Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна (читаемые книги читать .txt) 📗
Руслан действительно стоял напротив сидящей в кресле девушки и с интересом рассматривал ее.
– А что я должен делать?
– Ты же хотел пленку проявлять и фотографии печатать. Вот и займись.
– А ты что будешь делать? Может, поесть приготовишь?
– На общей кухне? Еще чего! Я лучше тебе помогу.
– Да мне, в общем-то, помощники не нужны, я как-то сам привык справляться, – заметил Руслан, вытаскивая из кофра отснятую пленку.
– Ну я рядом постою, поболтаем о чем-нибудь.
– А потом что?
– А потом повезем фотографии в ресторан, где Наташка ужинает.
– А потом?
– Не знаю, – она пожала плечами, – наверное, я с ней останусь, пожрать-то надо. А потом в гостиницу и баиньки.
Руслан окончательно перестал понимать эту бойкую красотку. Для чего она попросилась поехать с ним? Для чего притащилась к нему домой? Чтобы посмотреть, как он будет проявлять пленку? Бред какой-то… Но для чего-то же она затеяла все это. Хорошо бы разобраться.
– Ира, а почему Наталья Александровна разговаривает, как военный? – спросил он, когда процесс проявки пленки завершился и они вдвоем стояли в тесной, освещенной красной лампочкой каморке, где Руслан печатал фотографии.
– Ты имеешь в виду все эти «девятнадцать тридцать» и «десять ноль-ноль»? Это у нее от Вадима, от мужа. Он офицер-подводник, капитан второго ранга.
– Да? И кто он по должности?
– Командир «бэ-че-пять».
– Это что такое?
– Командир боевой части номер пять на подводной лодке. Пока, – почему-то добавила Ира.
– Что значит «пока»? Ожидается повышение?
– Как тебе сказать… Ему предложили преподавать в учебном центре, он согласился, вопрос вот-вот решится.
– Что ж он с подлодки-то бежит? Тяготы службы надоели? Неужели не хочет до командира лодки дослужиться? – ехидно спросил Руслан.
– Много ты понимаешь! – презрительно фыркнула Ира. – Командир БЧ-5 никогда не станет командиром лодки, хоть до самой смерти будет служить. И выше капитана первого ранга никогда не поднимется. Он под Мурманском служит, в Западной Лице, вот сколько они с Наташкой женаты, столько и живут врозь. Это что, по-твоему, нормально? Она сыновей одна растит, нас с Бэллой Львовной обихаживает, работает как проклятая, а муж ей ничем помочь не может, потому что у него то первая задача, то вторая задача, то третья задача, то автономка. А учебный центр все-таки ближе, всего сто километров от Москвы, в Обнинске. Ой, смотри, как Наташка классно получилась!
Она протянула руку к кювете, в которой проявлялась очередная фотография. Руслан легонько шлепнул ее по руке.
– Не суй пальцы в раствор, это же химия, а не лосьон для рук. А по-моему, снимок не слишком удачный.
Руслан склонил голову набок, следя за проступающим на фотобумаге изображением. Выждав, когда картинка приобретет нужную интенсивность окраски, пинцетом ловко вытащил фотографию и положил в кювету с закрепителем.
– Почему снимок неудачный? – заспорила Ира. – Она здесь такая красивая.
– Не это главное. Выражение лица – вот главное. Ее фильм как называется? «Что такое хорошо и что такое плохо». И на фотографии Наталья Александровна должна быть похожа на человека, который имеет право рассуждать на эту тему. А здесь она какая-то несерьезная, улыбается.
– Ну и что? Зато какая улыбка! Голливуд отдыхает.
– Ира, это фотография не на конкурс красоты. Читатель должен поверить режиссеру Вороновой, а не влюбиться в красавицу Натали. Сечешь разницу? Ты мне лучше вот что объясни… Насчет Мурманска и Обнинска я понял, Обнинск ближе. А почему муж Натальи Александровны не может стать командиром подводной лодки?
– Ой, ну почему-почему… Потому что.
– Это не объяснение, – строго заметил Руслан, закрепляя готовую влажную фотографию на веревке при помощи бельевой прищепки. – Ты же сама хотела поболтать, сама начала про мужа Вороновой рассказывать, а теперь уклоняешься.
