Страшный зверь - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Пока неторопливо занимался хозяйством, со странным постоянством надоедал городской телефон, но Александр Борисович не реагировал. Несколько раз «исполнял» Моцарта и мобильник, отвечать на вызовы которого Турецкий тоже не собирался. Молчал только один – главный, секретный. А по нему должны были пробиться, чтобы сообщить об успехе или неудаче операции «Адвокат», как окрестил ее Турецкий, давая задание Филиппу с Николаем.
Для крупных специалистов задачка была, конечно, не больно, какая сложная. Важно было только выманить адвоката из дома, а все остальное – дело техники. Тот ездил в машине один, сам сидел за рулем. И он не знал, в глаза не видел ни разу ни Агеева, ни Щербака. Глаз предпочитает не замечать, не обращать внимания на такую мелочь, как какие-то кладбищенские «копатели». Это и позволяло им оставаться для личного адвоката и помощника Краева «незаметными».
Словом, Турецкий нетерпеливо ожидал известий, а они «работали»...
Прослушивающее устройство, поставленное сыщиками на черный «мерседес» Воропаева, указывало им, какие планы строил на ближайшие часы своей жизни их потенциальный «клиент». По телефонному разговору адвоката со своим хозяином они поняли, что помощник должен был прибыть в загородный дом Краева к четырем часам дня. Совещание какое-то срочное собирал тот. И связано оно было с неотложным делом, о котором пока приходилось только догадываться. Что ж, адвокат мог и опоздать, сославшись, например, на отравление чем-нибудь несвежим. Отчего ему приходилось каждые пять минут бегать в сортир. А уж эту «необходимость» сыщики могли ему обеспечить запросто. Так и решили действовать.
Дорога, по которой должен ехать Воропаев, была им уже хорошо известна: все повороты, кочки и выбоины, присыпанные палой листвой. А самую крупную из них они под видом дорожных рабочих несколько углубили и расширили, поставив для проезжающих автомобилистов упреждающие знаки и освободив для них чистую полосу.
Они решили, что тяжелая машина адвоката, скорее всего, провалится одним колесом в яму, прикрытую ветками и листьями, потому что «чистая» сторона дороги в момент проезда Воропаева будет перекрыта растяжками. А по этому дачному, в сущности, шоссе мало, кто ездит, в основном, те, которые живут в элитном поселке. Поэтому и рабочие на дороге – картина не новая. А чтобы «клиент» только разбил себе нос, а не простился с жизнью, «дорожники» поставили впереди знак, снижающий скорость движущегося транспорта до сорока километров. В общем, приготовились аккуратно, поскольку уничтожать форменную одежду и оборудование, позаимствованное предыдущей ночью в ремонтной конторе, портить не хотели, людям же отвечать за это. И занялись своим «дорожным» делом.
Операция «Адвокат» была разыграна, как по нотам, и уже в половине четвертого связанный и не совсем пришедший в себя адвокат уже трясся на заднем сиденье неприметной «хонды», абонированной еще Турецким. На Воропаеве, лежащем ничком, сидел Филя и ровным голосом рассказывал, что с «этой падлой гнойной» они сейчас, как приедут на место, станут делать. Ровный и спокойный тон сильно не нравился Воропаеву, хотя он и пытался храбриться, мыча, что он их сам «распнет» на набережной. Но Филя подпрыгивал на дорожных выбоинах, которые Щербак намеренно выбирал на дороге, и у адвоката все громко «екало» внутри.
Завязывать глаза пленнику они сочли лишним, и привезли его в маленький дом на окраине города, который сняли исключительно для этой цели на одни сутки.
