Запертая комната - Вале Пер (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
Намек был достаточно прозрачный, и Мартин Бек предпочел закруглить разговор.
— Благодарю за помощь, — сказал он. — Всего доброго.
Следующим его собеседником был следователь Гюставссон, основательно замотанный, судя по голосу.
— Ах, это дело, — вспомнил он. — Да, непонятная история. Что поделаешь, бывает.
— Что бывает?
— Непонятные случаи, загадки, которые просто нельзя решить. Безнадежное дело, сразу видно.
— Я попрошу вас прибыть сюда.
— Сейчас? На Вестберга?
— Вот именно.
— К сожалению, это невозможно.
— В самом деле? — Мартин Бек посмотрел на часы. — Скажем, к половине четвертого.
— Но я никак не могу…
— К половине четвертого, — повторил Мартин Бек и положил трубку. Он встал и начал прохаживаться по комнате, заложив руки за спину. Все правильно. Так уж повелось последние пять лет, все чаще приходится для начала выяснять, как действовала полиция. И нередко это оказывается потруднее, чем разобраться в самом деле.
Альдор Гюставссон явился в пять минут пятого.
Фамилия Гюставссон ничего не сказала Мартину Беку, но лицо было знакомо. Худощавый брюнет лет тридцати, манеры развязные и вызывающие. Мартин Бек вспомнил, что ему случалось видеть его в дежурке городской уголовной полиции и в других, не столь достославных местах.
— Прошу сесть.
Гюставссон опустился в самое удобное кресло, положил ногу на ногу и достал сигару. Закурил и сказал:
— Муторное дельце, верно? Ну, какие будут вопросы?
Мартин Бек покрутил между пальцами шариковую ручку, потом спросил:
— Когда вы прибыли на Бергсгатан?
— Вечером, что-нибудь около десяти.
— И что вы увидели?
— Жуть. Жирные белые черви. И запах паскудный. Одного из полицейских вырвало в прихожей.
— Где находились полицейские?
— Один стоял на посту у дверей. Второй сидел в патрульной машине.
— Они все время держали дверь под наблюдением?
— Сказали, что все время.
— Ну, и что вы… что ты предпринял?
— Как что — вошел и посмотрел. Картина, конечно, была жуткая. Но ведь проверить-то надо, вдруг дело нечистое.
— Однако ты пришел к другому выводу?
— Ну да. Дело ясное, как апельсин. Дверь была заперта изнутри на кучу замков и задвижек. Ребята еле-еле взломали ее. И окно заперто, и штора опущена.
— Окно по-прежнему было закрыто?
— Нет. Они сразу открыли его, как вошли. А иначе пришлось бы противогаз надевать.
— Сколько ты там пробыл?
— Недолго. Ровно столько, сколько понадобилось, чтобы убедиться, что уголовной полиции тут делать нечего. Картина четкая: либо самоубийство, либо естественная смерть, а этим местный участок занимается.
Мартин Бек полистал донесение.
— Я не вижу описи изъятых предметов.
— Правда? Выходит, забыли. Да только что там описывать? Барахла-то почти не было. Стол, стул, кровать, да в кухонной нише разная дребедень, вот и все.
— Но ты произвел осмотр?
— Конечно. Все осмотрел, только потом дал разрешение.
— Какое?
— Чего — какое? Не понял.
— Какое разрешение ты дал?
— Останки увозить, какое же еще. Старичка ведь надо было вскрывать. Даже если он своей смертью помер, все равно, есть такое правило.
— Ты можешь изложить свои наблюдения?
— Запросто. Труп лежал в трех метрах от окна. Примерно.
— Примерно?
— Я не взял с собой рулетки. Месяца два пролежал, должно быть, совсем сгнил. В комнате было два стула, стол и кровать.
— Два стула?
— Ага.
— Ты только что сказал — один.
— Правда? Нет, кажется, все-таки два. Так, еще полка с книгами и старыми газетами. Ну и на кухне две-три кастрюли, кофейник и все такое прочее.
— Все такое прочее?
— Ножи там, вилки, консервный нож, мусорное ведро…
— Понятно. На полу что-нибудь лежало?
— Ничего, не считая покойника. Полицейские тоже ничего не нашли, я спрашивал.
— В квартиру еще кто-нибудь заходил?
