Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
И раз оно действительно так, то и ответ будет теперь однозначным: вас, уважаемый господин Алексеев, никто не имел в виду! Можете успокоиться, на вас не покушались... Но как это будет ему обидно!
А тут еще неизвестно, что лучше – сказать правду и закрыть дело или продолжать расследование, выявляя истинных виновников и их жертвы – явные и потенциальные? Да и дело ли это теперь Генеральной прокуратуры – расследовать каждое случившееся в стране убийство? Есть для этих целей и прокуратуры рангом пониже – окружные, межрайонные – кому и положено заниматься такими делами.
Но был все-таки один факт, который никак не могли выпустить из своего внимания ни Турецкий, ни, естественно, Грязнов.
Ну о коррупции в рядах МВД и говорить нечего, очередной факт налицо. И тот же Огородников сам по себе не пешка, не фигура на подхвате, хотя жизнь показала именно это. С той только разницей, что оказался он, по его же признанию, на подхвате у наркомафии, – это если опять-таки тоже судить по его последним показаниям, которые он поторопился изложить, когда узнал от Щербака, что Ваню, его приятеля, взяли и везут в Москву. Ну понятно, почему поторопился – боялся опоздать с признаниями.
А основной вопрос заключался в том, что передавать эти дела нижестоящим прокуратурам – значит загубить дальнейшие расследования на корню. А дело ветвилось прямо на глазах. Вот уже и некие «гиппократы» появились, через которых, оказывается, и выходил Баранов – если верить агенту Грязнова – на исполнителя для своих преступных замыслов. И всю эту шайку-лейку в какой-то степени уже подмяли под себя либо собираются подмять новые московские наркобароны из Баку. И если их немедленно не остановить, то есть не взять за шиворот, убийства не прекратятся, а, скорее всего, их станет больше, как всегда бывает при освоении бандитами новых территорий.
Однако при этом следует учитывать еще один чрезвычайно важный фактор. Брать преступников надо стремительно, не принимая никаких возражений со стороны, которые наверняка возникнут. Ведь почему они действуют так свободно и бесстрашно? Да потому, что в первую очередь чувствуют «высокую» поддержку. И тут та же роль полковника Огородникова определенно не сводится только к действиям на подхвате, о чем он без устали повторяет. Именно на своевременное давление начальника отдела по борьбе с организованной преступностью и рассчитывают эти мерзавцы. Он их «крыша». А вынужденная или нет – это уже совсем другой разговор. И вряд ли полковник Огородников – последнее звено в этой цепи, тянущейся наверх. Есть кто-то и над ним, иначе он и сам не действовал бы столь нагло и откровенно.
А во-вторых, захват преступников надо форсировать еще и по той причине, что немедленно со всех сторон раздадутся крики: не своим делом занимаетесь! Вам президент, генпрокурор и министр внутренних дел совсем не то поручали, чем вы сейчас занимаетесь! Оставьте самодеятельность и ищите убийцу! А ваша собственная версия не выдерживает никакой критики! И ведь свяжут по рукам и ногам, вот в чем беда...
Значит?.. Серьезный вопрос.
Следовательно, они все еще раз убедились, что операции должны пройти не только стремительно, но и тихо. Чтоб никто не знал. Особенно когда придется брать наркобаронов. А что без этого не обойтись, было уже понятно. Так же как и без неведомых пока еще «гиппократов», которые могут поставлять заказчикам убийц. Только и в этом случае потребуются неопровержимые доказательства и свидетельства очевидцев.
Очередное короткое совещание определило новые важнейшие ориентиры.
Владимир Поремский, как и прежде, продолжал заниматься окружением Баранова. Доктор, еще в самом начале знакомства с ним, перечислил десятка два фамилий своих потенциальных недоброжелателей. И Владимир, не пропуская ни одного, успел встретиться почти с каждым из них. Толку от разговоров было совсем мало, но он убедился лишь в одном: в этом наркологическом врачебном «содружестве» идет постоянная внутренняя грызня и царит черная зависть. Одного только не мог добиться Поремский от своих собеседников – высказывания о том, что хотя бы один из них мог пожелать своему оппоненту смерти. Нет, до такого не доходило. Чем больше Владимир беседовал с врачами, тем четче осознавал, что его поиски возможного заказчика здесь тщетны.
