Идет розыск - Адамов Аркадий Григорьевич (бесплатные полные книги TXT) 📗
— Никуда. Если заранее не сговорились. А если сговорились, то им и не надо было из Москвы вырываться. Погоди! — снова оборвал сам себя Эдик. — А вчера днем они не могли из Москвы удрать? В потоке машин, так сказать. За ночь спокойно поменяв номер?
— Вряд ли, — покачал головой Виталий. — Мы еще накануне проинструктировали все посты ГАИ на вылетных и тупиковых шоссе: марка автомобиля и помятое правое крыло. Ну, а затем — груз и путевой лист. Нет, в Москве мы их заперли.
— Пока.
— Да, пока, — Виталий вздохнул. — Пока они не починят где-то крыло. Значит, надо немедленно прочесать все автохозяйства, парки, мастерские. И тут главная наша надежда — участковые инспектора. Хотелось бы верить в каждого. Ведь один только нерадивый окажется, всего один — и все прахом пойдет! Уйдут убийцы!
— Ладно. Ты мне это не рассказывай, — нервно откликнулся Албанян. — Значит, план у нас с тобой такой.
Ты закидываешь сеть на все автохозяйства и прочее. А я — это второй пункт плана — намечаю список предприятий пищевой промышленности города, куда они могут сбыть кислоту.
— И берешь их на контроль.
— Ну, само собой.
— И еще пункт третий, — сказал Виталий. — Попробуем давай составить фотороботы. Ведь в обоих местах преступников видел не один человек.
— Очень хорошо!
— И еще, Эдик, самое трудное, — Виталий секунду помедлил. — Надо, по-моему, еще поработать вокруг этой четверки. Ведь их не только видели, с ними говорили, они говорили что-то, шутили, болтали, уводили, может быть, разговор в сторону, темнили с одним так, с другим эдак. Ну, короче, понимаешь? Все люди должны вспомнить каждое их словечко, намек, шуточку.
— Очень хорошо! — снова быстро согласился Албанян. — Значит, план мы с тобой составили. Пойдем доложим?
Маргарита Евсеевна до сих пор еще не могла привыкнуть, что ее называют порой по имени и отчеству. Ей только что исполнилось двадцать четыре года, и четыре года назад она весьма удачно вышла замуж. Ее Миша так успешно делал карьеру! О нет, совсем не в плохом смысле, он никого не подсиживал, никого не расталкивал и тем более не делал никому гадостей. Нет, он просто был неглуп, знал свое дело и два языка впридачу, хорошо — английский, чуть похуже — французский, был добросовестен, покладист, добродушен и всем приятен. А работал Миша в учреждении, которое называлось «Экспортфильм». Через год после женитьбы они уехали в Индию и прожили там полтора года. Это время осталось в памяти у Риты как вереница поездок, приемов, потрясающих экзотических красот, покупок и успеха, ее, Ритиного, успеха, от которого кругом шла голова, ибо ни один мужчина не мог устоять перед ее обаянием и красотой.
Так ей казалось, во всяком случае. Рита даже втайне завистливо думала, что вполне могла бы быть женой самого посла и эта роль ей была бы больше к лицу. Ах, как Рита гордилась своим успехом, как была счастлива. Как нравилось ей капризно надувать губки и требовательным тоном просить что-то. И у большинства мужчин в тот же момент на лице появлялось глупо-радостное выражение, а У других, посильнее и поумнее, — снисходительно-ласковое, но в любом случае все они спешили выполнить ее просьбу. Миша много работал и ничего не замечал.
Еще до замужества, сразу после школы, Рита попыталась поступить по совету отца в Плехановский институт, но не добрала баллов на вступительных экзаменах. И тогда отец, главный бухгалтер небольшого учреждения, устроил ее на двухгодичные бухгалтерские курсы, которые она закончила как раз перед замужеством.
Миша уже появился на ее горизонте — невысокий, грузный, рыжеватый, с круглым лицом и близорукими глазами за толстыми стеклами очков. Он был мягкий, веселый. Красиво и увлеченно рассказывал о своей интересной и совсем необычной работе. Это было кино, волшебный край звезд, славы и красоты, о котором Рита и мечтать до сих пор не могла. А Миша был там свой человек, всех знал, и его, видимо, все знали. И он казался Рите почти волшебником.
