Лига правосудия - Макеев Алексей Викторович (е книги .txt) 📗
Пробуждение было безрадостным. Погода испортилась, и накрапывал противный мелкий дождичек, туалет на этаже был до того обшарпанным, что заходить противно, а из лейки душа вода текла еле теплая и такой тонкой струйкой, что приходилось постоянно подлаживаться под нее то одним боком, то другим. К тому же завтрак в буфете ничем не отличался от ужина. Все это, естественно, ни бодрости духа придать, ни рабочего настроения создать Гурову не могло. А вот Крячко отнесся ко всему этому как к само собой разумеющемуся, и хотя, как обычно, не балагурил, но и недовольства не выказывал.
Направляясь к райуправлению полиции, они еще издалека увидели, что рядом с ним стояли машины: кунг, «Ниссан» с московскими номерами, на котором, скорее всего, приехал переводчик, потрепанный четырехдверный джип с кузовом – явно рабочая лошадка Сидоркина-младшего, четырехдверная «Нива», а вот пятая… Пятая была с дипномерами.
– Кажется, именно это в народе называется трындец, – тихо произнес Крячко и, остановившись, повернулся к Гурову: – Лева, ты большой мастер рубить дрова. Причем так, что во все стороны летят не только щепки, но и поленья. И тебе уже давно глубоко плевать на то, что одно из них может кого-то очень чувствительно по маковке приложить. Я не знаю, что ты вчера натворил, но вот за это, – он глазами показал на машину с дипномерами, – отымеют в самой извращенной форме всех по нисходящей, а крайним будет Орлов. Ты бы его лучше просто пристрелил, чтобы не мучился. Гуманнее было бы!
Крячко пошел к машинам, а Гуров задержался, пытаясь сообразить, как поступить. То, что Косарев прогнется под Сидоркина, у него сомнений не вызывало, но присутствие представителя консульства или посольства на допросе иностранца согласовывается через МИД, а это значит, что у Михаила и там все схвачено. Да, кажется, он подставил не только себя, но и Петра по полной программе. Но отступать было поздно, и он решительно направился к машинам. А там Крячко, включив на полную мощь свое обаяние, уже пытался хоть как-то спасти ситуацию.
– Михаил Ильич, а ведь я вчера у вас дома был. С батюшкой вашим познакомился. Впечатление неизгладимое – мощнейший старик! Да его и стариком-то не назовешь! Любому молодому сто очков форы даст и обгонит! Матушка ваша, хоть я с ней и не разговаривал, но сразу ясно, что душевнейший человек! Ну а дети – просто восторг!
– Спасибо на добром слове, – спокойно отреагировал на этот всплеск эмоций Сидоркин. – Вы папе тоже понравились.
– А вот теперь я вам спасибо скажу, – очень серьезно заявил Стас. – Похвала такого человека, как он, дорогого стоит!
Гуров же, решив, что семь бед – один ответ, так благожелательно настроен не был и, подойдя, предложил:
– Ну, что? Выдвигаемся?
– Да! – сказал Михаил. – Надеюсь, вы не будете против, если при проведении вами следственных действий будет присутствовать представитель посольства Республики Таджикистан? – и сделал легкий поклон в сторону стоявшего рядом с ним хорошо одетого смуглого темноглазого мужчины. – С МИДом все согласовано.
– Я знаю законы и правила их применения, – сухо ответил Лев. – Но я не понимаю, почему такой, казалось бы, рядовой случай вызвал столь пристальный интерес посольства.
И услышал произнесенный на чистейшем русском языке ответ:
– К сожалению, не все люди в нашей стране могут найти достойную работу, чтобы содержать свои семьи. Они вынуждены уезжать на заработки за границу, в том числе и в Россию. Но большинство из них делает это нелегально, из-за чего их жизнь здесь складывается непросто. Тем больше мы ценим людей, которые официально приглашают на работу моих соотечественников, обеспечивая их не только жильем и работой, но и защитой. Мы давно сотрудничаем с господином Сидоркиным, убедились в его безукоризненной честности, и до вчерашнего дня ни у кого никогда не было ни малейшего повода усомниться в законопослушности как господина Сидоркина, так и работающих на его предприятии моих соотечественников. Вы стали первым. Мы очень дорожим сотрудничеством с господином Сидоркиным, которое планируем развивать и в дальнейшем, и нам стало очень интересно узнать, что же могло послужить причиной столь пристального интереса, – с нажимом произнес он, – правоохранительных органов к ООО «Чистота» и его сотрудникам как российского, так и иностранного гражданства. Мой ответ вас удовлетворил?
