Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Макеев Алексей Викторович (серия книг txt) 📗
– До какого?
– Если пациентка пришла к нам впервые и затем, после прохождения процедур, не появляется у нас в течение последующих трех лет, мы удаляем карту.
– А если придет потом?
– Заведем новую, – пожала она плечами.
– Меня интересует Виктория Карева, – сказал Гуров. – Вы можете найти ее карту?
Женщина чуть подумала, потом сказала просительно:
– Подождите одну минуту, хорошо? Вы можете присесть вон там, – показала она на стулья в холле.
Гуров не стал садиться, просто отошел в сторонку. Оттуда он видел, как женщина сняла телефонную трубку и, прикрыв рот рукой, тихо о чем-то заговорила. Она говорила меньше минуты, положила трубку и, стараясь выглядеть приветливой, произнесла:
– Подождите еще чуть-чуть, сейчас к вам подойдут.
Спустя некоторое время в холл вышел невысокий пухленький мужчина лет сорока, в очках, одетый в медицинский костюм синего цвета. Женщина-регистратор показала ему рукой на Гурова, и тот сразу направился к полковнику. Протягивая пухлую ладонь для приветствия, он улыбнулся и сказал:
– Курчатов Виталий Павлович, заведующий отделением. Какие у вас к нам вопросы?
– Меня интересует ваша пациентка Виктория Карева, – ответил Гуров.
– Честно говоря, не помню такую. А с чем она к нам обращалась?
– А вот это я и хотел выяснить. – Гуров протянул заведующему счет за услуги клиники, найденный в квартире Вики.
– Ну, обычный счет за услуги нашей клиники, – быстро просмотрев его, произнес Курчатов.
– Какие услуги? – настойчиво повторил Гуров.
– Это нужно запрашивать в регистратуре. В счете указывается только сумма, – пояснил заведующий. – Вы подойдите к Ангелине Викторовне, – показал он на даму за окошком регистратуры.
– Пойдемте вместе, – сказал Гуров.
– Что, Ангелина Викторовна была с вами не слишком любезна? – с извиняющейся улыбкой спросил завотделением. – Но она выполняет свою работу, у нас не принято разглашать конфиденциальную информацию! Сейчас она вам все предоставит.
– Не только в этом дело, – возразил Гуров. – У меня есть еще вопросы именно к вам, а не к Ангелине Викторовне.
Врач вздохнул и нехотя пошел вместе с ним к окошку регистратуры.
– Ангелина Викторовна, найдите, пожалуйста, карту этой женщины, – обратился он к регистраторше.
Та поднялась со стула, подошла к стеллажам с карточками и зашуршала ими, перебирая. Довольно быстро она достала тоненькую карточку и протянула ее Курчатову. Тот первым пролистнул ее и сказал, обращаясь к Гурову:
– Ну вот, все понятно. Эта женщина делала у нас аборт. Это было в апреле месяце. Что-то еще?
– Да, и немало, – кивнул Гуров, который так и предполагал, что обращение Вики Каревой в клинику «Медэксперт» сводилось к аборту.
– Какие-то проблемы? – нахмурившись, спросил Курчатов. – Осложнения?
– Еще какие, – невесело усмехнулся Гуров.
– Тогда я хотел бы ознакомиться с результатами. В какую клинику она обращалась?
– Ни в какую, – покачал головой Лев. – Она умерла.
Круглое лицо Курчатова вытянулось и побледнело.
– Не может быть! – воскликнул он. – Почему? Какова причина смерти?
– Да вы не нервничайте так, Виталий Павлович, – успокоил его Гуров. – Причина ее смерти уж точно не в осложнениях после аборта.
– Но тогда я не понимаю, почему вы обращаетесь к нам с этими вопросами.
– Потому что ее убили.
Курчатов стянул с головы синюю шапочку и провел рукой по вспотевшему лбу.
– Час от часу не легче, – пробормотал он. – Но мы-то здесь при чем? К нам какие претензии?
– А с чего вы взяли, что я пришел с претензиями? Пока у меня к вам всего лишь вопросы. И чем быстрее вы на них ответите, тем скорее мы с вами расстанемся.
Гуров не стал добавлять фразу: «Если, конечно, выяснится, что ваша клиника не причастна к гибели Виктории». Пока у него не было оснований так думать, и он не хотел заранее настораживать и без того не слишком довольного случившимся Курчатова.