К тому времени Рите уже все вокруг наскучило. Вечные болезни, трудности и заботы, которыми жили родители, ее просто бесили. А тут еще Стасик. У Риты был брат, младший и очень больной. С детства жестокий полиомиелит приковал его к постели. В постели он окончил школу, учителя приходили к нему на дом, некоторые брали за это деньги. Мать возмущалась, а Рита пожимала плечами и не вмешивалась, это ее не касалось. У нее была своя жизнь, полная, главным образом, бесконечными романами. За ней непрерывно ухаживали, ее внимания домогались, и Рита так привыкла к этому, то наглому, то застенчивому, то вкрадчивому и настойчивому ухаживанию, что других мыслей у нее, кроме того, как обойтись с тем или другим из поклонников, просто не было, если, конечно, не считать нарядов, которые ей давались с немыслимым трудом.
— Рита, — сказал ей однажды отец. — Мне не нравится твой образ жизни.
— А мне ваш, — дерзко ответила она.
— Ты как со мной разговариваешь? — вскипел отец. — Хватит! Пора, милая моя, браться за ум. Вот кончила курсы, поступай на работу.
— Я, папочка, лучше выйду замуж, — нежно пропела Рита.
— Дура! Замуж не для этого выходят. Мы с твоей матерью…
— Ах, папочка, я уже это тысячу раз слышала. Вы с мамой всю жизнь были образцом добродетели. Знаю. А мне этого не надо. Я свою жизнь устрою по-другому. Ты видишь, какая я красивая? Надо это учитывать?
— Господи, какая дура! — схватился за голову отец и, понизив голос, спросил: — Тебе и брата не жалко?
— Жалко, — спокойно ответила Рита.
— Ну, так помоги же нам. Ведь моего заработка…
— Вот я и помогу. Выйду замуж, и тебе не надо будет меня содержать. Пусть муж содержит.
— Какой муж?! Откуда муж?! — снова взорвался отец. — Ты окончательно рехнулась!
— Есть муж. То есть скоро будет, — все так же спокойно сказала Рита. — Хотите познакомиться?
И в тот же вечер привела Мишу.
После его ухода отец сказал с ноткой сочувствия в голосе:
— Славный малый.
— Он плохо видит? — спросила мать.
— Прекрасно видит, — самолюбиво возразила Рита.
— Прекрасно видит, но далеко не заглядывает, — усмехнулся отец и, вздохнув, тихо и устало прибавил: — Дал же бог детей.
— Коля, — укоризненно сказала жена, метнув встревоженный взгляд на дверь в соседнюю комнату.
А вскоре Рита вышла замуж и через год уехала в Индию.
Вернулась она оттуда довольная, с уймой «тряпок» и впечатлений. Весь первый вечер у родителей она с восторгом рассказывала о том, что видела, что купила, какие люди их окружали. Миша рассеянно улыбался и отмалчивался, изредка хмуря свои белесые брови, а глаза за толстыми стеклами очков казались усталыми.
— Соскучилась по Москве? — спросил отец.
— Ни чуточки, — махнула рукой Рита. — Миша сделал глупость, а то мы могли бы еще годок там пожить.
— А как там политическая обстановка? — серьезно спросил Стасик.
Все сидели возле его постели.
— Это ты его спроси, — указала Рита на мужа. — А я… Ой, господи, когда я еще такую жизнь буду иметь?
— Никогда, — неожиданно и хмуро произнес Миша.
— Это еще почему? — Рита резко повернулась к нему.
— Свистушки там не нужны, — сухо ответил Миша и добавил: — Потому, между прочим, на год раньше и вернулись. Это в порядке информации.
Когда Рита с мужем ушли, отец, помогая матери мыть посуду на кухне, многозначительно спросил:
— Ты заметила?
— Что? — насторожилась жена и даже прекратила вытирать тарелку.
— Ну, отношения у них… Не того, по-моему. Наша Ритка, кажется, и тут экзамен не выдержала.
— Ах, я ничего не знаю, — вздохнула жена, снова принимаясь за посуду. — Они оба устали.
— Ну, да. Наша устала, как же.
А отношения у молодых супругов стали медленно, но неуклонно портиться. И через полгода они расстались.
К родителям Рита не вернулась: Миша оставил ей кооперативную квартиру. К Рите временно переехала любимая подруга Верка-манекенщица, так ее звали в своем кругу. Впрочем, она и в самом деле работала манекенщицей. И первое время жизнь у них «заладилась» отлично, куда веселее, чем при Мише.
