Белый джаз - Эллрой Джеймс (чтение книг txt) 📗
Холодный воздух, подпрыгивающие лучи фар. Рекламный щит: «Новый стадион для „Доджерс" – ваша мечта! Поддержите законопроект „Чавес Рейвин"!»
Пит: «Семь штук за твои мысли».
– Я вот думаю, что у Чика где-то есть запрятанные деньги.
– Если ты намерен их прикарманить, нам придется его убить.
– Я просто подумал.
– Что ж, мысль не самая плохая. Господи Иисусе, ты и какая-то актриска – бывшая официантка. Неужто она…
– Да, она того стоит.
– Я не то хотел спросить.
– Я знаю.
– Даже так?
– Даже так.
Строго на юг – в Гардену – Пит рассказывает мне сплетни:
Фред Турентайн, спец «Строго секретно» по жучкам: скандальная работка за конвертик с наличными. Горький пьяница, к тому же – завсегдатай санаториев для алкоголиков, руководитель курсов электроники для братьев-заключенных в тюрьме Чино. С одной стороны – ФБР, с другой – растреклятые негры – а это вам не просто так.
Гардена – сверкающий ряд неоновых вывесок игорных заведений. «Счастливый самородок» – перед входом обнаруживается «кадди» Чика с опущенным верхом.
Паркуемся прямо за ним, готовые к преследованию. На переднем сиденье милуются Джоан Кроуфорд и Чик.
Пит шепнул: «Пригнись, а то они тебя увидят».
Я пригнулся и прислушался – хлопнула дверца авто. Поднялся – пташки прогулочным шагом двигались к заведению.
Пит выбрался из машины. «Поспи пока, что ли. Только радио не включай – батарею посадишь».
Гуськом прошествовали внутрь: кинозвезда, гангстер, шантажист. Я принялся вертеть ручку радиоприемника: новости, религиозная лабуда, бибоп.
Тут же – воспоминания: как мы старшеклассниками трясли гарденских алкашей. Бибоп сменился балладами – сменились и воспоминания: я застегиваю выпускное платье Мег – слишком медленно.
К черту радио – поберегу батарею – я вырубил музыку и задремал. Тут появился Пит. «Проснись, они уходят».
«Кадиллак» отчалил – верх опущен. Пит тронулся за ним – особо не приближаясь.
На восток, затем на север – прохладный воздух разбудил меня окончательно. За ними следить легко – сговор ведь – Пит небрежно крутил баранку. Локоть выставлен из окна – на всеобщее обозрение – гребаная Джоан Кроуфорд.
На север – Комптон, ЛИНВУД – негритянский рай.
Чик впереди – налево, затем направо – Спиндрифт-драйв.
48, 4900 – таблички на тротуарах – странные, очень странные, БЕЗУМНО странные. 4980 – Джонни Д. – «Почему именно там?»
Стало трудно дышать – я открыл окно полностью.
Налево, затем направо.
Пустые дворы.
Сухой лед: обжигающий холод.
Пит: «Господи, Дейв, – вот уж не думал, что ты такой фанат свежего воздуха».
Чик остановился – помигал фарами, точно давая сигнал.
Воспоминания:
Укол иглы.
Тепло, щекотно – наркотический туман.
Чик и Джоанн – идут в обнимку:
В один из пустых дворов – тот, что по ПРАВУЮ сторону.
Затем:
Меня несут – в лицо бьет прохладный воздух.
Поворот НАПРАВО – неприглядного вида комната – ВРЕМЯ СНИМАТЬ КИНО.
А теперь:
Хватаю ртом воздух – трудно дышать: в ушах неотступно звенит голос Джонни.
Пит – поставил машину возле тротуара. «Чик передал мне записку. Он говорит, что знает парней, которые снимают здесь порнофильмы, так что ему подумалось: что, если Джоанн понравится идея заняться этим именно здесь? Эти хреновы кинозвезды не перестают меня удивлять».
Воспоминания – до боли поздно:
Гленда сказала, что Фритцелл снимает порнофильмы.
«В заброшенном доме. Где-то в ЛИНВУДЕ».
– Эй, Клайн, – с тобой все в порядке?
Проверим оружие: «сорок пятый», кастет, дубинка. «Пошли».
Пит вставил в фотоаппарат пленку: «Все запланировано. Мы входим после слов: „Крошка, как хорошо"».
Готов: зазубрины кастета скрежещут по моему перстню – памяти о юрфаке.
Пит: «Пошли».
Вбежали во двор: оштукатуренные, кубической формы строения, проходы, трава.
Тогда и теперь: время снимать кино: Джонни умоляет: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ УБИВАЙ МЕНЯ».
