Вероника Федяева несколько раз видела с отцом этого вчерашнего партнера-подельника.
Меньков сознавал, что последняя версия выглядит диковато, но… То ли еще он в жизни и следственной практике встречал.
А пока старший следователь, по совету Татьяны Муромской, продолжал отрабатывать версию психопата, живущего — или часто бывающего — в Западном районе и совершившего на этой территории схожие преступления.
Вообще-то такой подход новаторством не являлся. Совсем даже наоборот — ведь после совершения того или иного преступления, будь-то тривиальная поножовщина, ограбление, кража, изнасилование, следствие в первую очередь «шерстит» лиц, когда-то находившихся в местах заключения.
Так что в данном случае если новаторство и присутствовало, то основывалось оно на доверии к психологии и психологу.
Поскольку о сотрудничестве с Вербиным — да и с его непосредственным начальством — не могло быть и речи, Меньков решил действовать, используя кое-какие резервы.
А резервами являлись Рябинин и его бывшие подчиненные в отделении Западного района Приозерска. Кроме того, у бывших подчиненных — да и у самого Рябинина — имелись осведомители, которые подчас могли выдать информации побольше, чем сотрудники милиции.
И вот в один прекрасный вечер Менькову сообщили нечто, буквально ошеломившее его. Этой информацией он немедленно поделился с Татьяной. Он говорил со свояченицей по телефону, но отчетливо представлял себе, как загорелись ее глаза, как она вся засветилась. Что и говорить, Татьяну в подобных случаях охватывал самый настоящий охотничий азарт…
Населенный пункт Старомихайловка значился поселком городского типа. Хотя о городе напоминал только центр поселка: многоэтажки (правда, зданий выше пяти этажей не было), автовокзал, несколько больших магазинов, ресторан.
А уж от центра разбегались улицы и переулки, обставленные с обеих сторон одно- реже двух- и совсем уж редко трехэтажными коттеджами. Не шибко богатый люд населял Старомихайловку.
Но слово «богатство» каждый понимает по-своему. Татьяна, обозревая окрестности поселка из окна автомобиля, именно так и сказала:
— Какое богатство! Очень верно заметил один умный человек: «Хорош Божий свет, одно в нем плохо — мы, люди».
— Ну да, — отозвался Меньков. — Этот умный человек — Чехов. А про богатство — это верно. Хорошо бы все забросить к этакой матери и раствориться на неопределенное время во всем этом…
Все это — пылающая пожаром осенних красок листва и высокое, воистину бездонное фантастического цвета небо. Солнечный свет проливался с небес ласковым золотым водопадом на деревья, на землю с зеленой еще травой, на дома, кажущиеся декорациями к фильму-сказке.
Дом номер тридцать шесть по улице Лиственной стоял во дворе за высоким глухим деревянным забором и стальными воротами. И забор, и ворота покрывал свежий слой масляной краски приятного светло-зеленого цвета.
Изогнутая ручка на калитке поворачивалась, но калитка не открывалась.
— Хм… Не очень-то здесь жаждут видеть гостей, — пробормотал Меньков и нажал кнопку звонка, заботливо упрятанную под резиновый козырек.
Спустя примерно минуту за воротами послышались шаркающие звуки, потом скрипучий женский голос вопросил:
— Хто?
— Мы к Ирине Алексеевне, — поспешно ответил Меньков и быстро переглянулся с Татьяной.
— Щас позову, — шаркающие шаги стали удаляться.
— Позвать-то можно, а вот захочет ли Ирина Алексеевна общаться с гостями, — хмуро размышлял вслух Меньков.
— Не каркай, — прошипела Татьяна. — Захочет.
— Точно? Ты уверена?
Татьяна не успела ответить, поскольку за калиткой послышался негромкий стук, и калитка открылась наполовину.
Стройная девушка в длинном халате синего цвета с бело-красными причудливо изогнутыми полосами стояла перед Меньковым. Светлые коротко остриженные волосы, большие серые глаза, пухлые губы, слегка вздернутый нос.
«Симпатичнее, чем на фотографии», — отметил про себя Меньков, а вслух произнес:
— Ирина Алексеевна, мы приехали из Приозерска. Я — старший следователь городской прокуратуры Меньков, — он быстро вынул удостоверение из кармана куртки и раскрыл его. — А это… это мой помощник.
Настороженное выражение лица Комовой сменилось откровенно испуганным. У нее наверняка спазм перехватил горло, потому что заговорила она сипло:
— Что вам от меня нужно?
— Я даю вам слово, — Меньков старался выглядеть как можно менее официально, — что, если вы захотите, все, о чем мы будем говорить, останется между нами.
— А с чего вы взяли, что м ы с в а м и, — она выделила «мы с вами», причем, голос ее уже звучал нормально — не сдавленно и не сипло, — будем о чем-то говорить?
— А взял я, Ирина Алексеевна, это с того, что терпеть зло значит в конечном итоге признавать свое поражение перед ним.
— Лично я свое поражение признала, — она выглядела неуверенно.
— Нет, вы просто-напросто стараетесь убедить себя в этом, — Меньков старательно повторял «домашнее задание» — установку Татьяны. Он почти слово в слово повторял фразы, которые она заставляла его запоминать сегодня утром. — Но, сдается мне, у вас это плохо получается. Мы ведь говорим с вами об одном и том же, правильно? А именно: о причине вашего ухода из средней школы номер девяносто один города Приозерска.
— Да, — сказала Комова, и Меньков едва удержался от вздоха облегчения: ну, наконец-то.
… Новогодние праздники во всех школах проходят — если их проводят, конечно — по одной и той же схеме. То есть, празднование включает в себя официальную и неофициальную часть. Официальная, как ей и положено, скучная, неофициальная — веселая. Последняя, веселая, зачастую не исключает неформальное общение между учениками и педагогами. А вот в неформальной части существуют разные варианты общения.
В школе номер девяносто один города Приозерска вариант неформального общения выглядел незамысловато — совместное прослушивание музыки, сопровождающееся употреблением не очень крепких алкогольных напитков, то есть, шампанского, сухих вин и ликеров.
Молодая учительница английского языка Ирина Алексеевна Комова относила себя к авангардной, «продвинутой» части современной молодежи. Из области всех острых ощущений она не практиковала групповой секс и употребление тяжелых наркотиков — у нее просто то ли не хватало смелости эти вещи практиковать, то ли хватало благоразумия их не практиковать.
Попав на должность преподавателя средней школы в городе, где она училась в педагогическом институте иностранных языков, Ирина стала менее авангардной, менее «продвинутой» — положение обязывало.
Ей очень нравился старый-престарый фильм «Доживем до понедельника» — с красавцем Тихоновым-Штирлицем и красавицей Ириной Печерниковой в роли учительницы английского языка. Пожилого красавца учителя в девяносто первой школе не нашлось — единственным мужчиной в школе был физкультурник. А вот развязных ловеласов, ведущих себя «на грани фола», среди учащихся старших классов имелось в избытке.
