Белый джаз - Эллрой Джеймс (чтение книг txt) 📗
Уловка: фоторобот Ричи на первой странице одной из газет – притом не самый лучший.
И помеха: федералы следят за НИМИ.
Эксли, заявление на передовице:
«Дейв Клайн – очень грамотный следователь».
«… Он работал над случаем ограбления, которое может быть связано с данным преступлением».
Наживка: пусть ОНИ подберутся поближе к Ричи, тогда и я к НИМ подберусь. Одно мешает: неусыпное наблюдение федералов за семейством Кафесьян.
БЕГИ.
Похороны Джуниора: присутствие высших чинов Бюро обязательно. Эксли – для пиара. Дадли Смит – торжественно-мрачный. Стеммонс-старший – убитый горем, накачанный успокоительным.
Прощание отца с сыном: душещипательные строчки из Библии. Тридцать лет прошло с тех пор, как я был в Первой голландской лютеранской церкви – как там? «смилуйся над больными телом и духом»?
БЕГИ – прямо в лапы людям шерифа – два допроса «для проформы».
Вас нанимали, чтобы следить за Глендой Бледсо?
Вы стали встречаться?
Крала ли она из Хьюзовых домиков для гостей?
Да, да, нет – один из ребят криво усмехнулся.
Вы ссорились с Гарольдом Джоном Мишаком?
Да – этот засранец терпеть не мог легавых. Мне сразу посочувствовали, правда ехидно осведомившись при этом: а что, если это Говард Хьюз решил подосрать вам за то, что вам достались и его деньги, и его подружка?
Мои соратники – Сид Ригль и шестеро из ОВР: допросы, проверки, килограммы дерьмовой работенки. Мег – припахал и ее тоже. «Дом 4890 по Спиндрифт – почему именно там?» Моя собственная сестра отыскивает данные о доходах – состояние Филиппа Херрика – найди мне грязь…
Дело Кафесьянов – Херриков: мамаша – Ричи: «долгую безумную историю», «обе наших семьи».
Убийца – Ричи? – нет.
Убийца – Томми? – маловероятно.
Все больше склоняюсь к мысли: был кто-то третий – и этот третий откровенный психопат.
Народ из Отдела по борьбе с наркотиками места себе от страха не находит – слухи о федеральном расследовании набирают обороты. Массовое разоблачение в рядах стражей правопорядка: все немедленно принялись избавляться от кафесьяновских «благодарностей». По слухам, Дэн Уилхард чуть не на коленях умолял Эксли: скажи что-нибудь, сделай что-нибудь.
Эксли так ничего и не сделал. Слухи, слухи: ФБР отправило повестки уже девятнадцати.
Мои повестки пока в пути: а путь мой к федеральным допросам и мучениям. Главный свидетель Дейв Клайн – сговорчивый такой свидетель – в особенности если фильмец со мною в главной роли ляжет на стол Нунана. «Если», конечно же, принятие желаемого за действительное – этого надо ждать с минуты на минуту, а стрелки чертовски медлят…
Беги, думай:
ОНИ сняли кино – Чик Веккио выступил соавтором. Заставь его сдать их – как ОНИ заставили меня сыграть главную роль.
Потенциальное обвинение в преступном сговоре: «может быть», одному из проштрафившихся свидетелей удастся выйти сухим из воды.
А может, я опять решил принять желаемое за действительное.
Беги, наблюдай:
ИХ дом – ночные бдения в припаркованном за три дома от особняка в мавританском стиле авто. У парадного – федералы, у задней двери – тоже. Из дома доносятся крики: семейные ссоры – мой ностальгический саундтрек:
Два Тони – красные, точно следы помады, капельки крови вокруг аккуратных дырочек в затылке. «Нет, мои дети», – рыдает несчастная жертва. Двое насильников – заряд дроби расквасил лицо того негра.
Шелковые платья для Мег – мои искупительные дары. Теперь Мег с Джеком Вудсом – персональным убийцей. Мег придержала те десять штук – Джек прокололся – Джуниору суждено было погибнуть иначе. Ленивая мысль: Эйб Уолдридж убит – та самая машина. Машина Джека – тот же цвет, та же модель.
