Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Макеев Алексей Викторович (серия книг txt) 📗
– У тебя служебная машина, – напомнил Гуров. – Коля, я хочу, чтобы ее обследовали досконально.
– Да ладно, ладно, съезжу. Только я не понимаю – а что конкретно ты хочешь найти?
– Не знаю, Коля, – признался Лев. – Возможно, какое-то общее заболевание, врачебные косяки… Понимаешь, я провел расследование, но пока ничего, ничего общего не обнаружил! Кроме клиники – тишина. Нет между этими девчонками ничего общего! Но почему-то их обеих убили.
– М-да… – почесал за ухом Козлов. – Но ты же понимаешь, я медэксперт, а не сыщик.
– А ты мне как сыщик и не нужен. Как сыщик я сам лучший в главке, – улыбнулся Лев.
– Ага, – хмыкнул Козлов. – А также самый скромный.
– Ну, тебе, брат, скромности тоже не занимать! Значит, девушку зовут Ксения Завьялова. Нужно поторопиться, потому что приехала ее мать и, конечно, будет настаивать на том, чтобы забрать тело из морга поскорее. Она и так там, бедняжка, с апреля лежит.
– А кто ее вскрывал?
– Волгин, кажется. Мне Метелицын говорил. Кстати, девушка была беременна. На это тоже обрати внимание!
– Да уж не пропущу, – пообещал Козлов.
– Коля, и сразу звони мне! – предупредил Гуров, поднимаясь.
Когда он подходил к своему кабинету, тот был заперт, но едва всунул ключ в замочную скважину, как с лестницы вывернул Крячко.
– Стас, отлично! – обрадовался Гуров. – Пойдем-ка поделимся впечатлениями.
– И я тебе рад, Лева, – сказал Крячко, подходя вплотную к Гурову и обмахиваясь на ходу сложенной пополам газетой. – Но, прежде чем делиться, я буду настаивать на обеде, что бы ты мне там ни говорил! Я с утра по городу мотаюсь, и, кроме холодной воды, у меня во рту ничего не было!
– А я и не возражаю против обеда. Я, кстати, тоже не по ресторанам ходил. Пошли в нашу родную столовую, там все и обсудим.
Гуров выдернул ключ, и они спустились на первый этаж.
Шторы в столовой были плотно задернуты, дабы не впускать бившее в стекла солнце; тихо жужжали несколько вентиляторов, создававшие относительную прохладу. Пару лет назад уже было принято решение оснастить столовую кондиционерами и даже выделить для этого специальные средства, но тут неожиданно резко воспротивился сам генерал-лейтенант Орлов. По его мнению, все сотрудники главка только и делали бы, что торчали здесь в жару весь рабочий день. А оснастить кондиционером каждый кабинет – на такие траты Орлов пойти не мог. Да у него и не было столько денег. Все, что выделялось министерством, очень быстро расходовалось на более важные нужды. Посему деньги, предназначавшиеся на кондиционеры, были потрачены на новые унитазы для служебного туалета, что тоже, в общем, было неплохо.
Гуров и Крячко взяли себе по салату, окрошку, картофельное пюре с котлетой и по два стакана компота. Пройдя с подносами к столику в углу, по многолетней традиции считавшемуся их, они расселись и приступили к еде. Поскольку оба существенно проголодались, то обедали преимущественно молча. И только после холодного и сладкого, с легкой кислинкой, компота решились обсудить дела.
– Лева, давай останемся здесь? – предложил Крячко. – Тут все-таки приятнее, чем в нашем кабинете.
Лев не возражал, и Крячко, поудобнее развалившись на стуле, принялся рассказывать о всех своих визитах за день. О встрече со Стасом Ярко, Татьяной Колобаевой и наиболее впечатлившей его беседе с режиссером Канацким. Это событие, как ни странно, оказалось для Крячко самым ярким.
– Нет, ты только подумай, Лева! – возмущался Стас, в котором всколыхнулись улегшиеся было эмоции. – Предложить мне такое! Полковнику МВД, оперу-важняку! До какой степени обнаглели эти выскочки из шоу-бизнеса!
– Ну, и что ж ты отказался? – вдоволь отсмеявшись, спросил Гуров. – Был бы у нас звездой главка.
– Лева… не начинай! – смерил его тяжелым взглядом Крячко.
Но Гурова уже трудно было остановить, он давно так не смеялся, представив себе Крячко, скачущего в трусах в горошек возле дивана с флаконом таблеток и радостно возвещающего миру, как он победил импотенцию.