— Нет, ребята сказали, что никто не заходил. Только я да они. Потом приехали мужики с фургоном и увезли труп в полиэтиленовом мешке.
— И причина смерти Свярда уже установлена.
— Ага, вот именно. Застрелился. Уму непостижимо! Куда же он пушку-то дел?
— У тебя есть какие-нибудь предположения на этот счет?
— Ноль целых. Дурацкий случай. Этого дела не раскрыть, я точно говорю. Редко, но бывает.
— А полицейские что сказали?
— Да ничего. Что они могут сказать — обнаружили труп, убедились, что все было заперто, и точка. Если бы в квартире пушка была, неужели мы ее не нашли бы. Да и где ей быть, если не на полу рядом с покойничком.
— Ты выяснил личность покойника?
— А как же. Фамилия — Свярд, на двери написано. С одного взгляда видно, что за человек.
— Ну-ну?
— Обычный алкаш, надо думать. Клиент для органов призрения. Такие частенько кончают с собой. Или упиваются до смерти, или с инфарктом на тот свет отправляются.
— Больше ничего существенного не добавишь?
— У меня все. В общем, головоломка… Загадочный случай. Тут и ты не справишься, помяни мое слово. Да и будто нету дел поважнее.
— Возможно.
— Как пить дать. Мне можно сматываться?
— Погоди, — ответил Мартин Бек.
— У меня все. — Альдор Гюставссон ткнул сигару в пепельницу.
Мартин Бек встал и подошел к окну.
— Зато у меня не все, — заметил он, стоя спиной к собеседнику.
— А что такое?
— Сейчас услышишь. Например, на прошлой неделе на место происшествия выезжал криминалист. Большинство следов было уничтожено, но на коврике он сразу обнаружил пятна крови, одно большое и два поменьше. Ты видел пятна крови?
— Нет. Да я их и не искал.
— Это чувствуется. А чего же ты искал?
— Да ничего. Ведь все и так было ясно.
— Если ты не заметил крови, мог и другое пропустить.
— Во всяком случае, огнестрельного оружия там не было.
— Ты обратил внимание, как был одет покойный?
— Не так чтобы очень. И ведь труп-то сгнил уже. Что на нем могло быть, тряпье какое-нибудь. И вообще, я не вижу, чтобы это играло какую-нибудь роль.
— Но ты сразу определил, что покойный был бедняк и жил одиноко. Не какая-нибудь приметная личность.
— Точно. Насмотришься, как я, на всяких алкашей и прочую шушеру…
— И что же?
— А то, что я свою публику знаю.
— Ну а если бы покойник занимал более высокое положение в обществе? Тогда, надо понимать, ты работал бы тщательнее?
— Само собой, тут приходится все учитывать. Нам ведь тоже достается дай Бог.
Альдор Гюставссон обвел взглядом кабинет.
— Вам тут, может, и невдомек, но у нас работы выше головы. Охота была изображать Шерлока Холмса каждый раз, как тебе попадется мертвый босяк. Ты еще что-нибудь хочешь сказать?
— Да. Хочу отметить, что это дело ты вел из рук вон плохо.
— Что?
Гюставссон встал. Похоже, до него только теперь дошло, что Мартин Бек вполне может испортить ему карьеру.
— Погоди, — бормотал он. — Только потому, что я не заметил кровавых пятен и несуществующего пистолета…
— Эти упущения еще не самое главное, — сказал Мартин Бек. — Хотя тоже грех непростительный. Хуже то, что ты позвонил судебному врачу и дал указания, которые основывались на предвзятых и неверных суждениях. Кроме того, заморочил голову полицейским, и они поверили, что дело элементарное, тебе, мол, достаточно войти в комнату и окинуть ее взглядом, и все станет ясно. Заявил им, что никаких специалистов вызывать не нужно, потом велел забирать тело и даже не позаботился о том, чтобы были сделаны снимки.
— Господи, — произнес Гюставссон. — Но ведь старикашка сам покончил с собой.
Мартин Бек повернулся и молча посмотрел на него.
— Эти замечания… надо понимать как официальный выговор?
— Вот именно, строгий выговор. Всего хорошего.
— Погоди, зачем же так, я постараюсь исправить…
Мартин Бек отрицательно покачал головой. Следователь встал и направился к выходу. Он был явно озабочен, но, прежде чем дверь затворилась, Мартин Бек услышал, как он произнес:
