Не называй меня майором... - Словин Леонид Семенович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
— На вокзалы уже послали проверять. Задание — собрать как можно больше жареного…
— Могу представить…
Финал Коллегии был предсказуем
Жестко разобраться со Скубилиным, который должен был принять на себя главный удар, а затем рикошетом вломить курирующему его заместителю министра. Жернакову.
— Такие вот дела, Василий…
Противостоянию первых лиц шел не первый год. Жернаков едва успевал разрушать интриги, которые день за днем плели против него люди Кублатого. Менялись министры, а непрекращающаяся война их замов ко всеобщему удовольствию все продолжалась.
На этот раз Жернаков звонил полный мрачных предчувствий.
— У меня точные сведения. Кублатый готовит бо-о-льшую провокацию…
— Догадываюсь, Борис Иванович… — Скубилин подпустил порцию патоки вместе с елеем. — У нас ведь всегда так — кто больше трудится, отдает себя целиком работе, того и больше долбают. Взять вас, к примеру…
— Не в том дело… — На этот раз Жернаков не был склонен к лести.
Скубилин это сразу почувствовал.
— Безусловно…
Жернаков был ощутимо перевозбужден.
Во время своих ночных бдений замминистра обычно заправлялся хорошим марочным коньяком, запас которого обновлялся обычно начальниками подчиненных управлений.
— Каждому проверяющему дан личный план-задание. В них все. Регистрация жалоб и заявлений. Наблюдение за потерпевшими на подходе к дежурке…Да! Сохранность табельного оружия у личного состава…
— Круто…
— Для Кублатого это беспроигрышный вариант. Потом хоть сам пиши рапорт об увольнении, хоть жди, пока выгонят. Один хер… — Оба любили крепкое словцо. — Ведь так?!
Скубилин для вида поупирался:
— Ну что вы, Борис Иванович! Пусть приходят, следят… И насчет табельного оружия тоже.Не все так плохо на деле…
— Уверен?!
— Мы разослали распоряжение. Начальники лично за все отвечают. Инспекция будет контролировать…
— «Лично»… «Контролировать…» — Скубилин переборщил и замминистра сразу это заметил. — И ты мне лапшу на уши вешаешь?! У тебя раскрываемость преступлений под девяносто процентов! Откуда?!
Скубилин задержался с ответом.
— Молчишь?! А я тебе скажу! Что раскрыть не можете — летит в корзину…
— Борис Иванович! Обижаете!
— Обижаю?! Что у тебя сегодня?
Скубилин был готов к докладу.
— По первой позиции три, Борис Иванович… Раскрыто два. Вторая позиция: восемь — пять…Третья …
Успокоившийся было Жернаков взорвался:
— Да что ты мне все цифры, Вася. Разве об этом речь! Мне верный человек позвонил…У тебя на домодедовском направлении ЧП! Дерзкий разбой! Под угрозой ножа отобрали документы, деньги…
— На вокзале?
— В электричке. Двое.
— Сейчас проверю…
— Можешь не проверять. В министерстве уже известно. Заявление не зарегистрировали! Ориентировку по вокзалам не дали! Линию не оповестили. Нет ни примет преступников, ни описания похищенного…
— Сейчас дам команду…
— На твоем месте я бы лично разобрался. Раньше, чем вмешается министерство. Тем только зацепиться, дальше уж пойдет. Полезут и в заявы, и в ружейку…
— Понимаю, Борис Иванович…
— Даже укрыть не могут!.. Жернаков был удовлетворен. — Чем жестче мы будем, тем больше у нас шансов устоять. Иначе на нас повесят всех собак …Разберись и сразу прими меры. В шею. Сразу. Грязной метлой…
***
Игумнов поднял голову.
В коридоре послышались шаги. Кто-то быстро шел от дежурки.
Низкий мужской голос за дверью прозвучал глухо:
— Мне к начальнику розыска. Срочно…
То же он произнес, видимо, и при входе.
«Потому и пропустили…»
Посетитель уже входил — в коротком, на «молнии» пуховике, вязанной шапочке с козырьком — осанистый, чисто выбритый, с намечающимся вторым подбородком.
— Я тут принес заявление… — В руке он держал бумагу. — Меня ограбили. В электричке…
Он подвинул стул. Продолжил, уже сидя:
— Двое. Наставили ножи… «Не отдашь — отправишься на тот свет!»