– Да что тебя так смущает, Станислав? – продолжал он подкалывать Крячко. – Настоящий актер должен быть свободен от предрассудков!
– Я не актер, Лева!
– Знаю, ты круче! Но у актера есть своя движущая сила, освобождающая его от стереотипов, – его творческие амбиции. А у тебя своя движущая сила! Включи ее!
– Какая сила? – не понял Крячко.
– Деньги, Стас! – выразительно пошуршал пальцами Гуров. – Ради гонорара ты должен был перешагнуть через свое стереотипное мышление.
– Лева, пошел ты… – взвился Крячко. – Пусть он свои пятьсот рублей засунет себе… поглубже!
– Ну, а если не пятьсот, Станислав, а, к примеру, пятьсот тысяч, – начал философствовать Гуров. – Вот представь – предложили тебе пятьсот тысяч за получасовую съемку. Согласился бы?
– Нет! – отрезал Крячко.
– А миллион?
– Нет и нет!
– Почему?
– Потому что съемка на полчаса, а позора потом – до пенсии не смыть!
– Ну, какой тут позор, Стас? Многие известные люди не гнушаются сниматься в подобной рекламе!
– В подобной рекламе… – раздувая ноздри, произнес Крячко, – снимаются те, кто не может больше ничем другим на жизнь заработать! Кому вечно на нее не хватает! Голодранцы всякие!
– Но тебе ведь тоже вечно не хватает. Сам только что жаловался, сколько потратил на прохладительные напитки.
Крячко резко махнул рукой, давая понять, что не намерен продолжать этот ернический диалог, но Гуров разошелся не на шутку.
– Ты только представь, как эротично бы ты выглядел в красных труселях! – откровенно глумился он. – А какой успех у женщин – м-м-м! Твоя Наташка замучилась бы отбиваться от поклонниц! У подъезда бы караулили, автограф просили! Орлову пришлось бы даже тебе личную охрану организовать, а то поклонницы бы тебя на части разорвали, пытаясь ухватить кусочек твоих трусов!
В этот момент Лев резко наклонил голову в сторону, пытаясь уклониться от ложки, пущенной Крячко ему в лоб. Ложка упала на пол, огласив столовую металлическим звоном. Кассирша подозрительно посмотрела на их столик, а толстая буфетчица, работавшая в столовой, кажется, с момента ее основания еще в качестве буфета, крикнула:
– Господа сыщики! За порчу казенной посуды вычту с вас! В двойном размере! Слышали, Крячко?
Она, совмещавшая функции буфетчицы и главной поварихи, за долгий трудовой стаж считалась неофициальной начальницей столовой, знала всех сыщиков давным-давно и не церемонилась с ними. Откровенно говоря, перед ней робел сам начальник главка генерал-лейтенант Орлов. Когда она выходила из кухни на раздачу – необъятная, с монументальным бюстом и суровым взглядом, держа в правой руке половник-поварешку, – каждый ловил себя на том, что старается угоднически улыбнуться ей и поскорее прошмыгнуть за свой столик. Только, пожалуй, Станислав Крячко относился к ней снисходительно – командирские замашки поварихи он с легкостью парировал.
– Я слуховой аппарат дома забыл, Антонина Макаровна! – крикнул Стас поварихе, а затем обратился к Гурову: – Лев Иванович, если вы не прекратите изъясняться со мной в подобном тоне, я вынужден буду покинуть вас и отправиться домой, поскольку имею на это законное право. Свою работу, Лев Иванович, на сегодня я выполнил, а если у вас есть желание поработать сверхурочно, то я его не разделяю. – Он сделал паузу и добавил: – А проще говоря, Лева, не перестанешь зубоскалить – я тебе морду набью. Понял?
– Вот теперь понял, – кивнул Гуров. – А то ты такими несвойственными тебе фразами заговорил, что я даже испугался. Ладно, оставим твою несостоявшуюся карьеру звезды экрана в покое. Теперь слушай меня, и будем сопоставлять факты.
Гуров, в свою очередь, рассказал о своих «приобретениях». Крячко задумчиво слушал и, кажется, мысленно что-то сопоставлял.
– …Так что вот такой набор у нас, Стас, – закончил Лев. – Теперь предстоит разобрать весь этот винегрет.
– А ты не думаешь, что их смерти вообще не связаны между собой?
– А клиника?
