Смерть на берегу Дуная - Андраш Ласло (книги онлайн полностью .txt) 📗
Черного лакированного чемодана там не оказалось. Этого надо было ожидать. Чай Хуньор кипятил на кухне в большом чайнике, а кофе варил в кофеварке, причем на две чашки, но варил ли он кофе для двоих - этого установить не удалось. Балог нашла банку мясных консервов (кто ее принес, неизвестно), две неначатые пачки печенья, кусок подсохшего хлеба, в ведре для мусора - жирную бумагу, в которой, вероятно, было завернуто сало или колбаса. «Ничего не пропало», - то и дело повторяла Балог, обшаривая каждый уголок. Время от времени она всхлипывала: «Бедный Енчи, лучше бы ты остался дома!» Несколько раз она упрекала себя: «И зачем я дала ему эти проклятые ключи!» Осмотр уже подходил к концу, как вдруг Балог вскрикнула: «Весы! Где весы с гирями?» В кухне были весы. Ее муж всегда взвешивал на них пойманную рыбу. Гирь было на пять килограммов. Мелкие медные гири валялись в деревянном ящике, а весы и круи-ные гири исчезли. С тех пор как муж умер, ими никто не пользовался. В конце докладной записки Еромош добавлял, что, по мнению врача, делавшего вскрытие, почти очевидно, что металлическим предметом, которым ударили Хуньора, могла быть двухкилограммовая гиря. Об этом свидетельствуют сила удара и контуры раны. Химический анализ продолжается.
Снимки. Фотография дома со стороны Эрдешора. Еще одна фотография - со стороны Дуная. Снимок пятен крови на двери. Вокруг ручки они хорошо различимы. Дверь в летнюю кухню - закрыта… открыта… Сшшок комнаты, кровати, полки, стола. Снимок трупа. Голова, сфотографированная с разных точек. Рана. Одежда убитого. Огород - от дома в сторону Дуная. Слева дорожка. Справа изгородь. Помост в камышах. Дунай, сфотографированный с причала. Вода не замерзла. Земля на фотографиях кажется сухой, подмерзшей. Но это ничего не значит. У стены летней кухни, справа от двери, что-то похожее на толстое, темного цвета полено.
Келемен встает с кресла, идет к столу и достает из ящика большую лупу. Подставив снимок под стоваттную лампу, рассматривает ею через лупу. Рулоп толя. Нижний его конец развернут, и край листа лежит на земле. Убийца орудовал ночью, и не исключено, что он мог наступить на этот край. И тогда его может выдать подошва или каблук. Крупицы гравия, которым посыпан толь,- вещественное доказательство. Правда, сначала надо найти убийцу. Об этом рулоне Еромош не упоминает в докладной записке, по, возможно, он не забыл о нем. Надо спросить.
А об убийце пока мало что известно. Предполагается, что это мужчина, высокий, выше Хуньора или такого же роста. Сильный, пожалуй сильнее Хуньора. Хотя все свидетельствует о том, что удар был нанесен неожиданно. Признаков схватки или борьбы нет, а обнаруженный под трупом пепел ох сигареты позволяет сделать вывод, что труп не трогали с места даже перед тщательной уборкой комнаты. Убитый лежит в естественной позе. Кроме того, известно, что убийца - человек сообразительный, слишком многое предусмотрел, чтобы скрыть следы. Ему пришлось поработать, по крайней мере, час, чтобы убрать все, что могло его выдать. Сообразил даже, что надо убрать весы и гири. И унести черный лакированный чемодан, в котором были все пожитки Хуньора, в том числе, вероятно, и деньги, которые Хуньор снял с книжки. Около сорока четырех тысяч форинтов.
Как показал кассир, он рассчитал Хуньора предпоследним, перед самым закрытием кассы. Поэтому вложить деньги в другую сберегательную кассу тот не мог. Он, конечно, мог сдать деньги на хранение на почте под девиз или на свое имя. С того момента, как Хуньор ушел из сберегательной кассы, до отправления электрички прошло почти три часа. Если он сдал деньги на почте, тогда убийца прихватил и сберегательную книжку.