— На вокзале?
— В электропоезде. На посадке.
Ночь началась с неприятностей. Никола не звонил, Качан исчез. На перроне — пожар.
«Теперь ещё разбой…»
— Пойдемте, покажете… — Игумнов уже закрывал сейф.
Посетитель не понял:
— Что показывать?! Электричка ушла… — Он нехотя поднялся. — Я написал заявление…
Вариант был известный.
«Я написал заявление. Оставляю и еду спать. А вы бросайтесь в погоню… Ищите, стреляйте, лезьте под пули. И не забудьте про Уголовно-процессуальный Кодекс…»
— Мы теряем время, — Игумнов был уже на пороге.
Посетитель пожалплечами.
Почти бегом проскочили мимо дежурки.
Место майора за пультом занимал помощник. Дежурный, скорее всего, вышел в ресторан или в медкомнату. Помощник составлял протокол. Двое дюжих носильщиков — понятых, не читая, подписывали бланки, .
— Я на вокзал. Если Качан будет звонить, найди меня по сотовому.
Молоденький помощник проводил Игумнова внимательным взглядом . Он все видел. Тайны общения с посетителями для посвященных всегда шиты белыми нитками.
— Понял, товарищ капитан…
Игумнов выскочил за дверь. С хода налетел на цыганок, организовавших пикет у пепелища. Кто-то из их сородичей был задержан. Гадалки требовали справедливости — последними словами нецензурно несли всех подряд — ментов, власть, систему.
Игумнов на ходу шуганул их по-цыгански.
Женщины смутились. Одно дело — откровенно послать матом на чужом языке, другое — услышать подобное на своем родном.
— Нехорошо, начальник…
Игумнов окинул глазами перрон.
Поставленные на прикол сцепы. Опущенные до утра токоприемники, темные окна вагонов…
Вечерний поток пассажиров заканчивался. Прерывистый ручеек сочился от метро сквозь нижний цокольный вокзальный этаж, открытый с обеих сторон и занесенный снежной крупой.
Не умолкало радио.
Игумнов и потерпевший быстро шли вдоль перрона.
Начальник розыска спросил на ходу:
— Все произошло в вагоне?
— Именно.
— Они вошли после вас? Или уже были внутри?
— Я только успел войти, тут они и возникли… — Он держался с плохо скрываемым вызовом.
— Выходит, что в тамбуре?
— Это уж вы делайте вывод!..
Быстро пересекли перрон.
На справочном указателе, в начале платформы, когда они проходили мимо, что-то щелкнуло — на табло появилось время отправления первых утренних электропоездов.
— Что у вас взяли?
— Бумажник…
— Извините!.. — Шедшая навстречу пара заметалась, уступая дорогу. Игумнов её и не заметил.
— А что внутри?
— Обычное: документы, деньги.
— Много денег?
— Немного, — Потерпевший подумал, — Половина зарплаты. Главное — заграничный паспорт.
Остановились у срединной платформы.
— Здесь…
— Сейчас тут уже другая электричка.
— Я предупредил, что поезд ушел…
На междупутье повсюду валялись окурки, вмерзшие в снег молочные пакеты.
— Почему вы не пришли сразу?
— Подумал, все равно бесполезно… — Причина выглядела стандартной. — Сходил купил сигарет. Еще раз подумал. «А вдруг паспорт подкинут?» Тогда написал заявление…
— Где вы писали?
— На почте.
«На почте ты бы писал на бланке телеграммы и их ручкой…»
Потерпевший словно прочитал его мысль:
— У меня была бумага. И ручка тоже.
Можно было возвращаться в дежурку.
Игумнову важна была платформа. Теперь можно было установить отправлявшийся от неё сцеп.
Быстро свежело. Несколько женщин с детьми пробежали мимо к парку прибытия. Там тормозил опаздывавший волгоградский скорый.
— Куда вы ехали?
— В Барыбино… — Потерпевший натянул ниже на лоб вязаную шапочку.
— Вы там живете?
— Нет, я ехал к знакомым.
Игумнов уточнил:
— Адрес их вы знаете?
— Они должны были меня встретить на станции.
— Вещи при вас?
— Какие вещи? Газета вот только. Завтра я возвращаюсь…
