Новые центурионы - Уэмбо Джозеф (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Около пятидесяти долларов штрафа, только и всего. Иначе ему пришлось бы ждать сотни лет, прежде чем суд разберется с его предшественниками и дойдет очередь до него. Но они, голуби, ни о чем таком даже не подозревают, а если не подозревают, значит, и не думают об этом тогда, когда ты их арестовываешь, а вместо этого каждый из них думает лишь о том, как бы от тебя улизнуть. Короче, все они чокнутые, если б было не так, они бы вообще никогда не очутились в этих чертовых сортирах и не угодили бы в наш капкан. А потому будь осторожен, когда расставляешь голубям силки.
— Буду, — сказал Рой, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Он не был готов к тем опасностям, что подстерегали его на службе в полиции нравов. Когда он прознал, что получает сюда назначение, он смутно представлял себе лишь девчонок да выпивку. Сейчас он вспомнил, что за два года работы полицейским ему, по сути, так и не доводилось участвовать в сколько-нибудь приличной драке. Несколько раз пришлось помогать напарнику валить кого-нибудь на землю и без особого труда надевать на него наручники. Но он никогда по-настоящему не ударил человека и никогда не был избит сам. А у сотрудника полиции нравов нет даже дубинки при себе.
— Ты носишь с собой кастет? — спросил Рой.
— Уж будь уверен, — сказал Гэнт, задирая рубашку и показывая черный кастет с зазубренными краями, торчавший у него из-за пояса.
— Может, и мне стоит прикупить, — сказал Рой.
— Думаю, совсем не помешает, — кивнул Гэнт. — Иногда наши парни уясняют на собственной шкуре очень полезные вещи. То, к примеру, что захват, который учат тебя в академии выполнять на счет раз-два, похоже, никак не применим, если ты скользишь, изгибаясь, будто змея, по облитому мочой кафельному полу в каком-нибудь сортире заодно с потным, как боксерская подмышка, голубком; или если борешься в темном гостиничном коридоре со сводником какой-нибудь стервы, а твой напарник знать не знает, где тебя черти носят.
— После всего, что ты порассказал, эта работка не кажется чересчур приятной, — слабо улыбнулся Рой.
— Я только говорю о худшем из того, что может стрястись, — сказал Гэнт.
— Обычно такое случается с юными горячими головами, с дикими борзыми, вроде Ранатти и Симеоне. Ну а ты держись старых бывалых псов, вроде меня, и все обойдется. Пусть мы не повяжем стольких, скольких успеют эти ребята, зато домой каждую ночь будем возвращаться целыми и невредимыми.
Гэнт остановил служебную машину неподалеку от парка, и они пошли к живой изгороди, окаймлявшей пруд с южной стороны. Там они нашли Ранатти и Симеоне. Растянувшись на травке, те курили и швыряли жареными кукурузными зернами в шипящего черного гусака, который хоть и принимал их подношение, но откровенно презирал обоих за чересчур назойливое милосердие.
— Всем на дармовщинку наплевать, — сказал Ранатти, указывая сигаретой на свирепого гуся, пресытившегося кукурузой и враскачку направившегося к дальней кромке воды.
— Ну что, поохотимся или проверим капканы? — спросил Гэнт.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Симеоне.
— А как пожелаешь ты, Рой? — спросил Гэнт.
— Черт, почем я знаю, я ведь еще зеленый, — сказал тот. — Шляться по парку, прикидываясь педиком, — это и есть «охотиться»?
— Нужно лишь притвориться доступным товаром, — сказал Симеоне. — Вовсе не обязательно носиться по всему парку и звенеть монетами в кармане брюк.
Просто разгуливай себе и трави байки с голубками, что клюнут на тебя.
Обычно один или двое из нас охотятся под деревьями, а еще парочка где-нибудь выжидает. Если тебе сделают предложение, веди голубя к месту встречи, точнее — к засаде. Скажи, что у тебя здесь рядом машина или квартирка, или наври с три короба чего-нибудь еще. Только доставь его к нам, а там уж мы навалимся всей гурьбой. Никто никогда не берет голубя в одиночку.
— Я уже ему объяснял, — сказал Гэнт.
— Ну а коли брезгуешь играть роль гомика, за что я, кстати, нисколько тебя не виню, сам того не выношу, — что ж, в таком случае можно проверить капканы, — сказал Ранатти. — Тут тебе понадобится только глядеть на то, как они меж собой распутничают. Фактически ты с ними и не общаешься, не то что во время охоты.
— Давайте проверим капканы, — сказал Рой.