– Вполне, – кивнул Гуров, поняв, что урожай шишек будет богатейшим, как бы с головой не завалило.
– Тогда я предлагаю следующее, – начал Михаил. – В моем джипе поеду я, представитель посольства, переводчик и мой адвокат. Вы, господин Гуров, – на «Ниве», а поскольку дороги вы не знаете, то машину поведет мой охранник. Ну а кунг предназначен для рабочих. Возражений нет?
– А я тоже с вами поеду, – предложил Крячко. – Со сторожем-то никто толком не говорил! Пока вы будете своими делами заниматься, я с ним и побеседую, чего время терять?
Все согласились, расселись по машинам и поехали. Неизвестно, о чем шла речь в джипе, а вот в «Ниве» царило гробовое молчание. Крячко судорожно искал выход из положения, чтобы как-то выгородить Орлова. Гуров же, понимая, что не просто заигрался, а по-крупному зарвался, занимался самобичеванием, и спасти его могло только одно – очень быстро найти преступников, а в том, что их будет несколько, он не сомневался – одному человеку совершить такое было бы не под силу.
Увидев такую кавалькаду, сторож даже несколько растерялся, но шлагбаум поднял. Воспользовавшись остановкой, Стас вышел из машины, а остальные поехали дальше. Подойдя к сторожу, Крячко предъявил удостоверение и предложил:
– Поговорить бы нам, отец!
– Ну, пойдем в мой вагончик, сынок! Не лето еще! – рассмеялся сторож. – Только я ведь, пожалуй, ненамного тебя старше.
– Брось! – удивился Стас. – Борода-то совсем седая!
– Так она зимой очень хорошо греет, вот и отпускаю, а по весне сбрею, – объяснил тот.
Они вошли в вагончик, и, пока сторож, как он выразился, взбадривал чай, Крячко огляделся. В этом, казалось бы, небольшом помещении было все необходимое: диван, над которым на старомодном плюшевом ковре висела двустволка, холодильник, с телевизором на нем, печка-буржуйка, столик, а над ним полка с посудой, шкаф, служивший, вероятно, для всего сразу, а в углу валялся старый матрац.
– Для собак, – мельком глянув на Крячко, объяснил сторож. – Так-то у них будка снаружи стоит, а уж если совсем мороз, я их внутрь запускаю.
– Чего ж ты себе другую работу не нашел? – удивился Стас.
– Была работа, – вздохнул тот. – Только жену мою она раньше срока на тот свет забрала, а меня инвалидом сделала.
– Вредное производство, – догадался Крячко.
– Оно самое. Мы с ней оба с деревни, думали, там и денег побольше платят, и на пенсию пораньше выйдем. Вернемся с ней в деревню, домик купим и заживем на славу. А получилось так, что до пенсии она не дожила, а я вот до инвалидной докатился. Квартиру двухкомнатную, что мы от завода получили, я дочке оставил – она мужа привела, двое детишек у них, а тут я со своими болячками. В деревню ехать? Ну какой из меня сейчас работник? Вот и дал я объявление, что ищу работу сторожа при дачном кооперативе. Так здесь и оказался!
– Знаешь, а на инвалида ты не похож, – возразил Стас.
– Да как врачи на меня рукой махнули, понял я, что самому спасаться надо. Накупил книжек умных про травы, стал их собирать – лес-то тут недалеко, заваривал, пил, вот и дотелепал до своих лет.
– И давно ты здесь? – поинтересовался Стас.
– Да уж скоро пятнадцать лет будет.
– Летом тут, конечно, раздолье, а зимой? – Крячко прихлебнул душистый чай и спросил: – На травах небось?
– Без них не живу, – подтвердил сторож. – А что зимой? Снег-то сейчас поздно ложится, так я на своей развалюшке до станции доехать могу – магазинчик там есть, сберкасса, чтобы пенсию снять, аптека опять же. Запасусь всем, чем надо, и живу припеваючи, сам себе хозяин – тут же с конца октября до апреля ни живой души. Телевизор есть, радио – тоже. Телефон, чтобы с дочкой поговорить, под рукой.
