Кроваво красная луна - 2. Рождение ведьмака (СИ) - Мисечко Владимир Александрович (библиотека книг .txt) 📗
- Что за чудеса? Такого просто не может быть, - остановился Вадим посередине улицы и уставился на горевший дом. Огонь бушевал, словно дикий зверь, а дыма не было. - Здесь что-то не то.
- Ага, - сказал кузнец, прикрываясь руками от сильного жара. - Я же говорил тебе, здесь творятся странные и непонятные вещи, а ты не верил.
Через тридцать минут возле горевшего дома столпилось полдеревни. Кто-то что-то кричал, размахивая руками, кто-то пытался затушить огонь, поливая его водой из ведра. А кто-то молча стоял, осеняя себя крестом.
За пару часов от дома осталась одна печь, да и та через мгновения обрушилась.
- Кто видел, дед Иван выбрался из дома или нет? - поинтересовался кузнец, поглядывая кругом. Но все помалкивали. - Значит, всё. Кранты деду, - перекрестившись, Ерёма потянул Вадима за рукав:
- Пошли к тебе, нужно поговорить.
Тот кивнул и молча пошёл за кузнецом. Ноги вязли в грязи и разъезжались, но двое здоровенных мужиков, преодолевая препятствия, двигались медленно, но уверенно, словно ледоколы. Не проронив ни слова, они подошли к дому Вадима Шведова и вошли внутрь.
- Что это было? - закрывая двери, посмотрел Вадим на друга.
- Колдовская разборка, - брякнул тот и уселся за стол. - Водка есть?
Хозяин достал целую бутылку и поставил на стол. Сорвав пробку, Еремей, не дожидаясь ни закуски, ни стакана присосался к горлышку.
- Оставь мне! - крикнул Вадим.
Кузнец, словно опомнившись, оторвался от бутылки, поставил её на стол и посмотрел на друга, словно видя его впервые.
- Рассказывай. Что знаешь? - разливая остатки по стаканам, спросил Вадим.
- Колдун с ведьмой не поделили территорию и твою тетрадь, вот и передрались. Бабка Евдоха оказалась сильней, - беря стакан, произнёс кузнец. - А результат их битвы ты видел сам.
- Надо сходить на кладбище и проверить старуху, - чокаясь с другом, сказал Вадим.
- Проверим, только допьём, - сказал Ерёма и опрокинул содержимое стакана в рот. Крякнув, спросил:
- Ещё водка есть?
Вадим помотал головой, мол, нет, и тоже выпил. Ещё немного поговорив, они отправились на кладбище, чтобы проверить старуху, жива та или нет.
- Тетрадь у тебя с собой? - посмотрел на Вадима Еремей.
- Дома спрятал.
- Надо её отдать, а то ведьма ещё что-нибудь натворит.
- Я поговорю с ней, - поспешил Вадим за кузнецом.
Через пятнадцать минут, меся ногами грязь, они подошли к дому бабки Евдохи и, дождавшись ответа на стук в дверь, вошли. Та сидела за столом, а перед ней стояла догорающая чёрная свеча. Странный запах, ударивший вошедшим в нос, витал повсюду.
- Я тебя ждала, - посмотрела она на Вадима, - подумал насчёт тетради?
Кузнец взглянул на друга, но говорить ничего не стал.
- Подумал, - сказал Вадим, - но у меня есть одна просьба.
- Какая ещё просьба? - выкрикнула старуха.
- Я отдам тебе эту тетрадь...
- По доброй воле, - перебила его ведьма, - из рук в руки.
- Да, - повысил голос Вадим, - но с одним условием. Ты навсегда покинешь нашу деревню и больше никогда, я повторяю, никогда сюда не вернёшься.
- А если я обману?
- Тогда ты тоже сгоришь.
- Надо подумать, - произнесла ведьма. Но Вадим её перебил:
- Здесь тебе делать нечего. Бери тетрадь и уматывай по добру, по здорову из моей деревни... А то я применю другие меры.
- Не пугай, я пуганная.
- Я тебя не пугаю, ведьма! - выкрикнул Вадим в лицо старухе. - Через час придёшь за тетрадью, а вечером, чтобы тебя здесь не было. И не думай, что я шучу. - Он развернулся и вышел из дома, хлопнув на прощание дверью, да так сильно, что та чуть не слетела с петель. Кузнец, видя такую картину, поспешил следом.
- Всё, Ерёма, иди к себе, я потом приду, - произнёс на улице Вадим и зашагал к своему дому. - Надо подготовиться к встрече. - Кузнец, так и не проронив ни слова, поплёлся домой, временами поворачивая голову и поглядывая то на удаляющегося друга, то на дом бабки Евдохи.
Ровно через час, бабка не стучась, вошла в дом. Вадим её уже ждал, тетрадь лежала перед ним на столе:
- Проходи и садись.
Та подошла и остановилась, но садиться не стала, поглядывая то на тетрадь, то на хозяина.
- Мы договорились? - посмотрел он на неё, - я тебе тетрадь, а ты навсегда покидаешь деревню.
- Да, я тебя поняла и всё сделаю, как ты хочешь.
- Запомни, ведьма, раз и навсегда. Вернёшься - сгоришь. Я это прочитал в тетради.
- Как ты это сделал?
- Не скажу. Но обманывать не советую. Всё, бери тетрадь.
Вадим поднялся, взял тетрадь в левую руку, верхом вниз. Старуха уставилась на него. «Видно, не обманул и правда как-то прочитал мёртвый язык», подумала бабка Евдоха, но вслух ничего не сказала.
- Я передаю эту тетрадь по своей воле и с добрыми намереньями в чужие руки, не из нашего рода, - произнёс Вадим, - но с одной оговоркой. Если этот человек обманет и вернётся, то гореть ему синим пламенем.
- Я беру её по доброте, а не по злобе, со всеми договорённостями, - ответила ведьма. - И выполню всё, что мне велено хозяином.
Вадим протянул тетрадь, старуха нежно взяла её, как положено, левой рукой и три раза поклонилась. Первый раз хозяину, второй раз на восток, где восходит солнце и третий раз на запад, где оно садится. И не прощаясь, ушла.
Через час она покинула деревню и больше её не видели. Что с ней в дальнейшем случилось, никто не знал... Только после её ухода в деревне прекратились странные смерти. Нет, люди, конечно, умирали, но только своей, естественной смертью.
Через неделю, поправив могилу родителей и похоронив убитого мужчину, найденного в сарае (его так никто и не опознал), Вадим простился с Ерёмой и уехал обратно в город.
А через полгода на имя Вадима пришла телеграмма. «У нас всё хорошо. Спасибо за помощь. Еремей».
Конец.
Дело о похищении из ночного клуба.
С самого утра небо затянуло тёмно-синими, почти чёрными тучами, и повалил снег. За какой-то час его выпало столько, что замело все улицы города, хоть бросай машину и надевай лыжи. Снегоуборочная техника работала в авральном режиме, но толку от этого было не много. По улицам тянулись такие пробки, что добраться до работы легче было пешком. Автобусы и маршрутные такси были переполнены, ведь рабочий день никто не отменял. Вот, и толкался, матерясь почём зря, портя себе и другим настроение, народ, чтобы только попасть в транспорт, не остаться на остановке в ожидании следующего - придёт ли он или где-нибудь застрянет, никто не знал.
