Последнее слово - Незнанский Фридрих Евсеевич (серия книг .txt) 📗
Он сразу сказал, что не сомневается в отсутствии документов, уж если чего надо было уничтожить в те годы, то делалось это быстро и профессионально. И в то же время так не бывает, чтобы совсем не оставалось следов. Ведь если посмотреть, то что мы искали? А искали мы хотя бы малейшее упоминание о приказе «Сто объектов». И то, что его не оказалось, по-своему закономерно. Было строгое указание: уничтожить, вот и уничтожили.
Но ведь и сам по себе приказ, рассчитанный на скорое и секретное исполнение, быть осуществленным не может по той простой причине, что приказу нужны толковые исполнители. А где их взять в фактически уже осажденной Москве? Собственными силами в НКВД обойтись физически не могли, ну сколько в Москве оставалось сотрудников? А ведь речь шла, ни много ни мало, о сотне крупнейших объектов! И среди них могли быть не только правительственные здания, которых и было-то, кстати, немного, но крупнейшие московские заводы, в которых фашисты могли наладить свое производство, вокзалы, метро, наконец.
Для быстрого и тщательного минирования требовалось много людей, причем опытных в строительном деле. А где было их взять в те тяжелейшие для страны дни?
И тут Турецкий пытливо поглядел в глаза генералу.
— Вы хотите сказать, Александр Борисович?.. — как-то сразу оживился Чистяков.
— О судьбе рабов, строивших гробницы фараонам? Вы это ведь имели в виду?
— М-да… — Помолчав, Чистяков утвердительно кивнул. — Такой вариант, сознаюсь вам, как-то даже и не приходил в голову мне, старику. Значит, плохо дело… пора, давно уже, видно, пора…
Похоже было, старик всерьез загрустил, потому что молодой человек этаким элегантным образом ткнул его носом в откровенный промах. Ну конечно же надо было думать об исполнителях!
Но Турецкий не собирался наслаждаться своей победой, его волновал возможный результат. А для этого надо было «всего лишь» пересмотреть все материалы, касавшиеся наступления фашистов на Москву осенью 1941 года и особое внимание обратить на те приказы и прочие секретные документы (они были, по сути, все исключительно под грифом «ДСП» — для служебного пользования), в которых могла идти речь о каких-либо строительных работах вообще и об участии осужденных «врагов народа» в этих мероприятиях.
И лучше Галки Романовой, решил Турецкий, никто с такой рутинной и пыльной задачей не справился бы — по определению. Чертово слово, сказал себе Турецкий, привяжется и не отлипнет, как тот известный банный лист.
Александр Борисович позвонил Грязнову, обрисовал ситуацию и попросил срочно подослать в архив Романову.
3
Вячеслав Иванович был озабочен. Агент, которого он уже довольно продолжительное время не беспокоил, когда понадобился, вдруг словно сквозь землю провалился.
Этот Федот Егорович Зиберов, служивший, что называется, верой и правдой, еще в КГБ, хорошо помнил доперестроечные времена, а будучи в семидесятые годы сравнительно молодым человеком, лично знал многих сотрудников своего ведомства, чьи лучшие годы пришлись на службу аж еще в НКВД. Оттого, имея от рождения хорошую память, природную сметку и обладая абсолютно трезвым отношением к своей службе и некоторым ее неразменным, фигурально выражаясь, моральным ценностям, Федот Егорович представлял собой для Вячеслава Ивановича поистине бесценный кадр, некую кладезь полезной информации, чаще всего не нуждавшейся в дополнительной проверке. Особенно там, где дело касалось прошлого службы безопасности, в том числе некоторых ее нелицеприятных тайн. Именно у него и решил выяснить Грязнов, что тому могло быть известно о пресловутом плане «Сто объектов». Да вот только исчез агент. Домашний телефон прочно молчал, а «мобильник», который сам же Грязнов и устроил Зиберову, отвечал, что абонент недоступен. Хорошо еще хоть, что включен, значит, агент жив.
А агентом Зиберов стал по несчастливой для него и счастливой для Вячеслава Ивановича случайности. Это было в 1993 году, когда коверкались и решались заново многие судьбы людей, связавших свою жизнь с государственной безопасностью. Примерно то же самое произошло и с Зиберовым.
Грязнов раскручивал в составе оперативно-следственной бригады довольно грязное дело, в котором была активно задействована солнцевская организованная преступная группировка. На крупном московском предприятии, точнее, в научно-производственном объединении «Позитрон» менялось руководство. Казалось бы, обычное дело, прошел срок старого, пришло время новых, молодых. Но было там далеко не все так просто, как представляется. Продукция «Позитрона» имела важное оборонное значение, предприятие было по-своему уникальным, с четко отработанной технологией и новейшим оборудованием. А менялась не власть, не руководящий состав, целью борьбы на «Позитроне» была собственность. Некая совместная фирма «положила глаз» на прибыльное и уникальное производство, а захват руководящих позиций попыталась осуществить с помощью солнцевской братвы. Вся операция по захвату собственности была проделана так четко и слаженно, что рабочий коллектив ничего даже и не заметил, спохватились, когда было уже поздно и зашла речь о сокращении штатных единиц. Вот только тогда народ сообразил, что речь у нового, непонятного руководства шла не об улучшении условий труда и кардинальном повышении зарплаты, как было обещано, а о закрытии этого производства, сильно мешавшего иностранным конкурентам, вообще навсегда. Бандиты уже решили, что «поезд ушел» и отыграть назад властям не удастся, но это же был безалаберный девяносто третий год, когда умные спокойно обходили закон, сильные перешагивали через него, хитрые находили удобные лазейки, и только неприспособленные к новой «капиталистической» жизни дураки стояли и ждали, когда закон скажет наконец свое веское слово. А он не мог его сказать, потому что просто уже не действовал.
Итак, одураченная власть забила тревогу. Генпрокуратура под давлением возмущенной общественности вынуждена была возбудить уголовное дело по захвату предприятия. В ту пору полковник милиции Грязнов вошел в состав бригады и занялся разборкой. И скоро выяснил, что захвата, возможно, не произошло бы, если бы не помощь и реальная поддержка действий наглой фирмы, созданной и зарегистрированной, кстати, специально для этой цели, со стороны одного пробивного, хотя и не афиширующего своей деятельности, полковника госбезопасности.