Боже мой, какой каторжный труд! Опросить все сберегательные кассы и почтовые отделения, работающие после четырех часов, сдавал ли кто-нибудь на сбережение сорок две - сорок четыре тысячи форинтов двадцать девятого числа с четырех до полшестого. Показать фотокарточку для опознания. Узнать, снимали ли вклад на следующий день. Попросить вспомнить, кто снимал. II при этом маловероятно, чтобы кассиры, работавшие вечером, на другой день могли выйти в утреннюю смену. Если, конечно, все произошло именно так. Но ведь могло произойти и по-другому. К сожалению, и тогда всю эту работу надо проделать. Бедный Еромош.
Па клочке бумаги Бела записал: «Рулон толя». И ниже вопрос: «Кто был последним клиентом в сберегательной кассе?»
В полчетвертого Бела прочищает нос, закапывает капли, откидывая голову на спинку кресла. Сопит с закрытыми глазами и мысленно видит голубое небо, чистое голубое небо с кучевыми облаками, похожими па обнаженную женщину, как па картине Синей Мерше «Жаворонок». Кругом молодые березки, листья шелестят и трепещут от легкого ветерка. На мгновенье он засыпает, но всего лишь на мгновенье. И тут же просыпается. Где открытка с зашифрованным текстом? Бела вновь перебирает фотографии в папке и отыскивает конверт.
Вскрывает. Три фотокопии. С конверта, в котором была открытка, с цветной и обратной стороны открытки. К фотографиям приложена записка Раудера:
«Бела! Хотел отдать Сёрени, но у него тоже грипп. Знаю, для тебя это будет развлечением. Расшифруй. Поправляйся. Фери».
- Без двадцати четыре, до пяти надо попробовать распутать. Если Манци увидит, прогонит в постель. А в полшестого придет эта Вильма Хуньор. Вот и поболей! - рассуждает Бела.
Но шифровке он рад. Идет на кухню, наполняет кофеварку. Кофе его взбодрит.
3
Он стоит в комнате Андриша, кладет на язык щепотку кальмопирина, прихлебывает из кофейной чашки, затем берет еще щепотку порошка и выпивает еще глоток кофе не торопясь.
На стене слева почти полутораметровая фотография Хемингуэя, которую Янка привезла его сыну из Парижа. Красивое умное лицо. Рядом, на другой фотографии, Хемингуэй и Фидель Кастро. Борода у Хемингуэя седая, па нем темные очки и шапка с маленьким козырьком, как у бейсболистов. Клетчатая рубашка с открытым воротником. Резкий контраст: седая борода Хемингуэя и густая черная борода Кастро. Напротив двери, у окна,- фотография Че Гевары. Характерные теневые контуры шапки, бороды, лица, глаз. Ниже - кусочек карты Южноамериканского континента.
Келемен вздыхает. Терзают отцовские заботы. «Надо бы почаще беседовать с Андришем. Эти две фотографии Бела еще не видел. Где Андриш их взял? И зачем? Что они для него означают? Это тоже модно у нынешней молодежи? Или у этой моды есть и политическая суть? Недовольны нами? Мы и сами недовольны собой, но в чем причина их недовольства?»
И снова приходит мысль, что надо бы поговорить по душам с Андришем. Только вот все некогда. Левая стена сверху исписана математическими решениями, большая ее часть чиста. Андриш сам выкрасил стену желтоватой масляной краской, чтобы на ней было удобно писать. «Это он у меня перенял,- бормочет Келемен, и в его голосе звучит нотка гордости.- Мне нужен обзор. Мне тоже больше нравится работать на доске».
Он ставит на стол Андриша чашку, выбирает в глиняной карандашнице черный фламастер, подходит к стене и начинает с увлечением копировать знаки шифровки, изображенные на открытке.
Тайнопись несложная. Более того, на первый взгляд она кажется наипростейшей. Таким шифром пользуются в школах мальчишки и девчонки в своей секретной переписке. Без особых загадок и уловок. Каждая буква обозначается отдельным знаком. В детстве Бела тоже пользовался подобным шифром. Четыре знака под текстом, несомненно, означают подпись. На восемьдесят процентов вероятно, что открытку писала женщина, значит, и подпись означает женское имя.
«Дух языка, логика языка! Костяк слова составляют согласные, и этот костяк обрастает гласными. Равномерно. Венгерские гласные повторяются в тексте в определенном ритме. Эта ритмика гласных тоже облегчает задачу. Повторяющиеся в одном слове знаки, по-видимому, и есть гласные. Таких знаков два. В венгерском языке чаще всего повторяются гласные «е, «а» и реже - «о». Заменим ими повторяющиеся знаки и попробуем применить метод исключения.
