Черный список - Маринина Александра Борисовна (книги бесплатно читать без txt) 📗
Он вытащил из-под меня обмершую от страха Лилю и помог мне встать.
– Господи! Что это было? – пробормотала Таня, еле шевеля онемевшими губами.
– Чья-то хулиганская шутка, – зло ответил Юрий, отряхивая от песка свои джинсы и свитер. – Слава богу, что обошлось. Ну-ну, девочки, расслабьтесь, обошлось же. Давайте-ка улыбнитесь и доставайте наши новые стаканы, а мы со Славой принесем шампанское.
Он потянул меня за руку, и я покорно поплелся следом за ним к воде. Ногам было холодно, и я только тут сообразил, что снял кроссовки, чтобы закапывать бутылки, стоя в воде по щиколотку. Но холод подействовал отрезвляюще, и я снова залез в воду, чтобы немного унять нервную дрожь.
– Ну? – требовательно спросил я, заглядывая в глаза Мазаеву.
– Что-то странное. – Он задумчиво покачал головой. – Обычно в такие игрушки закладывают столько взрывчатки, чтобы человека разнесло в клочья. Я потому и кричал «ложись!». Был уверен, что сейчас все топчаны взлетят на воздух и обломки посыплются нам на головы. А взрыв оказался намного слабее, чем я ожидал. Намного. Даже непонятно. Такое впечатление, что не убить хотели, а только покалечить.
– Иными словами – напугать?
– Да нет, я бы не так сказал.
– А как? – спросил я, уже зная ответ.
– Если предположить… Слава, ты не дергайся раньше времени, я же только предполагаю. Так вот, если предположить, что книга была приготовлена специально для Лили, то им не нужно было, чтобы она погибла. Потому что, если бы это случилось, ты бы остался в городе до конца своих дней или до того момента, пока не выяснишь, что здесь происходит. Они же этого не хотят. Им нужно убрать тебя из города, убрать любой ценой, и они закладывают столько взрывчатки, сколько нужно, чтобы девочку только покалечило. Очень сильно, но не смертельно. Силой такого взрыва ей оторвало бы кисти рук. Тогда ты схватил бы ее в охапку, сел на первый же самолет и улетел в Москву, чтобы положить ее в лучшую клинику. Ни при каких условиях ты здесь не остался бы. Ведь правильно?
Я кивнул. В горле так пересохло, что я не смог выдавить из себя ни слова. Идиот! Кретин! Самонадеянный эгоистичный мудак! Не нравится мне, видите ли, когда мной манипулируют! Да весь мой гонор вместе с гордостью и самолюбием одного волоска на Лилиной кудрявой головке не стоит.
– Слава, возьми себя в руки и перестань психовать, – строго сказал Мазаев, доставая из песка бутылки с шампанским. – Оттого, что ты будешь дергаться, лучше никому не станет. Нам нужно быть очень осторожными и внимательными.
Я наклонился и, зачерпнув в ладони холодной соленой воды, плеснул несколько раз себе в лицо.
– Надо немедленно увезти отсюда Лилю, – хрипло пробормотал я. – Хорошо бы и Таню с Ирочкой отправить. Боже мой, какой же я дурак! Плыли бы сейчас на теплоходе и горя не знали бы.
– Ладно, чего уж теперь, – махнул рукой Юра. – Все равно теплоход не догоним. Надо придумывать, как выкручиваться. Пошли, выпьем шампанского, расслабимся.
Он быстро пошел назад к топчанам, неся в каждой руке по большой темно-зеленой бутылке с черно-золотистыми этикетками, а я плелся следом, загребая ступнями песок, с кроссовками в руках. На душе было черно.
Веселья не получилось. Дорогое французское шампанское было выпито в тягостном молчании. Я мучительно соображал, как сделать так, чтобы отправить в Москву Лилю, а самому остаться. Можно попытаться уговорить Риту уехать с фестиваля раньше времени, но для этого придется все ей рассказать. Черт ее знает, как она отреагирует. Когда она вчера приходила попрощаться с нами и узнала, что мы никуда не едем, она смотрела на меня сочувственно, как на тяжелобольного. Мои внезапные решения и не менее внезапные отмены этих решений выбивали ее из колеи. Я понял, что она уже распланировала свою жизнь на ближайшие две недели с учетом того, что нас с Лилей здесь не будет и не нужно таскать нам дважды в день сумки с витаминами и изображать заботливую мать. Может быть, она даже собралась съездить куда-нибудь со своим ненаглядным Рудиным, ведь фестиваль через три-четыре дня должен закончиться. А тут вдруг я заявляю, что она должна взять Лилю и возвращаться в Москву…
– Пойдемте отсюда, – вдруг сказала Ира. – Здесь как-то… Страшно, что ли. Неуютно.
Она поежилась и залпом допила свой стакан. Мы молча поднялись, выбросили в урну бутылки и обертки от шоколадок и поплелись к выходу на набережную.
– Куда пойдем? – спросила Татьяна.
– Налево – гостиница с киношниками. Пойдемте направо, мы там еще не гуляли, – предложил я.
Я шел, крепко держа Лилю за руку. После того, что случилось, мой обычный отцовский страх за ребенка удесятерился и стал почти паническим. Мне казалось, что, если я отпущу девочку от себя больше чем на метр, с ней немедленно случится беда. То, что Лилю нужно отсюда увезти, обсуждению не подлежало. Весь вопрос был в том, должен ли я сам находиться здесь или мне тоже следует уехать, махнув рукой на невидимых благодетелей, убивающих кинодеятелей и выгоняющих меня из города. И решать этот вопрос нужно было быстро.
Асфальтированная набережная закончилась, дальше вдоль моря шла посыпанная мелким гравием дорога, по обеим сторонам обсаженная маленькими пальмочками. Впереди показалось недостроенное здание изящной и необычной архитектуры. С правой стороны аллеи, по которой мы брели, укрепленный на столбе большой щит сообщал, что строительство гостиницы «Палас» ведет турецкая строительная фирма «Касиду». Однако никакого движения на стройке мы не обнаружили. Я понял, что это была та самая заброшенная стройка, про которую мне рассказывал вчера на рассвете Сережа Лисицын и на которой нашли мертвого режиссера Виктора Бабаяна. Строительство шло быстро и гладко, и при таких темпах гостиница должна была быть закончена к ноябрю – декабрю. Но в дело вмешалась политика. После событий в Буденновске в средствах массовой информации прошла «утка» о том, что руководитель захвативших Буденновск боевиков Шамиль Басаев сбежал в Турцию и получил там убежище. На следующий день какие-то хулиганы подбросили на стройку листовки с фотографией премьер-министра Турции с выколотыми глазами и с текстом, оскорблявшим религиозные чувства мусульман. Строители-турки тут же собрали вещички и гордо удалились на родину. Вряд ли можно упрекать их в том, что они не захотели оставаться в такой враждебной обстановке.