Но ведь заказ-то был, вот в чем дело... Причем такой, о котором сам Баранов несомненно знал, что и подтвердило отчасти следственное мероприятие, проведенное Александром Борисовичем. Словом, никак не сходилось. Но он с настойчивостью, требующей лучшего применения, продолжал активно заниматься своим неблагодарным трудом.
Турецкий его понимал, но... оба они знали, что все версии должны быть отработаны до конца.
С Жеребцовым решили поступить иначе.
Видя, что все имеющиеся у следствия факты говорят против него, Иван Михайлович, прекрасно понимавший, чем могут грозить ему уже совершенные преступления, сказал, что готов сотрудничать со следствием. И в доказательство сказанного пообещал немедленно, как только возникнет нужда, лично обезвредить установленную им в квартире Грицман бомбу, причем без всякой опасности для жизни и здоровья окружающих.
Это был серьезный вопрос. Если бы он, например, решил покончить жизнь самоубийством и тем самым как бы уйти от публичного наказания, лучше способа, чем ошибка минера, и не придумаешь. А ведь он был необходим следствию, как, в сущности, единственный свидетель по обвинению Баранова в совершении им преднамеренного убийства врача Артемовой, на чей пост он, оказывается, претендовал. Так, во всяком случае, объяснил свои действия Жеребцов.
Он вообще был откровенен. Допрашивая его, ни Турецкий, ни Грязнов никакого «зверства» не демонстрировали. Все, что было необходимо, Жеребцов уже прошел со своими сопровождающими, доставившими его в Москву, в Северное Бутово, – он и сам уже был предупрежден, с кем придется говорить, а потому «стесняться» не стоит. Вот он и не стеснялся, понимая, что терять больше нечего.
Подробно рассказал, как в свое время он познакомился с двумя санитарами из частной клиники – Борей Дранниковым и Никитой Крысиным, как иногда встречался с ними, выпивал, баб пользовал, которых «гиппократы» любили привозить к нему на квартиру, а потом оставляли, за что подбрасывали деньжат в трудные минуты. А их у бывшего минера всегда хватало. Рассказал, как однажды те свели его с Додиком – большим любителем кайфа, а уж Додик в свою очередь познакомил его с доктором Барановым, когда у того возникла острая нужда в ловком исполнителе.
Этот Додик был мужик, в общем, ничего, но большой растяпа. А жена его, сев однажды Ване на «шишку», больше не могла отказать себе в удовольствии и совсем измучила его своими жалобами на физическую несостоятельность мужа. Дошло до того, что Ваня «порекомендовал» ее другому своему знакомому – полковнику Огородникову, большому любителю этого дела. А однажды они заявились в гости вдвоем и такое доставили ей удовольствие – не описать словами! Хотел было уже и «гиппократам» ее передать, но те могли просто замучить свою жертву, а потом продать ее знакомым сутенерам, как иногда поступали с опостылевшими женщинами прежде. После чего те пропадали.
Последний аргумент, видимо, был нужен Жеребцову для того, чтобы доказать свое нежелание убивать Еву Грицман, когда ставил в ее квартире бомбу. Они и с полковником договорились, что женщина не пострадает, а заряд рассчитан на тех, кто охраняет Еву и наблюдает за ее недоброжелателями. Вот пусть они и нарвутся на взрыв. А женщину, да еще такую страстную, за что же ее на тот свет отправлять? Пусть живет себе, другим в утеху!.. Он собирался снова навестить ее, уже в качестве вдовы, но полковник сказал, что на нее глаз положили Вахтанг с его братвой, а с этими не поспоришь, пришлось уступить...
Чрезвычайно «приятно» было слушать эту исповедь Грязнову с Турецким, особенно Александру Борисовичу. Но он слушал со всем присущим ему вниманием, хотя и хмурился и прятал глаза при этом – от правды, видно, никуда не уйдешь.
