Врата изменников - Перри Энн (список книг TXT) 📗
Осборн, прищурившись, смотрел на своего гостя, пытаясь уловить в его словах сарказм, но, встретив его бесхитростный взгляд, как будто успокоился. Того же ничуть не мучили угрызения совести за откровенное притворство.
Уильям откашлялся:
– Вот и все, что я могу сказать вам, Питт. Это все, что мне известно. Африка – не моя сфера интересов.
– Вы мне очень помогли, сэр, благодарю вас, – удовлетворился этим суперинтендант. – Я уверен, что с помощью других показаний смогу установить истину. Спасибо, что уделили мне время, сэр. Всего доброго.
– И вам тоже. – Осборн, открыв рот, втянул в себя воздух, словно готовился еще что-то добавить, но передумал.
К тому времени, как Томас разыскал Калверта – третьего нужного ему свидетеля, дававшего показания, – наступил ранний вечер, но уже порядком стемнело, хотя была лишь первая половина мая. Рассказ Калверта, основанный на слухах, был путаным и полным гневных обвинений. Об Африке он знал лишь то, что она должна быть британской, неважно, по какому праву, моральному или политическому.
Питт чертовски устал, ноги у него гудели, но пришлось, собрав всю свою выдержку, буквально сцепив зубы, выслушивать туманные намеки, впечатления и предположения разгневанного человека, считавшего, что его предал тот, кому они все должны были доверять. Наряду с сожалениями по поводу кончины сэра Артура Десмонда в его адрес сыпались упреки и обвинения. Так это или не так, но он открыто обвинил всех их в коррупции. Теперь они не могут рассчитывать на благосклонность тех, чье доверие так важно. Те, кто не должен был знать о существовании «Узкого круга», узнали о нем, и это неизбежно породит слухи и домыслы. Сэр Артур совершил непростительный поступок, обнародовав то, что должно было оставаться тайной. Что бы там ни произошло, негоже стирать грязное белье на людях. Джентльмены так не поступают. Если нельзя положиться на слово джентльмена, к чему тогда мы вообще придем?
Томас не знал, является ли этот человек членом Круга или им просто движет классовая солидарность. Пожалуй, тот же вопрос полицейский мог бы задать себе и относительно Осборна, хотя в его членстве все-таки был почти уверен.
Кто же еще из них состоит в этом обществе? Хэзеуэй, Чэнселлор, Торн, Эйлмер? Насчет Фарнсуорта у Питта сомнений не было – недаром тот всегда был ему неприятен. Хотя суперинтендант любил сэра Артура, а тот всю свою жизнь был членом Круга, как и Мика Драммонд, к которому Томас искренне привязался и которому безмерно доверял. Вот с кем он должен поговорить! Драммонд – единственный, кто может ему помочь.
Ускорив шаг, Питт принял твердое решение пойти к нему сейчас же.
Томасу недвусмысленно дважды предлагали стать членом «Узкого круга». Следовательно, туда принимают не только знать. Стать членом может любой, даже палач. Либо официант клуба, бизнесмен или врач – как тот медик, которого позвали, когда сэр Артур умер.
Питт зашагал еще быстрее. Вечерний воздух был свеж и напоен ароматом весеннего цветения. Не было никаких оснований мерзнуть, но суперинтенданта знобило, и ему явно было не по себе. Он словно замерз изнутри, да еще и ноги у него страшно устали, и каждый шаг стоил ему больших усилий воли. Но он твердо решил повидаться с Драммондом, и это придавало ему силы.
Экипаж появился из-за поворота столь неожиданно, что отскочивший Томас невольно столкнулся на тротуаре с крупным мужчиной, который шел, не глядя по сторонам.
– Осторожней, сэр! – разгневанно крикнул тот, уставившись на Томаса выпученными глазами. В руке у него была массивная резная трость, которую он угрожающе сжал, словно готовился обороняться, если понадобится.
– Если бы вы смотрели, куда идете, этого бы не произошло, – не выдержал суперинтендант.
– Грубиян! – Мужчина чуть поднял трость. – Как вы смеете так разговаривать со мной? Я позову полицейского, и предупреждаю – я отлично умею пользоваться этой тростью, если вы вынудите меня к этому.
– Я и есть полицейский. Если вы пустите в ход вашу трость, я арестую вас за нападение на прохожих. Поэтому прошу разговаривать вежливо, как положено, иначе я обвиню вас в нарушении общественного порядка.
Мужчина был настолько ошарашен, что потерял дар речи, но трость по-прежнему держал наготове.