— Вы как предпочитаете, сидеть внутри или снаружи? — спросил Симеоне у Гэнта.
— Снаружи. А ты как думаешь?
— Ты хотел от него чего-то другого? — спросил Ранатти.
— Он уважает старших, — сказал Гэнт, и они побрели через парк. Вечер был теплым и по-настоящему летним, легкий ветерок, бегущий от пруда, приятно холодил Рою лицо. Почти все утки уже спали. Здесь, в стороне от неукротимого потока машин и уличного шума, было тихо и покойно.
— Красивое место, — сказал Рой.
— Парк? — спросил Ранатти. — Конечно. Только кишмя кишит гомиками, ворами и всякими задницами. После наступления темноты никто из порядочного люда тут прогуляться не отважится.
— Кроме нас, — сказал Симеоне.
— Он ведь сказал «порядочного люда», — напомнил ему Гэнт.
— Периодически затемно сюда забредают всей семьей какие-нибудь простачки, приехавшие в наши края совсем недавно, но очень скоро они понимают, что почем. Прежде уборные запирались на ночь, но потом один мозговитый администратор парка решил оставлять их открытыми. Открытые сортиры приманивают голубей, словно мух.
— Голубых мух, — сказал Симеоне.
— Раньше по ночам их здесь крутилось не больше сотни. Теперь — не меньше тысячи, тьма-тьмущая. Возможно, мы закроем сортиры опять.
— Вон он где, — сказал Гэнт Рою и показал на большое оштукатуренное строение, расположившееся у рощицы из вязов, шелестевших листвой на крепчавшем ветру. — Там-то мы с тобой и переждем, Рой, за теми деревьями, — сказал Гэнт. — Когда они выйдут из капкана, мы их увидим, подбежим и поможем.
— Как-то раз, — сказал Симеоне, — мы тут вдвоем словили восемь голубков. Один из них жрал у другого, а еще шестеро окружили их и ласкали им все, что только попадало под руку.
— Настоящая цирковая акробатика, — сказал Ранатти. — Мы незаметно выбрались из капкана и ломали голову над тем, что же, черт подери, делать со всей этой восьмеркой. В конце концов Сим замечает около сарая с инструментами связку черепицы, тогда он засовывает к тем свою башку и орет: «Эй вы, голуби, все арестованы!» Потом захлопывает наглухо дверь и несется обратно к связке с черепицей, а как только кто-то из них пытается выйти наружу, начинает метать черепицей в дверь. По-моему, он забавлялся от души. Сам я побежал к телефонной будке, что на углу, и вызвал подмогу, и, когда сюда понаехали зебры, все восемь голубков так и торчали в нужнике. Ну а у стенки вид был такой, словно ее атаковал взвод пулеметчиков.
— Понял, почему я говорил держаться меня и тогда беда пройдет стороной?
— сказал Гэнт, шагая к рощице, где им предстояло ждать. — Почему бы тебе не сходить с ними внутрь на какое-то время, а, Рой? Лучше один раз увидеть…
Ранатти вытащил из кармана кольцо с ключами и отпер висячий замок на двери огромного сарая с инструментами, пристроенного к боковой стене. Рой вошел в него, за ним последовал Ранатти. Он придержал дверь и после прикрыл ее за ними. Внутри было темно и мрачно, только в шести футах над землей, прямо под самой крышей, на стене виднелось пятно света. Ранатти взял Роя за локоть, повел его сквозь темень и указал на ступеньку и лестницу длиной фута в три, ведущую к светлому лоскуту. Рой поднялся по ней и заглянул через тяжелую решетку из толстой проволоки в уборную. Футов тридцать на двадцать, прикинул он. Если ему когда-либо придется предстать перед судом и отвечать на вопросы защиты по поводу произведенного ареста, среди них может оказаться и вопрос о размерах помещения. Четыре писсуара отделены от четырех стульчаков металлическими перегородками. Рой обратил внимание, что ячейки спереди не имеют дверей, а в перегородках между туалетами просверлено несколько глазков.
Какое-то время они ждали в полной тишине, затем Рой услыхал направлявшиеся по бетонной дорожке к уборной шаркающие шаги. В дверь ввалился старый сгорбленный бродяга, в руке он держал узел, который тут же, не успев войти, принялся открывать. Из грязного пакета он достал четыре винные бутылки и осушил каждую до дна, едва ли нацедив в общей сложности больше чем с полглотка. Потом сложил бутылки обратно в пакет, и Рой с удивлением подумал, какую они еще могут иметь для него ценность?