Крепкий оказался, поначалу, орешек, но Щербак несколькими несложными действиями заставил того открыть рот и начать краткую исповедь. Для этого его ни резать, ни колоть не потребовалось, есть много иных приемов, которые используются всеми специальными подразделениями в мире, которые заставляют пленников говорить правду. Причем говорить охотно, ибо реакция ведущего допрос бывает часто непредсказуемой, и пленник не знает, откуда ему следует ожидать очередной приступ совершенно одуряющей боли. Так лучше не рисковать, тем более что Воропаеву было твердо обещано, что его отпустят и даже на совещание к хозяину подвезут, правда, посещения сортира не отменяются. Это и станет оправданием. А вот определяющим фактором искренности станет магнитофонная запись их добровольной беседы, из которой станет немедленно ясно, что холоп начисто продал хозяина. Ну а расправа в таких случаях адвокату давно и хорошо известна. Поэтому ему стоит заодно подумать и о нравственном, да, впрочем, и физическом здоровье весьма симпатичной будущей вдовы, госпожи Воропаевой и несовершеннолетней еще дочки Леночки, с которыми обязательно, причем, очень охотно, порезвятся нынешние коллеги адвоката. Им ведь тоже будет крайне интересно понаблюдать вначале, как льют сопли и слезы мама с дочкой в руках бывшего полковника, прежде чем обе жертвы перейдут к ним в долгосрочное пользование. О ком, конкретно, речь? А как их фамилии-то, этих мордоворотов?..
Вот так, капля за каплей, стекалась информация о бизнесе господина Краева и его подручных. Информация была стоящей, адвокат понял, что выход его лишь в полном послушании. Да он и в страшном сне представить себе не мог мучений своих «девочек»! И что все остальные муки по сравнению с их здоровьем и жизнью!..
Для окончательного решения вопроса с «искренностью» сыщики велели Воропаеву собственноручно удостоверить на листе бумаги, что вся информация, записанная на диктофон, является подлинной, – не подделкой и не фальшивкой, в чем он сам и расписывается. Объясняя при этом, что его добровольное признание есть результат его собственных глубоких раздумий над тем, чем занимается, на самом деле, Корней Петрович Краев, и какую отвратительную, преступную роль вынужден он, адвокат, играть в «грязном» бизнесе своего хозяина. По причине страшных угроз в свой адрес, естественно. Видел же сам, как расправляется и дает приказы о расправе с «непослушными» жестокий «оборотень».
Заодно было рассказано и о том, где тот держит свои сбережения, в каких банках в стране и за рубежом. Уж этой-то информацией адвокат владел в полной мере. Как и той, кто стали жертвами Краевского «объединительного» бизнеса. И в чем заключается его основной интерес.
И вот тут речь пошла о наркотиках. О поездках Краева за границу и установлении контактов с известными в их преступных кругах, наркобаронами в Афганистане и Колумбии. Начав говорить, Воропаев теперь сам охотно делился своими знаниями, будто чувствуя облегчение от такой вынужденной поначалу исповеди. Он рассказал, что хозяин действительно выезжал, в частности в Таиланд, по паспорту выписанному на другое имя, но с фотографией Краева, так что сомнений в подлинности документа не вызывало ничто. Перечислил он и несколько фамилий. И вот эта, особо ценная информация, выданная Воропаевым, окончательно сломила его. Он поклялся жизнью и здоровьем Леночки и Нины, что ни словом, ни намеком не выдаст тайны этой беседы.
В ответ от поверивших ему сыщиков он получил новую, никому еще не известную информацию для Краева. Ему следовало уверить своего хозяина, что источник надежный, из Генеральной прокуратуры, с которым когда-то был знаком адвокат. Короче говоря, на Краева началась серьезная облава. В разработку ФСБ и ФСНК взяты собственные сотрудники, которые участвовали в преступном бизнесе. Воропаев сам назвал их фамилии, осталось лишь получить подтверждение упорным слухам. И это – опасный сигнал! Его совет: на какое-то время уехать за границу, да хоть и в Таиланд, где у Краева давно уже, еще со времен дружбы с Неделиным, появилось и свое убежище, и подельники по общему бизнесу. Какое-то, совсем недолгое, время следует переждать, не выступать с заявлениями и гневными речами, предоставить всю эту работу адвокату и его команде, а уж они-то справятся, разгонят тучи, не впервой...
Речь должна быть максимально убедительной, тем более что и воевать сейчас не с кем. Турецкий, по сведениям из того же источника, уехал к какой-то своей шлюхе в Штаты, и будет отсиживаться там до посинения. В то время как в постоянном развитии бизнеса Краева нельзя делать перерыва.