«Не слишком ли далеко я зашел в своей беседе с Осборном?» – пришло вдруг в голову Томасу. Возможно, тот был достаточно влиятельной фигурой в «Узком круге» и хорошо знал всех его членов. В свое время молодой полицейский причинил Кругу немалый вред, и было бы наивным думать, что они о нем не знают. Они убили сэра Артура Десмонда, почему бы им не расправиться и с Питтом? Нападение на улице. Ничего не стоит толкнуть его под колеса проезжающего экипажа. Прискорбный несчастный случай. Такое уже случилось с Мэтью, не так ли?
Томас круто повернулся и зашагал прочь, оставив джентльмена с тростью исходить желчью от злости.
Нет, это абсурд. Он не должен давать волю своему воображению. Повсюду ему мерещатся враги. В Лондоне без малого три миллиона жителей, а членов Круга, возможно, не более трех тысяч. Однако он никогда так и не узнает, кто они.
За углом Томас нанял кеб и дал вознице адрес Драммонда. Усевшись, суперинтендант постарался привести в порядок свои мысли. Прежде всего, он спросит у бывшего коллеги, какова численность этого Круга. Он страшился услышать цифру, но это было необходимо. Теперь, раздумывая, Питт жалел, что не обратился к Драммонду сразу же после смерти сэра Артура. Возможно, потому, что тот был очень наивен и до сих пор едва ли понимает зло этой организации, хотя и является ее членом уже многие годы. Но, может быть, вспоминая разные эпизоды, случаи, ритуалы, он может посмотреть на все другими глазами?..
И тогда, даже не имея новых данных и конкретных предложений, Томас хотя бы не будет чувствовать себя таким одиноким, да и просто сможет с кем-то поговорить.
Кеб остановился, Питт вышел и расплатился с возницей, испытывая странное чувство душевного подъема.
Только тогда он вдруг заметил, что в окнах Драммонда нет света – во всяком случае, в тех, что глядели на улицу. Если бывший начальник и его жена Элинор в гостях, слуги все равно должны были оставить гореть фонарь на крыльце. Не могли же они так рано лечь спать? Выходит, Драммондов нет в городе. Питту трудно было справиться с разочарованием. Оно окатило его как холодная волна.
– Они ждали вас, сэр? – услышал он голос за своей спиной. Кебмен, заметив темные окна, очевидно, пришел к собственному заключению. Возможно, это было сочувствие к пассажиру, а может, ему не хотелось ехать обратно порожняком. – Отвезти вас еще куда-нибудь, сэр? – участливо спросил он.
Суперинтендант дал свой адрес, плюхнулся на сиденье и в сердцах громко захлопнул дверцу.
– Томас, у тебя ужасный вид! – воскликнула Шарлотта, как только увидела его. Услышав, как повернулся ключ в замке, она вышла в прихожую, чтобы встретить мужа.
Шарлотта была в розовом, отчего вся словно светилась. Питт обнял ее, с наслаждением вдыхая аромат ее кожи, напоминающий майское цветение деревьев. Наверху слышались голоса детей, зовущих горничную Грейси, а через минуту на лестничной площадке появилась Джемайма в ночной сорочке.
– Папа!
– Ты почему не в постели? – крикнул ей отец.
– Я хочу пить, – ответила девочка.
– Нет, ты не хочешь пить, – строго сказала Шарлотта, высвобождаясь из объятий мужа. – Ты пила перед тем, как лечь. Иди и ложись спать.
Джемайма решила переменить тактику.
– Постель плохо постелена, – пожаловалась она. – Мамочка, поправь ее, пожалуйста.
– Ты достаточно большая девочка, чтобы самой справиться с этим, – решительно сказала миссис Питт. – А я должна накормить ужином отца. Спокойной ночи.
– Но, мама…
– Спокойной ночи, Джемайма.
– Могу я пожелать папе спокойной ночи?
Питт, не дожидаясь, пока супруга ответит, перешагивая через две ступеньки, поднялся к дочери и подхватил ее на руки. Девочка показалась ему почти невесомой, с хрупкими косточками, когда он взял ее на руки, но уцепилась она за него довольно крепко. От нее пахло свежим бельем, мылом, а волосики на лбу были еще влажными от вечернего умывания. Зачем, черт побери, ему вздумалось заняться этим проклятым Кругом? Жизнь слишком драгоценна и прекрасна, чтобы подвергать ее опасности. Он не может совладать с ними, а себя подставит под удар. Африка от него далеко, где-то за тридевять земель.