– Так я об интересном хотела поболтать, а ты про скучное спрашиваешь. Короче, боевая часть пять отвечает за работу ядерного реактора и вообще за движение лодки и ее живучесть. Вадим только это умеет, он только реактор свой и знает, а лодка же должна выполнять боевые задачи. Командиры всех остальных боевых частей сначала становятся помощниками командира лодки, потом старшими помощниками командира, потом командирами, это обязательный порядок. А командир БЧ-5 даже помощником командира лодки стать не может, потому что не владеет тактикой морского боя. Представляешь, как обидно? Такое образование получить, столько знаний иметь в голове, а с точки зрения карьеры – полный ноль.
– Зачем же он такое образование получал? Учился бы морскому бою, стал бы командиром лодки. Вот смотри, этот кадр намного лучше. Согласна? Здесь во взгляде горечь какая-то и мудрость.
– Да ну, она тут как старуха… Вкус у тебя какой-то неправильный. А насчет Вадима я тебе так скажу: он выбирал то образование, которое ему было по душе, и ему было глубоко плевать, какую карьеру он с ним сделает. Он просто хотел заниматься тем, что ему интересно. Ну любит он эту свою работу, понимаешь? Вот ты фотографию любишь, а он – подводные лодки, которые ходят на ядерном топливе.
– Как ты его защищаешь, – усмехнулся Руслан. – Уж не влюблена ли ты в него?
– Дурак! – вспылила девушка. – Думай головой, прежде чем болтать! Я Вороновых всегда защищаю, и Наташку, и Вадима, и мальчиков, потому что они – моя семья, у меня на всем свете никого нет, кроме них. Я за Наташку горло перегрызу любому, понял?
– Понял, понял, не кипятись. Я ж не думал, что у тебя все так серьезно… А вот насчет того, что у тебя никого на всем свете нет, этого я не понял.
– А что ж тут непонятного? – искренне удивилась Ира. – Отец сбежал, мать погибла, бабка сама померла, вот никого и не осталось.
– А жених? Никогда не поверю, чтобы у такой красивой девушки, как ты, не было жениха или хотя бы сердечного дружка.
– Ах, ты об этом… – разочарованно протянула Ира. – Так бы сразу и спросил, мол, дамочка, не ингейджд ли вы.
– Не понял…
– Это от английского глагола. Его используют, когда хотят выяснить, не вовлечен ли человек в какие-то отношения. Так и спрашивают: «Are you engaged?» Дескать, есть ли у вас сердечная привязанность?
– Я немецкий учил, – бросил Руслан, не отрываясь от фотоувеличителя. – Так что там по части вовлеченности?
– На данный момент ничего. Изучаю новую среду обитания. Пока достойных не нашла.
– А поточнее?
– Да я в институт в этом году поступила, вот тебе и поточнее. Всего две недели проучилась, никого еще толком не разглядела.
– Ах, так ты еще и студентка! А как же занятия?
– Наташка меня отпросила. Она считала, что я должна с ней ехать.
– И где ж ты учишься с такой внешностью?
– Где надо, там и учусь, – внезапно снова вспылила Ира. – При чем тут внешность-то? Тебе что, обязательно хочется меня обидеть?
– Да нет, я просто хочу понять, что ты за птица и зачем приехала сюда.
– Я же говорю, это Наташка так решила.
– Да не вообще сюда, в Кемерово, а конкретно ко мне домой. Ты что, никогда не видела, как фотографии печатают?
– Видела.
– Тогда зачем? Брать меня к себе в любовники ты, по-моему, не собираешься.
– Откуда ты знаешь? Может, и собираюсь.
– Неплохо бы и мое мнение на этот счет спросить.
– Спрошу, когда надо будет.
– А когда будет надо?
Руслан выключил увеличитель и положил последнюю фотографию в раствор для проявки. Ира стояла совсем близко, запах ее духов заполнил всю крошечную каморку, и от этого запаха и от близости красивой девушки голова у Руслана постепенно заполнялась какими-то посторонними мыслями, мало связанными с необходимостью выполнить редакционное задание.
– Я задал вопрос, – едва слышно произнес он. – И хотел бы получить на него ответ.
Ира стояла неподвижно и молчала. Она не отстранилась, но и не придвинулась к нему. При красном свете ее кожа отливала бронзой, и вся она казалась Руслану в этот момент не живой теплой девушкой, а статуей из раскаленного металла. Наконец она подняла руку, и Руслану почудилось, что сейчас Ира коснется его лица или даже обнимет. Но она всего лишь поправила волосы.