– Я не стану вам объяснять всех подробностей, но так получилось, что об этой девушке известно мало. Она приезжая, круг ее знакомых в Москве был ограничен, вот мы и пытаемся выяснить о ней как можно больше.
– Простите, как вас по имени-отчеству? – спросил врач.
– Лев Иванович.
– Лев Иванович! В нашей клинике вы вряд ли найдете интересующую вас информацию! Мы оказываем разные услуги, в том числе и срочные в день обращения. И персонал интересует прежде всего грамотное проведение этих услуг. Вы что, думаете, врачи и медсестры беседуют с пациентами об их личной жизни? Их дело – собрать анализы, провести обследование и сделать операцию, вот и все.
– Ну, операция несколько специфичная, – пояснил свою позицию Гуров. – Врач или медсестра могли в ходе беседы поинтересоваться причиной, по которой женщина делает аборт, или тем, кто отец ребенка.
– Мы не задаем подобных вопросов, – отрезал Курчатов. – И если даже медсестра просто из вежливости, чтобы немного расслабить и отвлечь женщину перед операцией, спросит о чем-то из ее личной жизни, то, уверяю вас, она тут же забудет ответы!
– И все же, – настаивал Гуров. – Мне необходимо пообщаться с врачом, который ее оперировал, и желательно с медсестрой.
Курчатов вздохнул и снова полез в документы Вики Каревой.
– Сейчас посмотрим… – проговорил он. – Оперировал ее доктор Малышев. Один из лучших хирургов, между прочим.
– Он сейчас на месте?
– Да, конечно. Только он может быть занят. Сейчас я узнаю, пойдемте со мной. Только халат наденьте. Ангелина Викторовна, выдайте, пожалуйста, Льву Ивановичу халат и бахилы.
Через минуту Гуров, облаченный в одноразовый халат из какого-то синтетического материала и синие бахилы, шел вместе с Курчатовым по коридору. Тот подвел его к одному из кабинетов и хотел было попросить Гурова подождать, но полковник сделал вид, что не понял его намерений, и прошел следом за Курчатовым.
Алексей Юрьевич Малышев был высок, кучеряв и довольно молод – лет тридцати трех. Он сразу вник в ситуацию, коротко изложенную ему Гуровым, не стал ахать, сокрушаться и выражать своих эмоций, а последовательно начал отвечать на вопросы. Правда, сразу же огорошил Гурова тем, что Викторию Кареву практически не помнит.
Гуров протянул ему фотографию, сделанную с антропологической реконструкции, но и этот аргумент не слишком подействовал на Малышева.
– Лев Иванович, – снисходительно улыбнулся он, – у меня такая профессия, что мне больше приходится смотреть не на лица пациенток, а на другую часть тела.
– Это понятно, – кивнул Гуров. – Но хоть что-то вы помните?
– Смутно, – пожал плечами Малышев. – Процедура была самая стандартная. Девчонка совсем молодая, больше молчала. Все прошло гладко, как и в большинстве случаев.
– Она вам ничего не рассказывала?
– Мне – нет. Может быть, соседкам по палате?
– Так она лежала здесь? – воскликнул Гуров. – То есть операция была сделана ей не в день обращения?
– Нет, она лежала дня три, я точно помню, – сказал Малышев. – У нее не было с собой полного набора обследований, пришлось проводить здесь. Хотя обычно анализы и УЗИ мы делаем одним днем, но у нее, помнится, анализ крови был плохим. Я рекомендовал ей задержаться. К тому же первая беременность, довольно юный возраст… Вот, здесь указано – восемнадцать лет.
– А в какой палате она лежала?
Малышев заглянул в бумаги и полистал их.
– В восьмой, – сообщил он. – У вас все?
Гуров ответил не сразу. Ему не хотелось уходить со столь скудной информацией, что он раздобыл в клинике «Медэксперт». Почему-то интуиция ему подсказывала, что здесь стоит покопать поглубже, но вот каким образом? И завотделением, и хирург явно сказали уже все, что знали. Ничего криминального в клинике не обнаружилось, и, скорее всего, пребывание здесь Виктории Каревой никак не поможет в продвижении расследования. Оставалось надеяться на Крячко и его встречу с бойфрендом Вики. Конечно, логично, что он расскажет о девушке больше, чем персонал клиники, где она провела три дня…