Музыка – отрада ночного наблюдателя. В первую ночь – слащавый бибоп по радио, во вторую – исключительно Чамп Динин.
Нежная мелодия: Ричи и Люсиль – предположительно любовники. Нежно: Гленда возвращает мне смелость и самообладание – моя отважная девушка.
Чамп Динин – тихо играет по радио в машине. И эхом отдается из окон Люсиль – ее приемник настроен на ту же волну.
Люсиль в окне – ненакрашенная, с новой прической – точь-в-точь как на тех рисунках Ричи.
В ночной сорочке – почти скромница.
На улице – федералы: совсем близко к семейству.
Умоляющий Джонни – непрерывным рефреном – никогда не забуду.
Два дня долой – два дня до ареста. Две ночи с Глендой.
Она сказала: «А вдруг мы не выкрутимся?»
– Ты выкрутишься.
Она сказала: «Ты устал».
Она сказала: «Ты хочешь признаться».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
«ЗЕЛЕНЫЕ» ДЖУНГЛИ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
– Ну, вроде ордер в порядке. Постойте-ка, что это за штамп вот тут, снизу?
Агент Хенстелл: «Штамп о доставке. Федеральному атторнею пришлось отсылать ордер на подпись судье одного из восточных штатов».
– А зачем?
Затем, чтобы не пронюхали дружественные Эксли юристы, – да открывай же, гребаный услужливый мудак.
– Да незачем, в принципе, – просто мистер Нунан знает, что у местного федерального судьи дел и так выше крыши, чтобы заниматься пустяками вроде разрешений.
– Ясно. Ну, тогда…
Я подтолкнул его. «Ордер-то составлен правильно, так что давайте поторопимся».
– Не надо грубить. Сюда, джентльмены.
Кассиры за окошками, охрана, а вот, наконец, и подвальное хранилище. Дверь не заперта – возле нее скучает какой-то пинкертон при полном параде. Хенстелл: «Перед тем как мы войдем внутрь, позвольте напомнить вам Инструкции мистера Нунана».
– Слушаю.
– Во-первых, вам позволяется забрать себе все деньги, какие найдете. Во-вторых, вам позволяется просмотреть все бумаги личного характера в одиночестве, в специальной смотровой кабинке. После того как вы это сделаете, вы сдаете их мне – в качестве вещдоков в федеральном расследовании. В-третьих, любые запрещенные для хранения вещи вроде наркотиков или огнестрельного оружия должны немедленно изыматься, опять же в качестве вещественных доказательств.
«Огнестрельное оружие» – мурашки по коже. «Согласен».
– Тогда все в порядке. Мистер Уэлборн, после вас.
Процессия быстрым шагом тронулась в путь – во главе с Уэлборном. Узкие проходы, серый металл – ячейки банковского хранилища от пола до потолка. Налево, затем направо – стоп.
Уэлборн, громыхая связкой ключей: «Номера 5290 и 5291. Смотровая за углом».
– А теперь – не могли бы вы оставить нас с агентом Хенстеллом?
– Как скажете.
Две ячейки на уровне колен, четыре замочные скважины. Мурашки – я сунул свои ключи.
Уэлборн – сунул главные ключи – замки щелкнули одновременно.
На моих руках – наручники.
Уэлборн, сухо: «Счастливо, господа».
А теперь не мешкать – Хенстелл, скучая, ковыряет заусеницу.
Я с грохотом выдвинул ящики – оттуда чуть не вываливались стопки бумаг. ТУТ ЖЕ, на самом верху:
Тот самый револьвер – вещественное доказательство. Присыпанные порошком отпечатки пальцев на рукоятке и у основания дула – аккуратно завернут в прозрачную пленку.
Хенстелл принялся ковырять в носу.
Быстро.
Разворачиваю револьвер, прячу его под кучей бумаг.
Хенстелл: «Ну, что тут у нас»?
– Да пока только папки и разрозненные бумаги.
– Нунан сказал, что ему все это нужно, и я не прочь убраться отсюда до обеда.
Я опустил руки – в ладони мне легли два носовых платка. Закрываюсь от него, вытираю оружие.
Три раза – Гленда – тщательно убедиться, что ничего не осталось.
Я протянул револьвер. «Хенстелл, взгляните-ка, что я нашел».