Из домика направо доносятся характерные стоны. Подкрадываемся, прислушиваемся:
Стоны стали громче, Чик: «Крошка, как хорошоооо».
Пит: фотоаппарат наготове.
Переглядываемся, киваем, БАМ!!! – на раз вышибаем дверь.
На долю секунды воцарился мрак.
Хлопает вспышка: Джоан Кроуфорд отсасывает у Чика – по самые миндалины.
Ускоренная съемка:
Щелчок вспышки: Джоани, голая, с визгом бросается к двери.
Чик тянется к выключателю – врубается свет.
На тумбочке у кровати – «магнум»; хватаю его и обозреваю комнату.
Зеркальные стены.
На полу – линолеум в бурых пятнах: запекшаяся кровь.
Чик – на кровати, застегивает ширинку.
Кастет – рукоятка револьвера – быстро —
Я врезал ему по физиономии, дал ногой по яйцам, выкрутил руки. Чик напрягся: точно комок нервов и костей.
Тень на кровати – Пит, удерживая меня: «Полегче. Я дал Кроуфорд одежду и немного денег. Так что времени у нас полно».
Чик, трясясь, согнулся пополам – и было с чего: под дых ему направились два здоровенных кулачища.
Коронный номер – Пит, сияя:
– Левая – больница, правая – смерть. Левая заберет дыхание, правая – жизнь. Эти руки – злой дух ю-ю и злой дух бугалу, они – зубы демона, который вылезет из твоего дымохода.
Чик поднялся – дрожащий, окровавленный. «Я – мафиози. Я – гангстер. Так что вы оба, считай, покойники».
Пит: «Дейв, задай человеку свой вопрос».
Я начал: «Это ты меня сдал. Я сказал тебе, что встречаюсь с „шикарным блондинистым полицейским-громилой" в Линвуде. Так что для начала скажи-ка мне, кому ты это сказал и кто надоумил их на съемки фильма?»
– Прикинь, что ничего не скажу.
Пит ухватил его за шею. Рывок – и двести фунтов живого веса виснут в воздухе. Приземлился Чик у дальней стены – жалобно задребезжали зеркала.
Тряпичная кукла Чик – на лице застыло: «А? Что?»
Пит мигом очутился возле – топ, топ – захрустели под тяжелыми ботинками пальцы. Чик оказался не из слабаков – не подал виду, что ему больно.
Я опустился на колени перед ним. «Это ты сдал меня Кафесьянам».
– Да пошел ты!…
– Ты настучал на меня Кафесьянам. И с этого места поподробнее.
– Я никому не рассказывал, что ты встречаешься с тем полицейским. Да, они тебя подставили, мать твою так, – это верно. Прикинь – я знал, что они тебя подставили, – но узнал уже после того, как эта херня случилась.
– Ты сказал «они». Ты имел в виду Кафесьянов?
– Ты знаешь, что такое «фигурально выражаться», мать твою?… Тебя подставили, потому что ты для этого родился – дерьмо разносишь и на дерьмо же наступаешь.
Пит: «Я и не знал, что ты знаком с Кафесьянами. Я-то думал, что ты – исключительно человек Микки».
– Пошел ты!… Ты, грошовый сутенер на побегушках у Говарда Хьюза. Я имел твою мамашу, и мой кобель тоже!
Пит рассмеялся.
Чик: сломанные пальцы, мертвенная бледность. «Прикиньте – мне ведь и раньше приходилось вот так попадать. Прикиньте – то, что я вам сейчас рассказал, было бесплатным пробным ответом, но начиная с этой минуты вы не получите ничего, кроме дерьма».
Пятнышки засохшей крови на полу: умоляющий Джонни.
– Ты сказал «они». Ты имел в виду Кафесьянов? Ну же, мне нужны факты, которые я мог бы использовать.
– Иными словами – передать федералам? Я знаю, что ты продался Уэллсу Нунану.
Мерзкий итальяшка бандюк – воняющий потом и духами Джоан Кроуфорд.
– Прекрати пороть чушь и гони факты!
– Вот тебе факты! – И он выбросил вперед расквашенный средний палец. «Отсоси, гребаный фашист…»
Я ухватил его за упомянутый палец. Розетка рядом – ткнул в нее тем самым пальцем.
Искры, дым – Чик в конвульсиях – меня сотрясает от подергиваний живого провода.
Пит затряс меня. «ПРЕКРАТИ, ТЫ УБЬЕШЬ ЕГО!»
Чик высвободился: волдыри на его коленях постепенно наливались зеленым.
Быстро:
Пит швырнул его на кровать. Подушки, простыни, одеяла – в несколько ловких приемов он спеленал нашего приятеля точно египетскую мумию.
